Русско-японская война 1904–1905 гг. Потомки последних корсаров - Борис Юлин

Японцы, заказывая первые свои корабли этого класса на британских верфях, переняли испытательную программу у англичан. Предельная скорость корабля выяснялась при использовании всех резервов мощности ходовых систем, зачастую даже с применением форсированного сгорания топлива. Впрочем, методики форсирования угольных ходовых были довольно примитивны и малоэффективны, например наглухо задраить котельные отделения и включить втяжные вентиляторы…

При этом, сдавая корабли иноземному флоту, в частности японскому, английские заводские испытательные команды нередко прекращали пробеги сразу после достижения предписанного проектом «контрактного» результата. Сколько инженеры пообещали узлов – столько корабль и делает. А личные рекорды пусть ставит уже у себя дома!

Запас угля и котельной воды принимался «по-боевому» – без учета предельной дальности. Проще говоря, брали столько, чтобы хватило только на переход к месту испытаний и обратно, а также на саму сдачу экзаменов. Нередко и боеприпасы грузились неполным комплектом – стрелять ведь пока не придется.

Согласно российской программе испытаний, кстати считавшейся самой жесткой в мире, на мерную милю крейсеру предписывалось выходить при загрузке до полного водоизмещения – со всеми необходимыми для дальнего плавания запасами угля, воды, снарядов и даже провизии. Как в кругосветку собираешься, так и на испытания! Форсированную тягу применять категорически запрещалось. За пробегами на предельных скоростях следовал экзамен на выносливость: от восьми до двенадцати часов полного хода в открытом море без скидки на погодные условия, причем «естественным полным» считался ход всего на узел меньше личного рекорда, показанного на мерной миле.

Если эти правила и менялись – то только в сторону еще большего их ужесточения. Например, «Россия» вышла в Кронштадте на первый круг испытаний с небольшой перегрузкой и не использовала на пробегах третью машину, предназначенную для плавания экономическим ходом и маневрирования в пределах портовой акватории.

Добавим к этому, что на Тихом океане штилевая погода – редкость, а потери скорости на волне больше у того корабля, у которого хуже мореходные данные…

Таким образом, формальное сравнение табличных данных истинного представления о преимуществе в скорости той или другой стороны не дает. Настоящую цену испытательным результатам могла показать только война. И у нашего читателя еще будет возможность в этом убедиться.

Русские рейдерские крейсера – неутомимые истребители транспортов на отдаленных океанских просторах – имели ограниченные возможности в строевом эскадренном бою. Японцы же не были крейсерами в полном смысле этого слова, скорее – измельчавшая разновидность эскадренных броненосцев с восьмидюймовыми пушками. Ловлю транспортов в открытом море они оставили более мелким бронепалубным собратьям, а набеговую операцию за всю войну провели только одну, явившись как-то раз обстрелять территорию Владивостока. Работали при этом как броненосцы, кильватерным строем. Впрочем, без особого эффекта для обороны города…

Автономным действиям они всегда предпочитали линейный бой. Желательно – в хорошую погоду. И при этом по сравнению с главными силами флота были слабо вооружены для постановки в общий кильватер. Только гибель под Порт-Артуром на минах двух мощных броненосцев заставила адмирала Того в Цусимском бою поставить к себе в колонну на освободившиеся места «аргентинских итальянцев» «Ниссина» и «Кассугу». Остальным же отводилась роль авангардной группы Соединенного флота.

Новейшим крейсером Владивостокского отряда был «Богатырь», не принимавший участия в сражении 1 августа. Этот бронепалубный крейсер 1-го ранга был лучшим представителем линии русских 6500-тонных крейсеров-полурейдеров. Как и другие подобные крейсера, он должен был нести 12 шестидюймовых орудий и иметь полный ход в 23 узла.

Но, в отличие от более ранних «Варяга» и «Аскольда», построенный фирмой Шихау «Богатырь» имел хорошо защищенную артиллерию – его шестидюймовки располагались в бронированных башнях и казематах. Новый крейсер имел и отличные для своего водоизмещения мореходность и дальность, хоти и сильно уступал по этим параметрам гораздо более крупным броненосным рейдерам.

«Богатырь» не имел никаких аналогов в японском флоте. У него было подавляющее превосходство над любым японским бронепалубным крейсером – гораздо мощнее артиллерия, выше ход, лучше мореходность и сильнее защита.

Но при этом наш полурейдер не мог противостоять японским броненосным крейсерам из-за отсутствия орудий большого калибра (восемь и более дюймов) и поясного бронирования. Он мог только уйти от них.

Когда историки исследуют причины поражения России в войне, они чаще всего обращают внимание на такие «объективные» факторы, как свойства русского оружия, якобы уступавшего по всем параметрам неприятельскому. В отношении морской артиллерии, например, существует устойчивое мнение, что японцы вслед за англичанами достигли в этой области немыслимых высот. Тогда как русским с их «отсталостью» и «консерватизмом» в этой области не удалось добиться ничего хорошего.

Зиждется это мнение всего на трех тезисах – как у ученых давнего прошлого мать-земля в виде толстого блина покоилась на спинах трех исполинских китов, плавающих в безбрежном океане…

«Кит» первый: «Японские пушки стреляли лучше То есть чаще, дальше и точнее»

«Кит» второй: «Японские снаряды тяжелее, а значит, эффективнее»

«Кит» третий: «Все японские победы в действительности одержаны благодаря шимозе – крайне опасному взрывчатому веществу мощнейшего фугасного действия»

На первый взгляд здесь трудно чему-либо аргументированно возразить. К тому же народная мудрость гласит, что победителей не судят… Но в распоряжении исследователя и сто лет спустя после военных событий есть лишь одно надежное оружие – проверенные факты. Располагая некоторым их количеством, можно начинать охоту на «китов».

Во-первых, поговорим о реальной скорострельности японских и русских орудий. В бою расход боезапаса, как правило, считается: если уцелеешь, в порту придется пополнять боезапас, и не наобум: лишнего и никто не даст, и складировать негде. Отсутствуют данные о расходе боезапаса только для большинства погибших кораблей: артиллерийские записи редко попадают в спасательную шлюпку с последним выжившим офицером.

Русские на этой войне погибали чаще. И при этом, если оценить расход боеприпасов в пересчете на один орудийный ствол в течение всей войны, получается, что во всех артиллерийских схватках (и под Артуром, и под Фузаном, и в Цусимском проливе) русские сделали за равный промежуток времени больше выстрелов, чем неприятель. Иногда в два раза больше! Именно русским шестидюймовым пушкам системы Канэ принадлежит полигонный рекорд для неавтоматических артсистем данного калибра – 16 заряжаний в минуту. Рекорд, правда, установлен в условиях учений уже во время следующей войны. То есть, по сути, это шестнадцать раз «щелкнуть» поворотным замком пушки, вставляя и вынимая заранее поднесенные к казенной части снаряд и заряд. Но крейсер 1-го ранга «Аскольд», который его поставил, участвовал в обороне Порт-Артура именно с этими орудиями. И в бою у мыса Шантунг палил со скорострельностью 3–4 выстрела из каждого работающего ствола в минуту, вполне успевая и целиться. Тому свидетельство – состояние японских крейсеров после такой «обработки».