Бывшие - Агата Лель

После того разговора у меня появился тайный счет и шкатулка с украшениями, о которых не знает ни одна живая душа. Ну, я надеюсь, что не знает.

Нет, пока мыслей сбегать от Дабозова у меня не возникало — кроме недоказанных измен и методичного морального давления он никогда не распускал руки и не делал чего-то такого, что стало бы жирной точкой. Я живу с ним, живу внешне очень благополучно… но продолжаю потихоньку откладывать. На всякий случай.

— Какая-то важная встреча? — прощупываю почву.

— Да, кое-что намечается, не бери в голову, ложись спать, — наносит на ладонь немного геля и проводит по черным, с редкой проседью, волосам.

Я никогда не ревновала его, потому что никогда не любила так, как могла бы и как умею. Но меня, как и любую женщину задевает, что он ходит на сторону. Даже учитывая то, что он продолжает меня всячески баловать и его интрижки на наших отношениях вообще никак не отражаются — все равно задевает. Мне неприятно ложиться с ним в постель после очередного его возвращения утром с бриллиантовой подвеской. Неприятно думать, что именно сподвигло его мне ее подарить. Неприятно, но у меня нет выбора. Он меня его просто играюче лишил.

Эта спальня — моя клетка, и выпорхну я отсюда лишь тогда, когда ему надоем. Это я тоже уже давно приняла как факт.

Такая узница без кандалов. Иди куда хочешь, но только попробуй уйти.

— Плодотворных тебе переговоров, — давлю улыбку и, отвернувшись к огромному панорамному окну, за которым расположен чудесный, подсвеченный огнями, сад, задаю неосторожный вопрос, который мучает меня с вчерашнего вечера: — А… тот мужчина, как его там… Градов? Кто он вообще? Твой партнер по бизнесу?

— Нет. Пока​, — выделяет интонацией, — не партнер. Но ты же знаешь, что я не терплю отказов и всегда добиваюсь чего хочу, — отворачивается от зеркала и, подойдя ко мне вплотную, обнимает сзади за талию. Потом с упоением опускает ладони чуть ниже, с наслаждением наглаживает бедра. — А может, вернусь чуть раньше… — шепчет на ухо. — Посмотрим.

— Я буду ждать.

Я бы хотела любить его, млеть от поцелуев, хотела бы сходить с ума от ревности, быть рядом с ним живой… но этого так и не произошло.

Нет, он не купил меня, его деньги никогда не играли огромной роли, скорее я связалась с ним в отчаянной и откровенно инфантильной надежде, что когда-нибудь об этом узнает Саша. Поймет, кого упустил, ведь раз я интересна такому мужчине — богатому, властному — мужчине, который мог выбрать себе любую, но выбрал именно меня, значит, я чего-то стою. И он полный кретин, что бросил меня тогда на перроне! Эта сцена откровенного унижения до сих пор стоит у меня перед глазами.

Да, он не просил меня валяться у него в ногах и даже запрещал это делать, но я же умоляла меня простить! Я любила его словно помешанная. А он все равно уехал. И за это я ненавидела его все эти годы.

Теперь он знает, с кем я, «мечта» исполнилась, но почему-то я не чувствую никакого ликования. Только бешеный душевный раздрай и проклятое желание… увидеть его снова.

Когда Тигран уезжает, я наконец-то чувствую долгожданное облегчение — я предоставлена самой себе и могу заняться чем угодно: поплавать в бассейне, вызвать массажиста на дом, даже выпить вина, не переживая, что кто-то будет сидеть и считать каждую каплю. Я могу заняться чем угодно, но вместо этого хватаю ноутбук и разыскиваю хоть какую-нибудь информацию о Саше.

Много лет я запрещала себе это делать, но после вчерашней встречи чувствую острую необходимость узнать, как он жил все эти годы.

К сожалению, информации в сети о нем оказалось крайне мало: холост, детей нет, владеет небольшим, но довольно рейтинговым частным охранным предприятием. Не густо. Но особенно порадовало, что не женат. Хотя разве не должно быть мне на это наплевать? Но вот выходит, что все-таки небезразлично…

Я понятия не имею, насколько Тигран взял меня под контроль, мониторит ли историю просмотров в браузере, но на всякий случай удаляю все то, что может меня как-то скомпрометировать. И когда заношу палец над последней строчкой, раздается телефонный звонок…

— Здравствуй, мама, — зажимаю мобильный между плечом и щекой, стирая остатки своей «провинности» в компе.

— Пока тебе не позвонишь, ты и не подумаешь объявиться.

— Ну, прости, ты же знаешь, что Тигран не очень любит, когда я езжу куда-то без него. И обижается, кстати, что ты до сих пор не хочешь с ним познакомиться.

— Еще чего! Ты же знаешь, что я на дух его не выношу!

Непроизвольно вздрагиваю. Глупость, конечно, но иногда мне кажется, что мои разговоры прослушиваются тоже.

Зачем-то воровато оборачиваюсь и смотрю на дверь, словно Дабозов стоит по ту сторону и шпионит.

— Как ты можешь его не выносить, если ты его даже не знаешь.

— Он связан с криминалом и этим все сказано.

— У него вполне легальный бизнес, мама — ювелирные салоны.

— Угу, и залежи наркотиков!

Я не в курсе, что у него там за залежи — меня в известность он не ставил, но обсуждать это по телефону уж точно не намерена.

К счастью, мама тоже.

— Ладно, не хочу о нем, я чего вообще звоню — у Семки день рождения завтра, ты не забыла, надеюсь?

— Конечно, не забыла, он же мой младший брат. Даже подарок уже купила.

— Так вот, мы устраиваем небольшой праздник — детям аниматор, сладкий стол, а нам свою вечеринку. Будет весело, приезжай. А то я уже забыла как ты выглядишь.

Да, признаться, хоть мы и живем теперь в одном городе, но видимся крайне редко, и, положа руку на сердце — я на самом деле соскучилась по брату, и даже чуть-чуть по этой несносной женщине.

Но сейчас, к своему стыду, меня больше интересует кое-что другое, о чем я бездумно и говорю:

— А… Саша тоже там будет? На вечеринке.

— Саша? А почему спрашиваешь?

— Ну… не знаю. Просто вдруг подумала, что с тех пор, как он уехал тогда из городка, я ни разу его не видела.

Боже, надеюсь, разговоры все-таки не прослушиваются!

— Будет, конечно. По крайней мере сказал, что обязательно придет.

Я никогда не говорила маме, что тогда у нас был роман, но мне кажется, она догадалась сама — она никогда не упоминала при мне его имя, словно оберегая меня от плохих воспоминаний. Не спрашивала, чем же мы там занимались те две недели в одной квартире…

Мы никогда не были близки с матерью, на то была масса причин, но как мать она все-таки поняла, что эту тему поднимать лучше не стоит. Так же я никогда не говорила ей, что Тигран давит на меня морально, заставляя быть не той, кем я являюсь на самом деле, но она как-то почувствовала и это. Наплевав на его авторитет запросто называет его «тираном», эгоистом, и прочими не самыми лестными эпитетами.