Перезагрузка времени - Отто Шютт

Он не сразу поверил в свой успех. Вначале Ён решил, что соблазнительница в платьице из весеннего ветра – обычный виртуальный образ для привлечения новых пользователей, но каково же было его удивление, когда девушка оказалась настоящей. Она была изящна, как великое эйнштейновское уравнение взаимосвязи массы-энергии, и необычайно привлекательна, как его любимое кресло. А с чем еще сравнить женскую красоту, если его сущность не льнула к романтизму, сердце никогда не барахталось в любовном сиропе, да и в интимные связи он ни разу не вступал. Хотя кое-что все же было… Несколько лет назад в столице Азиатского Союза, в Куала-Лумпуре, он, вопреки здравому смыслу, посетил какой-то притон на окраине города. Он не планировал вступать в физическую близость, а всего лишь одним глазком хотел посмотреть на забавы других. Такой поступок объяснил себе банальным любопытством, а как известно, любопытство – залог научного прогресса. Выбрав последний пункт в прейскуранте секс-услуг, он зашел в комнату, где свершалось таинство секса. Бесполезные механические действия, сопровождающиеся нелепой пантомимой, не впечатлили, и он уже направился к выходу, как какая-то часовница10 вцепилась в него и прилюдно стащила штаны. Оглядев испуганный мочеиспускательный орган, она сообщила, что для такого случая у нее найдутся специальные «колеса». Физик как ни старался отвлечься эрегированными остовами Башен Петронас, нависающими над слуховым окном, почувствовал себя плохо. Его затошнило, когда набухшие пиявки прожорливых губ прильнули к восставшей плоти. Он убежал, застегивая штаны уже в переулке.

И вот с такими скромными знаниями, засевшими в его физико-математическом уме, он пустился в переписку с волшебной нимфой, какой представлялась Юмису. Из-за своей обычности, проявляющейся в общении с противоположным полом еле теплящейся самоуверенностью, он придумывал причины, почему кто-то радует его своим вниманием. Поначалу казалось, что Юмису делает это из вежливости или врожденной скромности, чтобы сколько-то пообщавшись, постепенно его отвадить. Чтобы не навязываться, он отвечал через раз, односложно, но в конце всегда делал намек, что не против продолжить виртуальную интрижку. Как-то случилось, что из-за конференций и подготовкам к тестам он несколько дней не отвечал. Прелестница не унывала и забрасывала его незатейливыми видеопосланиями, будто ее вовсе не смущала молчаливость собеседника. В одном из записанных видеоприветов она обмолвилась, что родом из Куала-Лумпура, тем самым подняв в Ёне мутную волну неизжитых переживаний. Он ответил вяло, почти грубо, без пожеланий хорошего вечера. Утром пришел видеофайл. Вместо прощальных слов он услышал восхищение: «Так отдаваться работе может человек исключительно любящий свое дело. Когда появится минутка, поболтаем онлайн? Кстати, вы так и не сказали, чем занимаетесь». Он связался без промедлений, начав разговор с хобби. Его страстью было ухаживание за красным креслом, которое заполняло свободные четыре часа в сутки. Раз в неделю он обязательно чистил мягкую глазетовую обивку специальной щеткой с пушистым ворсом, полировал европейскими маслами ножки из настоящего дерева и протирал бронзовые заклепки особым раствором. Он поделился с азиатской феей секретами по уходу за мебелью, и, как ни странно, она с упоением выслушала его рассказ. Когда и эта тема исчерпала себя, он похвастался друзьями, которых у него было в два раза больше, чем у среднестатистического корейца. Их было двое: со времен учебы в университете и после командировки в Торонто. С сокурсником они давно не общались, зато с Тимом были регулярно на связи. Регулярно – это раз в два-три года.

Рассказав о себе, он поинтересовался, чем занимается таинственная скромница. Та отвела взгляд и, наматывая на пальчик прядь волос, кокетливо причмокнув, томно пролепетала, что расскажет тет-а-тет, добавив, мол, такого особенного мужчину она никогда не встречала. Она произнесла это с такой страстью, что в Ёне проснулось дремавшее подозрение: а вдруг она – секс-туристка? Иностранцев забавляла неопытность и врожденная стыдливость корейцев, и некоторым даже удавалось одержать победу над корейским целибатом, после чего они похвалялись своими низменными заслугами, что подначивало других, таких же извращенцев, приезжать в Клондайк целомудрия на добычу девственных трофеев. Американцы и европейцы, так и не сумев отказаться от рудиментов физиологии, с удовольствием продолжают поощрять разврат. А в Азиатском Союзе политика гендерного равноправия привела к наличию у индивидов признаков обоих полов – не у всех, но у подавляющего большинства. К счастью, в его родной Корее секса нет. Об этом Ён и заявил сексапильной очаровашке, сознавшись, что он асексуален, и ничего, кроме дружественного общения, его не интересует. На это Юмису, без замешательства, смешков или фырканья, воскликнула: «Ах, я так восхищаюсь вашей силой воли!». С облегчением Ён отбросил основной мотив для знакомства. Оставался еще второй, не менее важный, и связан он был с детьми. Обзаводиться потомством на данном этапе своей блестящей карьеры Ён вовсе не собирался. Возможно, когда-нибудь ему наскучит двадцатичасовой рабочий день, и он пойдет на такой шаг, как создание семейной ячейки: поделится своим геномом с женщиной или мужчиной, и они закажут себе ребенка, а может, и двойню, – если, разумеется, получат специальное разрешение – и тогда по родительскому праву рабочий день будет сокращен до двенадцати часов. С другой стороны, дети скучны. Глупому созданию придется растолковывать тривиальные вещи, а за непослушание пугать страшилками о людоедских гомосапах. Все эти позывы к размножению были чужды ему, о чем он и уведомил Юмису. Она же восприняла эту новость с еще большим облегчением: «Я тоже молода, невинна и ценю свободу. Ах, так не терпится пообщаться вживую. Вы такой интересный собеседник, а больше мне ничего и не надо». Ён почувствовал, что он для нее небезразличен – небезразличен как-то по-особенному и целомудренно. Окончательно убедившись, что причин для беспокойства нет, он предложил ей свидание. Его первое свидание за 71 год жизни! Оба были уже давно готовы к этому ответственному шагу – к встрече офлайн. Для такого события Ён заказал столик в самом дорогом ресторане города. Интересных тем для беседы он еще не придумал, но, во всяком случае, о сексе и потомстве говорить не придется. В заначке у него была еще одна животрепещущая тема, но вряд ли такая утонченная иностранка захочет обсуждать диких гомосапов, или, как их принято называть политкорректности ради, индивидов с архаичными биологическими потребностями.

К гомосапам, являющимся прообразом современных людей и внешне не отличавшихся от них, у него было особое отношение. Вживую Ён никогда не сталкивался ни с одним представителем потомков прямоходящих обезьян, но он глубоко их презирал. Противовесом той легкости, с которой он производил в уме сложные вычисления, было категоричное нежелание копаться в себе и выискивать причины нелюбви к одичавшим свирепым варварам, влачащим свое ничтожное существование на просторах заброшенных земель. А началось все с той же злосчастной поездки в Куала-Лумпур. Идя на поводу у любопытства, он сходил в загородный притон, и с тех пор лишился покоя. Он потерял бы и сон, но жители Республики и так никогда не спали. Его, работающего сутки напролет прилежного сотрудника, взволновало, что на бесполезные фрикции тратится столько времени и сил. И неважно, что имитация размножения воплощалась такими же, как и он, постлюдьми, биологически близкими корейской нации. В сексе Ён разглядел источник всех зол, а его корнем назначил почти вымерший род гомо сапиенс. Их волосатые тела, которые Ёну доводилось видеть только на картинках, омерзительное вскармливание детенышей собственными выделениями, их гиперактивные физиономии – все это вызывало отвращение. Вернувшись из командировки, руководитель НИИ подписал петицию на отлов двуногих недолюдей. Он на полном серьезе намеревался вступить в полулегальную организацию любителей-охотников, прикрывающуюся ветеринарным сертификатом по контролю за популяцией диких животных, но предпочел повременить. Да и где взять столько свободного времени на поездки в заброшенные земли!