Истина как награда - Алексей Фомичев

Навруцкий вошел в кабинет, кашлянул. Вика обернулась, с укоризной глянула на шефа. В ее взгляде читалось: «Бросил меня, начальничек. Вышвырнул подальше. А я тебе верила…»

Денис взгляд выдержал, скромно улыбнулся и подмигнул недовольной помощнице.

– Мы тоже беседу провели. Даже экскурсию устроили, – продолжал Женя. – Видно, зря. Девчонка замкнулась, на контакт не идет. То у Каута в реанимации сидит, то по комнате ходит. Тупик.

– Ужином накормите? – спросил Денис. – А то всё некогда.

Женя глянул на часы.

– Легко.

Вика рассматривала Тинеру, хмуря брови. Потом спросила:

– А вы что, все время за ней следите?

– Нет, это запись второго дня. Когда она с экскурсии вернулась. Думали, колдовать начнет или что у них там… А что?

Вика смерила Женьку суровым взглядом:

– А то! Нельзя за человеком следить! Тем более, за женщиной! Вы бы еще в ванную камеру поставили!

Елисеев покосился на Навруцкого, пожал плечами.

– Здесь режимный объект, а не дом отдыха. И потом…

– Все равно нельзя! – отрезала Вика. Помолчала, глядя на стоящую перед зеркалом Тинеру, потом вдруг выдала: – На Монику Беллучи похожа.

– На кого? – не понял Женя.

– Моника Беллучи, – с насмешкой глянула на него Вика. – Актриса итальянская.

– Не знаю такую, – фыркнул Женька. – Я в кино-то был года два назад.

Денис сощурился, вспоминая. Вроде знакомое имя. Или нет? Сам-то он тоже давно в кино не ходил. Изредка по компу смотрел в записи.

– Что за фильмы-то?

Вика вдруг смутилась, дернула головой.

– Ну-у… «Братство волка» там… «Необратимость». Лет тридцать назад.

– У-у ё! – выдохнул Женька. – Ты бы еще столетние фильмы вспомнила. О чем хоть кинишка?

– Не важно, – отрезала Вика, чуточку порозовев. – О жизни.

Елисеев выключил запись, повернулся к Вике:

– В общем, надо подобрать к ней ключик. Поговорить, расспросить, рассказать. Наладить контакт.

– Это ясно. Только как? Я даже язык местный не знаю.

– С этим решим. Гипно-курс плюс тренинг. Дней за десять начнешь говорить. А пока надо просто познакомиться.

– Что за гипно-курс? Во сне что ли? – недоверчиво прищурилась Вика. – Это мне в голову полезут?

Женька промолчал. Денис, видя, что Вика готова взорваться, встал, положил руку ей на плечо. Та сразу обмякла, воинственный огонек в глазах потух.

– Вика, это серьезно. У нас большие планы на магиков. Надо помочь. На тебя вся надежда. Психологи-мужики тут не подойдут. А ты по-женски, мягко.

– Я поняла, – тихо откликнулась Вика.

– А курс под гипнозом – это легко. Нам-то сложнее пришлось, язык так учили, на бегу. Гипноз нас не берет.

Вика вздохнула, пожала плечами.

– Ну раз надо…

– Вот и хорошо. Евгений Александрович поможет.

Денис хлопнул по животу, умоляюще посмотрел на Женьку, потом на Вику.

– Братцы, пошли, поедим, а?! Терпежу нет.

Елисеев засмеялся, выключил компьютер и галантно предложил Вике локоть.

– Прошу, сударыня. Откушаем чем… Трапар послал.

Вика с вызовом глянула на Дениса и неожиданно сунула руку под локоть Елисеева.

– Пошли.

Женька довольно надулся и пошел в двери. Денис озадаченно вскинул бровь. Вот так. Еще одна работница ушла в чужие руки. Да какая!

Язык Вика начала изучать в тот же вечер. Елисеев дал словарь-переводчик, скинул на ее компьютер звуковые файлы и попросил до ночи выучить десяток общих слов.

– Сеанс гипно-урока перед сном, – заявил он. – Это недолго. А на ночь врубишь записи, и всё.

Вика одарила нового шефа недовольным взглядом, но возражать не стала. Надо, так надо.

– А там, – добавил Елисеев, кивая на планшет, – программа автоматического перевода. На первое время.

– Это мне так с вашей чародейкой общаться?

– Да, пока так. И не «вашей», а нашей! Тут нет ничего «вашего». Только наше, – серьезно ответил Елисеев. – Привыкай. И не чародейкой, а магиком. Бакалавром. Угу?

Елисеев улыбнулся, склонил голову. Взгляд у него был добрый, какой-то уютный. Вика неожиданно для себя улыбнулась в ответ.

– Ладно уж, господин начальник Евгений Александрович.

– Тогда уж – шеф. Так короче. Или Женя. – Елисеев опять улыбнулся. – Так приятнее.

Вика хотела нахмуриться, но раздумала. Этот живчик почему-то не вызывал антипатии. И вообще был довольно милым. Странно, сперва она считала иначе.

– Спокойной ночи, Вика, – попрощался Елисеев. – Хороших снов.

Утром на базу прибыл Бердин. Невыспавшийся, голодный и раздраженный. И полный ожидания. Скорой драки.

Бердин должен был принять участие в срочном совещании по поводу последних планов, которые следовало немедленно разработать. Он прибыл, оставив за спиной войну и все, что с ней связано, – шедшие на полночь корпуса, короткие сшибки разведгрупп и эскадронов, сложности снабжения и обеспечения, вопросы размещения полков, полуоткрытый фланг и легионы империи. Все, что требовало его участия, вмешательства, контроля.

А ведь еще была первая за все время операции на Асалентае информация о «ковбоях» в этом мире. Их проявление, активность, причем в непосредственной близости от группы Орешкина. И неминуемая теперь встреча. Которая могла привести как к успеху операции, так и к провалу. Назвать состояние Бердина нормальным хотя бы из приличия было бы по меньшей мере опрометчиво.

Это и понял Навруцкий, едва взглянув на Бердина. К счастью, именно с ним Василий и столкнулся при переходе. И директор, поняв по его виду что к чему, первым делом повел гостя в столовую. И не отпускал из-за стола, пока тот не опустошил две тарелки с борщом и жарким. Не задавая при этом никаких вопросов, вообще не глядя на него.

– У меня на лбу написано, что ли? – спросил наконец Бердин, довольно похлопав себя по животу.

– Не. Просто рожа перекошена, – откровенно ответил директор, совсем уж по-простецки ухмыльнувшись. – Зачем мне тираннозавр на совещании?

Бердин откровенность оценил, вздохнул, прислушиваясь к ощущениям, довольно кивнул.

– Тираннозавр сыт и почти спокоен.

– Для полного успокоения запереть бы тебя на полдня в комнате с красоткой, а потом еще часиков пять на сон. Вот тогда…

– Хочешь отправить меня домой? – усмехнулся Бердин.

– Хочу. Но… – Навруцкий развел руками и изобразил раскаяние.

В раскаяние Бердин не поверил. И ответил тем же.