Красное Село. Страницы истории - Вячеслав Гелиевич Пежемский

и наименований – Лиговскому каналу и Лиговскому проспекту. Данные аэрофотосъемки озера позволяют предположить, что изначальный водоем располагался в юго-западном секторе существующего, в районе современного поселка Виллози. Река протекала между возвышенностью, на которой сейчас располагается Красное Село, и Вороньей и Ореховой горами. Автору в ходе подводных исследований удалось отследить старое русло реки, продолжающей течь внутри существующего озера.

В течение долгих сотен и тысяч лет в окрестностях современного Красного Села сформировался уникальный ландшафт, ставший основой для формирования поселенческой структуры, системы озер с использованием энергии падающей воды, сети парков, военных лагерей и крупных поселений. Особенности ландшафта влияли и продолжают влиять на жизнь людей в этих местах.

Первые поселенцы

Проблема заселения – одна из самых важных и при этом самых трудных в изучении истории нашего края. Она обросла множеством легенд и мифов, и в то же время ученые до сих пор спорят и не пришли к единому видению истории освоения Ижорского плато и Приневской низменности. Все из-за малого количества находок, относящихся к самым древним периодам. Впрочем, в последние годы ситуация меняется, и новые исследования и раскопки дают более очерченную картину, хоть до кристальной ясности еще далеко. Итак, по отступлении последнего ледника (Валдайское оледенение закончилось, согласно разным теориям, от 12 до 10 тыс. лет назад) долгое время местность в районе современного Красного Села оставалась непригодной для жизни. Но постепенно ландшафт приобретал свои очертания – ледниковые озера и реки подсыхали. Берега их зарастали сначала тундрой, а потом и лесом – тайгой. Первые охотники и рыболовы пришли на эти земли не раньше VII тысячелетия до н. э., в эпоху мезолита (мезолит – средний каменный век, эпоха, когда человек освоил лук, стрелы, лодку, орудия из кости с каменными вкладышами). На Ближнем Востоке в этот период люди уже предпринимают первые попытки вести производящее хозяйство – возделывать злаки, разводить домашних животных, но в наших краях все племена занимаются лишь охотой, рыболовством и собирательством. Вероятнее всего, за мигрировавшими полярными оленями медленно, но верно на север продвинулись племена охотников. Мы очень мало знаем о том периоде. Стоянок в хорошей сохранности изучены единицы. Видимо, первых жителей этих мест и вправду было очень немного. Да и позднейшее хозяйственное освоение уничтожило следы прошлого. По краям Ижорского плато известно несколько стоянок, которые археологи относят к культуре Кунда – хорошо изученным племенам, обитавшим и хорошо изученным на территории современной Эстонии. Правда, характерной особенностью было использование кварцевых орудий – это, скорее традиция, перенятая от племен, населявших в те времена северо-западное Приладожье.

Находки, относящиеся к культуре Кунда

Лишь несколько одиночных находок орудий на самом Ижорском плато можно отнести с определенным допуском к эпохе мезолита. Один из таких каменных топоров был найден прямо в Красном Селе. Остается лишь констатировать – южное побережье Финского залива и территория от берега до реки Луги была заселена в эпоху мезолита переселенцами с запада, но, видимо, очень и очень слабо. Виной тому – прежде всего очень непростые природные условия – вековые леса, отсутствие источников воды, за исключением районов по краю возвышенности. Долгое время историки и археологи считали, что до древнерусской эпохи плато заселено не было. Однако в последние годы ситуация начала меняться. О. И. Конькова предполагает, что племена, проникшие на плато еще в позднем каменном веке, могли стать предками народа ижора, известного по летописным данным. Несколько по-иному видят процесс другие исследователи. В западных районах плато в первой половине I тысячелетия нашей эры появляется оседлое население. В том районе, ближе к современному Кингисеппу, обнаружено уже порядка пяти могильников (раскопки М. А. Юшковой, И. В. Стасюка). Их относят к культуре каменных могильников с оградками, характерных для племен, в основном обитавших на территории Эстонии, северной Латвии и юго-западной Финляндии. Эти племена уже знали земледелие – в могильниках, наряду с большим количеством мечей и наконечников копий, обнаружены серпы. Хочется отметить все же, что заселение территории Ижорского плато не было плотным или даже просто повсеместным. Пока по материалам раскопок можно представить следующую картину: некая группа древних жителей с территории современной Эстонии или северного берега Финского залива перебирается на южный и основывает здесь несколько поселений. Уверенно говорить о существовании непрерывной связи между этими переселенцами и племенами, поселившимися на плато позже, нельзя. Хотя, возможно, дальнейшие исследования прольют свет на этот период. В X в. на земли Ижорского плато начинает распространяться власть Новгородской боярской республики в составе Древнерусского государства. Могильников этого времени известно семь, и их география несколько более широкая. Материалы раскопок этих погребальных памятников однозначно указывают на «чудское» происхождение, их прямую связь с похожими памятниками на берегу Чудского озера, и в первую очередь с известнейшим памятником – могильником у деревни Залахтовье. Общие характерные признаки – прежде всего грунтовые захоронения по обряду трупосожжения. Есть переклички и в вещах, и в самом обряде.

По сообщению П. Е. Сорокина, северо-восточной границей распространения славяно-финского расселения и была местность, на которой сейчас находится Красное Село: могильник в его окрестностях был обнаружен и описан еще в 1869 г. Захоронение было найдено в полукилометре на запад от Красного Села, севернее старой Ропшинской дороги. В ходе красносельских маневров артиллерийская часть планировала построить батарею на невысокой насыпи. При рытье рва глубиной около 80 см стали попадаться во множестве кости и черепа. Захоронение сопровождалось погребальным инвентарем: медными кольцами, узколезвийным топором и старинным ножом с костяной рукоятью. Автор описания А. И. Савельев связал находку с захоронением татар, участвовавших в войнах Петра I. В найденной могиле «было сходство с татарским обычаем хоронить отдельно и в сидячем положении». П. Е. Сорокин, учитывая именно сидячее положение захороненных, связывает могильник со смешанным славяно-финским населением Ижорского плато. Так как раскопки вели солдаты, а сами вещи до нас не дошли, более точного определения дать нельзя ни по принадлежности захороненных, ни по датам[3]. В 1932 г. Н. Н. Чернягиным неподалеку был обследован грунтовый могильник без насыпей. П. Е. Сорокин склонен предположить, что данная находка – часть того же самого могильника, который был найден во второй половине XIX в., возможно несколько более поздняя.

Таким образом, в период, непосредственно предшествовавший появлению на плато славянского населения, сюда переселились представители племен, названных в ряде источников «чудью», возможно, предков современных эстонцев, или, по крайней мере, родственных им народов. На рубеже XI и XII вв. меняется погребальный обряд. Своих мертвых жители Ижорского плато начинают хоронить, не сжигая. Вместе с костяками начинают находить не только характерно финские вещи, но и украшения, предметы быта, сделанные в Новгороде.