Неизвестный Кими Райкконен - Кари Хотакайнен

С трассы в отель мы едем в тишине. Завтра гонка — причина, по которой мы пролетели 10 тысяч километров и оказались здесь. Из-за происходящего в воскресенье Кими прилетел сюда во вторник. Он опускает взгляд на входе в отель и как можно быстрее направляется к лифту. Сейчас он даже не останавливается, подписывая протянутые кепки на ходу. Его номер на седьмом этаже, третья дверь слева — он входит, принимает душ и перекусывает. Затем звонок по «Скайпу» в Швейцарию и общение с семьёй: Минтту, Робином и Рианной. Выучил ли Робин новые слова?

В лобби-баре тихо. Три австралийца — две пары открытых глаз, но этого хватает, чтобы заметить меня. Они хотят знать, что происходило на трассе, пока они участвовали в своей «гонке», завершившейся в баре. Что ж, рассказываю. Тем временем открывается и последняя пара глаз. Кими выиграет, они уверены в этом так же, как и в том, что завтра им всё-таки удастся выбраться на место событий.

Обмениваюсь с троицей, потерявшей счёт времени, ещё парой фраз. В этот момент не могу не вспомнить, что вездесущая пресса обильно, хоть и ошибочно, писала о том, чем Кими Ряйккёненскрашивает досуг. Сейчас за год Кими выпивает столько же, сколько эти австралийцы прикончили за последние сутки.

Утро воскресенья: душно, в тени 36 градусов, а в гоночной машине вдвое жарче. Гараж полон шума и суеты. На установочном круге что-то идёт не так. Машина Кими теряет мощность — десять парней в красном быстро снимают с неё детали из стекловолокна и начинают осмотр. Время уходит, старт гонки приближается. Камера крупным планом выхватывает обеспокоенное лицо босса команды Маурицио Арривабене. Машина Кими глохнет, её закатывают в боксы, а парни в красном расталкивают людей. Времени нет, а если и есть, то оно остановилось. Сейчас тут витает огромное количество невидимых купюр — все эти деньги будут потеряны, если причина проблемы не будет найдена. В конце концов её находят, но на починку не хватит времени. Кими выбирается из машины и уходит в недра гаража, не снимая шлем, место на старте рядом с Льюисом Хэмилтоном останется пустым. Кими впустую слетал на другой конец света, в этот раз не проехав и метра, хотя в 2003-м именно здесь одержал свою первую в карьере победу.

Проблема оказывается в турбокомпрессоре, но объявят об этом только завтра. Гонщик выступил хорошо, но безрезультатно, а теперь должен оставаться здесь и смотреть, как другие будут гоняться без него. Должен оставаться на рабочем месте до самого конца, даже не имея возможности выполнить свою работу. А ещё должен отвечать журналистам, что чувствует, не проехав ни единого метра.

Наконец, только когда уже стемнеет, мы сможем покинуть автодром.

«Мазерати» везёт молчаливых мужчин с черепашьей скоростью, застряв в бесконечной пробке большого города. В какой-то момент Кими находит вариант — похоже, перед нами трассу покидают члены правительства Малайзии. Кортеж из трёх машин возглавляют двое полицейских на мотоциклах. Кими пристраивается за этой процессией, движущейся по собственной привилегированной полосе сквозь пробку. Внезапно полиция машет нам, показывая, что следовать за кортежем нельзя, Кими хмыкает и выходит из линии машин. Оглядываюсь на Сами Вису, однако и в этот раз он всем видом показывает, что не стоит ничего говорить — сегодня будет так.

Мы приезжаем в тихий отель, и гонщик, оставшийся без гонки, исчезает в лифте. Мы с Сами остаёмся в фойе. Чувство разочарования накрыло и нас, слов нет, наша тихая ярость обращена на турбокомпрессор: «Почему ты не заработал? Неужели ты стоишь 100 евро в этой 7-миллионной машине?»

Ночью Кими улетает в Бангкок на спонсорское мероприятие, затем ему предстоит гонка в Японии на Судзуке. Вся позитивная энергия направлена на неё. Всё так же, как и раньше: ему просто нужно сконцентрироваться на следующем гран-при и надеяться, что двигатель не подведёт. Хотя нет, всё не так, как раньше. Теперь у него есть жена и двое детей, теперь ему есть, что терять.

Город Бар, Швейцария, дом. Папа лежит на диване с бутылкой воды в левой руке и игрушечной машинкой Робина в правой. Робин играет с машинками на полу. Никакой суеты. До отъезда на последнюю гонку в Абу-Даби ещё три дня; на этот раз поедет вся семья. А затем сезон закончится.

На этом диване Кими отец, а не гонщик. Он оживлённо говорит, комментирует болтовню Робина, принимает участие в играх, шутит, смеётся, подлавливает сына на озорстве и подыгрывает ему. 38-летний мужчина уже три года является отцом. Его второй ребёнок, малышка Рианна, родилась шесть месяцев назад. Повседневная жизнь наполнена гораздо большим количеством событий, чем гонки «Формулы-1». На треке события без конца повторяются — одна гонка похожа на другую. С маленькими детьми моменты сохраняют свою уникальность. Завтра всё может поменяться: новое слово появится в словаре Робина, новое выражение появится на лице Рианны. «Формула-1» уступает место самым близким людям.

Вот он, Ледяной человек, но на нём нет признаков хладнокровия. «Айсмен», «Ледяной человек», — это прозвище, придуманное Роном Деннисом, боссом «Макларена», кличка, ширма, штамп. С таким прозвищем можно гонять на машине, для этого оно отлично подходит. Но за пределами автомобиля «лёд» начинает таять, а стоит Кими переступить порог своего дома, и он окончательно испаряется.

Кими знаменит своей сдержанностью. Молчание изобрели не финны, но тем не менее, они всё равно переработали его в несколько успешных продуктов: неразговорчивость, паузы, предложения из трёх слов и полутораминутное безмолвие. Всё это капканы для тех, кто не в теме, тех, кто пытается понять, что же происходит, когда не происходит ничего. А после этого финн продолжает, будто и не было никакого молчания.

На основной работе Кими его кричащее молчание вызвано глупыми вопросами. В шумной и говорливой среде СМИ молчание может быть лучшим способом привлечь внимание. В случае с Кими, неразговорчивость берёт своё начало в сочетании застенчивости и незаурядного ума: если вопросы банальны, он отвечает парой слов и потирает шею.

У Кими Ряйккёнена не было шансов приспособиться к медийному климату «Формулы-1». В 2001-м он с головой нырнул в ледяную прорубь: сотни репортеров и телеканалов приехали на открывающую сезон гонку в Мельбурне, а ему в лицо смотрели десять микрофонов. В его «прошлой» жизни, в формуле «Рено», были только случайные интервью. А затем всё изменилось в одночасье. Молодой человек, говорящий на ломаном, прерывистом, с запинкой, английском, оказался в полном дерьме, это факт. Свершилось чудо — он попал в «Формулу-1», мир, за год до этого маячивший далеко на горизонте.

У старого приятеля Кими Теему Носа Невалайнена есть интересная теория: «Если бы его путь к славе был длиннее, и у него было бы больше времени на подготовку, бьюсь об заклад, это был бы другой Кими, отличающийся от того, каким мы его знаем. Я совершенно уверен, что он был бы гораздо скучнее. Он бы всегда говорил только то, что люди хотят слышать. Сейчас же своими тремя словами он выражает гораздо больше, чем все остальные вместе взятые».

Кими не первый финский спортсмен, игнорирующий микрофон или остерегающийся его. Но он первый, чья неразговорчивость стала международным брендом, стала сама, а не была специально разработана им. Он не сотворил этот бренд, а просто однажды понял, что это он и есть. Самый сильный личностный бренд — это всегда правда, и, следовательно, он возникает спонтанно. Самый слабый — обезличенный, он сфабрикован, выучен и зазубрен. Кими — это органический продукт, появившийся из ледяной воды и имеющий глубокие корни там, где он появился на свет — в Кархусуо, Эспоо.