Вдоль по радуге, или Приключения Печенюшкина - Сергей Белоусов

— Звезда медвежьего цирка и победитель конкурса волшебных клоунов — красный медведь Чемпион! — отрекомендовалось существо. — Не сердись, Левушка, что я тебя остановил: очень уж хотелось с настоящими девочками познакомиться. Аленушка, Лизонька, потанцуем?

Он сорвал с шеи бант, повязал его вокруг головы платочком, подхватил девочек за руки и принялся с ними вместе откалывать на дороге такие залихватские коленца, что все чуть не попадали со смеху. Вдруг медведь так же неожиданно упал.

— Ой, нога моя, ноженька, — заплакал он Аленкиным голосом. — Ой, ножка подгибнулась! Ой, заноза попала!

Он присел на обочину, поднял левую ступню почти к самой морде и кривыми черными когтями принялся выколупывать оттуда занозу.

— Ух, как больно, — бормотал он, хныча. — Ой, мама моя, мамочка! Всю-то жизнь болею, всю жизнь мучаюсь. А, вот она!

Он ухватил что-то и вытащил огромную сосиску. Сосиску медведь мигом сжевал, но за ней от ноги потянулась тоненькая веревочка. Клоун дернул за веревочку и начал извлекать разноцветную гирлянду, наматывая ее на левую переднюю лапу. Там были конфеты (все больше «Мишка косолапый» и «Мишка на севере»), шоколадки, мандарины, погремушки, хлопушки, сахарные пряники, леденцовые карандашики и еще всякая всячина.

Когда гирлянда кончилась, Мишка ловко вскочил, схватил пестрое кольцо, обмотанное вокруг лапы, и запустил его в небо, словно лассо.

Гирлянда застыла над дорогой, как длинный ярмарочный шест, нижний конец которого не доставал до земли на добрых полтора метра.

Медведь подпрыгнул, перекувыркнулся в воздухе и повис на гирлянде головой вниз, удерживаясь задними лапами, а передними рассыпая воздушные поцелуи. Он карабкался вверх с удивительной скоростью, становясь все меньше и меньше, и распевал: «Со смертью играю, смел и дерзок мой трюк…» и внезапно полетел вниз.

— Ай! — закричала Алена, вцепившись в львиную гриву.

Клоун шмякнулся об землю с размаха и рассыпался грудой апельсинов.

Девочки взволнованно сопели и не знали, плакать или смеяться.

— Вот хулиган! — возмутился лев. — Вылазь немедленно, ты что детей пугаешь!

Вдали, там, где исчезала дорога, послышалось неясное стрекотание. Оно становилось громче с каждой секундой, и можно было уже различить, что это рокот мотора.

Мотороллер выскочил из-за поворота.

Головой на сиденье, вверх ногами стоял на нем Мишка-Чемпион. Передние лапы его жонглировали брикетами эскимо. Описав круг возле девочек, мотороллер остановился, медведь спрыгнул на задние лапы и вручил эскимо Лизе, Алене и льву.

— Страшно рад был познакомиться, сестренки, — сказал клоун. — Через пять минут у меня выступление в цирке — надо спешить. Счастья вам, здоровья и веселых дел, а если понадоблюсь — вот!

Он протянул Лизе кусочек глянцевого белого картона, на котором золотыми буквами было напечатано: «Чемпион. Медведь и клоун. Звонить по телефону: раз, два, три и еще половинка».

— А почему у вас лицо человеческое? — спросила Лиза. — Вы кто, дяденька в медвежьей шкуре или медведь в человечьей маске?

— Ты же в сказке, Лизонька, — ответил ей клоун. — Таким я родился, таким и умру. Но не скоро.

— До свиданья! — воскликнул он. — До встречи!..

Прыгнул на мотороллер, тот заурчал, взревел, и клоун исчез за поворотом, распевая: «Умирать нам рановато, есть у нас еще в цирке дела!..»

.. Потом лев остановился у катка, где на искусственном льду танцевали фигуристы: два бегемота в коротких юбочках, слон в золотой короне с бубенчиками и три залихватских крокодила в трико с серебряными звездами.

Непонятно, как на Лизе и Алене оказались коньки, короткие алые платьица, сияющие алмазными блестками; они спрыгнули на лед и ловко, словно занимались этим всю жизнь, закружились по зеркалу катка в стремительном вальсе.

Обезьяны аплодировали им четырьмя лапами, а остальные звери от восторга орали так, что тугой звон стоял в ушах.

Потом неимоверное количество птиц — орлы, попугаи, снегири, соловьи, колибри, сороки — взмыли вверх, и из их беспорядочной стаи составились постепенно огромные буквы: «ПРИВЕТ ЛИЗЕ И АЛЕНЕ» и поплыли по небу.

И тут сквозь восторженный писк, визг, крик, шум вдруг до ушей девочек явственно донеслись два коротких осторожных звонка и тихий скрип ключа в дверях. Все вокруг закружилось в пестром хороводе, перемешалось, слилось и пропало…

Осторожно войдя в квартиру, папа с мамой увидели из коридора полуоткрытую дверь в детскую, горящий ночник, полный порядок в комнате и дочерей, мирно спящих в аккуратно разобранных кроватках.

— И все-таки у нас чудесные дети, — шепотом сказал папа маме. — А мы-то с тобой все их ругаем…

Теперь девочкам вдвоем стало гораздо интереснее. Особенно Лизе, которой раньше было скучновато с Аленой. Приходилось играть с ней то в дом, то в магазин, то читать «Айболита» или «Цветик-семицветик», давно затверженные наизусть. А в это время продавали в рабство дядю Тома, Мэри Поппинс летела под зонтиком творить добрые дела, и рассыпала искры победоносная шпага д'Артаньяна.

К тому же еще Лиза ходила три раза в неделю на занятия танцами и два раза — в детскую хоровую группу.

Прошло уже больше недели со времени «Вечера чудес» — так назвали сестры ту пятницу, когда происходили приключения с балабончиками. Можно было подумать, что все это случилось во сне, но…

— Лиза, — то и дело шептала Аленка, как только девочки оставались одни, — Лиза, покажи мне еще ту бумажку. Только скорее, а то вдруг кто-то зайдет.

И Лиза забиралась на стул, доставала с верхней полки стеллажа толстую книгу, чуть припудренную пылью, и открывала на сто пятидесятой странице.

Эту книгу маме подарили на работе в день рождения. Девочки знали, что раньше мама плохо засыпала и поэтому перед сном всегда прочитывала одну-две страницы. Последнее время мама не жаловалась на бессонницу, и книга давно стояла на дальней полке нетронутой. Однажды Лиза слышала, как папа сказал маме:

— Книга дорогая, издание богатое, но, уверяю, даже в «букинист» ее не примут.

И Лиза поняла, что уж в этой-то книге можно сделать тайник.

Сто пятидесятая страница начиналась загадочной фразой: «Рагозин задумчиво посмотрел на прокатный стан и вспомнил Аделину, и весь тот вечер после профсоюзной конференции в Крюкове». Фраза эта не заинтересовала и Лизу.

Она в который уже раз доставала вложенный между страницами кусочек белого глянцевого картона; на нем золотыми буквами с разводами было напечатано: «Чемпион. Медведь и клоун. Звонить по телефону: раз, два, три и еще половинка». В углу карточки четким почерком было вишневым фломастером выведено: «В любое время дня и ночи рад видеть дорогих моих подружек Лизу и Алену».