Легко! - Ольга Славина

– А вот то знаменитое белое вино, на которое я тебя и приглашала.

– Давай вместе по чуть-чуть виски как аперитив, а вино ты будешь потом.

– Ну, если я начну мешать, это может добром не кончиться, – сказала Анна, в то время как Виктор осторожно обнял ее и начал целовать. – Впрочем, похоже, это уже точно добром не кончится, я как-то не была готова к такому повороту…

Спустя минуту и ее слова, и ее одежда были отброшены за ненадобностью, как ложь, которой требовали приличия.

Это была волшебная ночь, как, наверное, любая первая ночь очень влюбленных и опытных людей. Оба старались дать партнеру как можно больше. Шептали много слов, пили вино, которое Виктор приносил в постель.

– С прошлого воскресенья я грезил о тебе каждую минутку. Не мог отогнать эти мысли и думал только о том, как в постели поцелую каждую клеточку твоего тела.

– А я всю неделю думала, значит ли что-то тот поцелуй.

– Глупо, что мы потеряли целую неделю.

И много, много других слов, обволакивавших ее тело, которое плыло по теплым волнам моря страсти. Ощущение его тела рядом сводило с ума, доводило до экстаза, и были минуты, когда ей казалось, что еще одного его прикосновения она просто не выдержит, так остро все было, так мучительно-сладко. Еще секунда – и она взорвется от этого внезапного нового чувства и мелкими осколками разлетится по комнате.

Наутро Анна сказала себе, что улетать в это нельзя. Ну, была ночь, ну и всё. Но в середине недели Виктор пришел под вечер, и счастье вернулось…

Они встречались еще только два месяца, когда он сказал, что любит, что искал ее всю жизнь.

Они ужинали в «Кантинетта Антинори».

– Я хочу прожить оставшуюся жизнь вместе.

– Это ты так просто, наверное, говоришь.

– Нет, знаешь, каждый раз, когда у меня была новая женщина, наступал момент, когда я спрашивал себя, а как это будет через двадцать лет? Эта мысль всегда была началом конца. Дальше уже будут только повторения. Но с тобой и через двадцать лет я все еще буду познавать тебя. Мне никогда не разгадать тайну твоего магнетизма. Это притягивает и пугает одновременно, ты все время меняешься. Мне страшно не поспеть за тобой и потерять тебя. Я мечтаю осесть с тобой лет через двадцать, скажем, на Гавайях и вместе стариться, и чтобы мы были в одиночестве. Может, я разгадаю тебя. Но и тогда с тобой не будет скучно…

Виктор был женат, его сын заканчивал школу. Он хотел дождаться этого, прежде чем разводиться. К середине сентября Анна поняла, что вообще-то любит впервые. Всё, что было раньше, не шло в сравнение по силе чувства. Она и не представляла, что может так подчинить себя, раствориться с готовностью в другом человеке. Кроме него, ничто не имело значения. Анна благодарила бога за то, что узнала – какая она, настоящая любовь. Это не всем посылается. Только его счастье важно. Потому что это ее счастье. Впервые в жизни она была готова изменяться ровно столько раз, сколько ему это было бы нужно. Она играла с мыслями о том, что бросит работу и станет весь день сидеть дома и просто ухаживать за ним. Это будет каждый день непрекращающегося счастья ожидания того момента, когда она услышит его машину, паркующуюся под окном во дворе, и звук его ключа в двери. С таким счастьем ничто сравниться не может. Он и есть ее мир, за его пределами нет ничего значительного.

После первых месяцев любовной горячки проклюнулись шипы среди роз. Анна принимала Виктора безоговорочно. Он был не простым человеком – уверенный в себе до нахальства, но с глубоко спрятанными комплексами. Всё время испытывающий ее чувство на прочность. Проверяющий силу ее любви. Только он мог решать, когда звонить, когда приходить и как долго оставаться. Он хотел безоговорочного признания этого права за ним. Виктор никогда не строил общих планов, и хотя пару раз они уезжали на выходные, это всегда было спонтанно. Когда хотел он. Они оба обожали лыжи и договорились о пяти днях в Церматте в марте.

За день до отъезда Виктор объявил: «Не могу, на работе кризис». Анна прорыдала весь день над уже упакованным чемоданом, а вечером друг Женька повел ее ужинать, уговаривая «перевернуть эту страницу». Нельзя так вкладываться в человека, так делать не стоит, это плохо для обоих, а тут еще это ему явно не нужно.

Виктор позвонил поздно ночью с правильными словами, просил простить, говорил, как сильно ее любит, как ему стыдно, что он причинил такую боль.

Утром Анна улетела в Церматт одна.

Виктор звонил каждый день, и она решила – как же глупо устраивать истерику, это же бывает: аврал на работе. Она любит мужчину-карьериста, и что тут плохого?

Три недели спустя Виктор повез ее на четыре дня в Сент-Мориц. Конечно, она просто психанула по поводу Церматта. Как глупая обычная женщина…

Случались дни, когда она чувствовала себя несчастной, но они проходили, и Анна снова была счастлива. Она познакомила Виктора со своими друзьями, вместе с Анной он посещал ее корпоративы. Она делала вид, что не замечает, как он тащится от общения с creme de la creme московского финансового истеблишмента, ее среды. На людях Виктор всегда был безупречен: держал Анну за руку, танцевал, иногда целовал как бы украдкой. О них уже говорили как о паре, а некоторые коллеги решили, что они уже и поженились. Анна думала, что это привязывает его к ней. Виктор не будет валять дурака с московским истеблишментом при своих-то карьерных амбициях.

Через год сын Виктора поступил в университет. «Любимая моя, можешь подождать меня еще год? Пусть он первый курс закончит», – спросил он Анну в сентябре на берегу моря в Сочи, куда они вырвались на выходные. «Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?» – спросила она. «Ничего, просто ждать». В октябре ей делали операцию, не страшную совсем. Виктор приходил каждый день, приносил еду, книжки, цветы, развлекал разговорами. Вот это и было доказательством его любви. На Рождество он уезжал кататься на лыжах с сыном, а она отправлялась к своим мужчинам – кататься в Колорадо. Виктор планировал, как они будут праздновать китайский Новый год в шале в Швейцарии. Но конец января оказался для него сумасшедшим на работе, равно как и февраль и потом март. В апреле он перестал звонить. За четыре недели Анна выплакала глаза, но сама не звонила. Не из гордости, о чем это? Просто знала, что ее звонок ничего не изменит. Виктор всё будет делать по-своему. Она может только ждать. Или не ждать.

Он появился в мае с чувством вины и благодарностью за ее ожидание. У них наступил второй медовый месяц, и Анна была счастлива, что хватило сил дождаться. В июне выехали за город на праздничные дни. Гуляя утром по лесу, она обернулась посмотреть на него. Виктор шел за ней, смотря себе под ноги.

– Ты на что смотришь?

– На твои следы. Ты знаешь, как я люблю тебя?

Сын закончил первый курс. Виктор купил ему квартиру на Ленинском проспекте и забавлялся ремонтом. «Это же понятные мальчишеские игрушки, – говорила она себе, – действительно весело строить квартиру вместе с собственным сыном. Быть с ним рядом и показывать, на что способен отец».