Наследница клана Снежных скал - Юлианна Лунная

— Мрак, — тихо сказала я, зажмуриваясь и вытягивая перед собой руку.

Сказать: что было больно — это ничего не сказать. Я изо всех сил стиснула зубы, заглушая свой дикий вопль — мало ли: что сделает этот корран, если я вдруг заору. Чуть выше запястья в руку словно копье вонзили, поэтому: не смотря на мое геройство, от нестерпимой адской боли сознание снова покинуло меня.

Сквозь пелену сна до меня стали доноситься тихие голоса. Потихоньку я выплывала из забвения и стала прислушиваться.

— …один из постовых ворот в Колыбель Жизни принес в замок эту девочку в весьма… обнаженном виде, — услышала я мужской голос. — Я принял ее за миель Лилию и приказал отнести в ваши покои. Затем я отослал гонца в клан Ледяных гор, чтобы предупредить об этой странности…

— Ты был в шахтах, когда гонец передал мне послание: что меня голую обнаружили караульные в клане Снежных скал, — заговорила уже вполне знакомая по голосу Лилия. — Я была возмущена столь абсурдному обвинению по свою душу и понеслась сюда, чтобы выяснить обстоятельства недоразумения…

— Ну, посланец все же долетел до меня, и я помчался следом, — тяжело вздохнул еще один собеседник. — Думаешь: это она?

— А ты все еще не веришь? Мне вы не поверили, когда я твердила: что ношу двоих! Дани вы тоже не поверили: что она приняла второго ребенка, но даже пол не разглядела, как дитя исчезло прямо из ее рук! Джеймс, ты видишь ее и снова не веришь?! — чуть ли не сорвалась на крик Лиля.

— На Аэритосе не бывает близнецов!

— Вот именно! Поэтому он и забрал мою дочь! — парировала женщина. — Не прощу ему! Никогда не прощу!

«Вот это просто ахренеть…» — и это было самое скромное из того хоровода мыслей, которые обрушились целым цунами в мою голову. Вот даже представлять себя страшно на месте Лилии. Каждая женщина чувствует дитя, и как он толкается: особенно на последних сроках. И вот приходит день родов, а второй ребенок испаряется из рук акушерки и никто вам двоим не верит — это же ужас! А я? А я чем заслужила жить в одиночестве в чужом мире? «Джеймс и Лилия мои родители…» — никак не укладывалось в моей голове. Стало быть: я вовсе не иномирянка, не землянка, а наоборот: вернулась домой… И даже брат у меня имеется: Арман — мой близнец… «Вот это индийское кино…»

— Лил, нельзя такое говорить в адрес Создателя. Он же вернул ее…

— А если нет? А если это не его решение? — вступил в разговор еще кто-то. — Что если душа вернулась в свой мир, именно потому: что освободилась от другого?

— В данной ситуации этот вопрос очень важен: почему и каким образом наследница теперь с нами… — услышала я мелодичный, но все же мужской голос, и едва подавила в себе желание распахнуть глаза.

У вас бывало такое: что от одного только голоса мужчины внутри все замирало, по коже забегали мурашки, а на ногах даже в сапожках пальчики поджались?

— Если душа юной миель сама вернулась домой, то боюсь: что Саргас может отправить ее обратно — во избежание нарушения баланса. А вот если перемещение имело умысел, как и в случае с миель Лилией, то к чему нам готовиться? — продолжил мысль он.

«Обратно? Что значит: обратно? Я что: волан в бадминтоне?! Где этот Саргас?! Отправитель хренов! Почта России по нему плачет!»

— А если причина в некотором роде такая же, как и у мамы была? Я хочу сказать: а не должны ли мы с сестрой заменить кого-то на троне в других кланах? Все тринадцать живы, здравы и при своем уме? — услышала я братца-кролика.

«Кланах? Троне? Вы кто, люди? Короли? Императоры? Очуметь просто: вот это у меня семейка…» — прифигела я, вспоминая о тронном зале на первом этаже замка.

— Римус, узнай. Если причина в этом, то я даже вздохну спокойно… Но думаю: что здесь мы ответа не найдем.

— Что ты имеешь ввиду? — услышала я Лилию.

— Не знаю, мне кажется: здесь что-то другое…

— Я тоже так думаю. Весь Аэритос знает вашу историю, миель Лилия. И, опираясь на нее, могу сказать: что перемещение юной миель несет за собой серьезную причину. Даже если Саргасу и не пришлось звать душу в ее мир, даже если сама девочка с легкостью пережила перерождение именно поэтому — то это еще не говорит о том: что все прошло без воли богов. Вы забываете одну вещь: грань миров — это не дверь, — сказал весьма взрослый голос.

— Я согласен с вышесказанным. Вас, миель, перенес Создатель для дела, для которого в нашем мире не нашлось существа — никто бы не смог вместить в себя тройную силу холлинс. Есть идеи: чем так особенна ваша дочь?

Я даже со счета сбилась от количества разных тембров, которые участвовали в разговоре. «Да сколько вас там?» — распахнула я глаза и принялась осматриваться. Я находилась в огромной спальне бело-мятных оттенков, и даже камин тут имелся. Перед ним стоял столик с двумя креслами, в которых восседали хмурые Джеймс и Лилия. Больше я интерьер не разглядывала, так как моим вниманием завладели шестеро незнакомцев разного возраста и внешности, и это не считая Армана, стоявшего у окна. «И как только все уместились?» — хоть мужчины и стояли, подпирая стены, но все же количество посетителей одной единственной спальни впечатляло.

— Вот это консилиум… — приподнялась я на подушках.

Почти десяток пар глаз уставился в мою сторону. Лежать, когда остальные стоят было не очень удобно, поэтому я присела, и мое внимание привлек окровавленный рукав. Хоть я и опиралась о кровать, а ведь больно не было… Я отдернула ткань свитера и уставилась на абсолютно здоровую кожу в кровавых разводах, и даже намека на шрам не было.

— Какая изумительная медицина в вашем мире… Если, конечно, мне не приснилась та гигантская саблезубая летучая мышь, — подняла глаза я и уставилась на Лилию.

— Не приснилась, — ответила она, улыбаясь.

— Жаль. Жуткое домашнее животное я выбрала… Хотя еще вопрос: кто кого выбрал… По-моему, меня и спрашивать не собирались, — пробубнила я. — Впрочем: ваш выбор помещения для переговоров меня изумляет не меньше. Побольше комнаты не нашлось?

— Я не хотела: чтобы ты снова очнулась одна в неизвестном месте, — скромно поджала губы Лиля.

— Поэтому предпочла: чтобы я очнулась в окружении симпатяшек? Мило, мило… — принялась я рассматривать присутствующих, которые и сами с меня не сводили изумленных глаз. — Ты мне польстила, я столько не осилю, — сползла с кровати я. — Хотя… сколько здесь дней в неделе?

— Семь, — прыснула в кулак Лиля.

— Вау… даже выходной будет.

— Давно подслушиваешь? — склонила она голову на бок.

— С момента: как к тебе прилетел… эммм… гонец? И вот не надо на меня так смотреть: вдруг вы только передо мной изображаете театр одного актера, — буркнула я.

— Театр? — нахмурился Джеймс, переводя взгляд на Лилию.

— Не бери в голову. Она умно поступила: что подслушала — она начинает верить…

— Не то: чтобы верить, но я ведь не слепая и не могу отрицать очевидного: ты, я и Арман — практически одно лицо. Уж извините: что не кидаюсь в родственные объятия — вы для меня чужие посторонние люди.