В крике от смерти - Борис Бабкин

– Потерплю. Я же сообщила тебе о его приезде.

– Мы быстро придем, – пообещал Эдуард.

– Ладно, мужики, – кивнул на дверь Каток, – расходимся.

– В натуре пора. – Плотный поднялся. – Ты надолго? – спросил он Анджея.

– Как получится. – Не подав никому руки, он только кивнул на прощание. – Ну что, может, баньку сделаешь? Сколько я мечтал о русской…

– В момент, – откликнулся Каток. – Я в курсе твоей мечты, и банька почти готова.

– Ништяк. Значит, поэтому ты и поторопил эту алкашню?

– Вижу, они тебе уже надоели.

– А пиво осталось?

– Есть пиво, – раздался голос от двери.

– В ад без парашюта! – засмеялся Анджей. – Выходит, ты жив, бродяга. – Он шагнул к Эдуарду.

– Так точно, полковник.

– Ну и как устроился в России-матушке?

– Да сначала скучал, тянуло обратно. Но Ирина удержала. Говорит, выбор за тобой. Или война, или мы с Анджеем.

– Погодь, – удивился полковник. – Какой еще Анд…

– Сыну у меня уже полтора года, – улыбнулся Эдуард. – И назвал я его в честь человека, спасшего мне жизнь.

– В ад без парашюта, – растерянно посмотрел на него Анджей. – Значит, растет маленький полковник. А ты какого черта молчишь? – накинулся он на Катка.

– Так я не в курсе, как они сына назвали. Мы встретимся – привет, и все. Масти у нас разные.

– Так, – решил Анджей, – топаем в магазин, покупаем все, что нужно маленькому тезке, и вперед. Жена не наладит?

– Не наладит, – засмеялся Эдуард. – Только не надо разговоров при ней о…

– Ты меня за кого держишь? – усмехнулся Анджей. – Все, тронулись.

– А банька? – спросил Каток.

– Через пару часов вернусь, тогда и вымоюсь. Хотя, – тут же передумал он, – вот что… – Анджей сунул в руку Эдуарда несколько купюр евро. – Топай в магазин сам… нет, подожди минут тридцать, вместе пойдем. А то накупишь что подешевле. Я сам выбирать буду. – Он посмотрел на Катка: – Пойдем, покажешь, как там и что. И полотенце дай. Иракскую грязь с себя смыть надо.

– Что-то долго нет нашего папы, – сказала игравшему с большим медведем малышу Ирина. – Хотела я посмотреть на легендарного полковника, но, видно, не придется. Слышала о нем очень много разного, а ни разу не видела. Интересно, когда придет папа? – Улыбаясь, она поцеловала малыша.

– Папа! – засмеявшись, выговорил мальчик.

– Не думаю, что папа скоро придет. – Она взяла сына на руки. Послышался шум подъехавшей машины. Ирина подошла к окну. Увидела остановившуюся «четверку». Из машины вышли Эдуард и незнакомый ей мужчина лет сорока пяти. В руках у них были две большие сумки. Последним появился Каток, который вытащил из машины еще две сумки.

– Господи, – весело удивилась Ира, – чего они набрали? Наверное, выпивки, – недовольно прошептала она. Посмотревшись в зеркало и привычным жестом поправив волосы, женщина пошла к двери.

– Ирина! – услышала она голос мужа. – Встречай гостей! Полковник приехал. Набрал нашему Анджею всего.

– Где тезка? – спросил вошедший следом Анджей. – Добрый день! – Увидев Ирину, он щелкнул каблуками. – Анджей Гончаров.

– Ирина Орлова, – вытянувшись, четко отозвалась она. – Жена вашего капитана, господин полковник.

– Ну и язва она у тебя, – прошептал Анджей.

– Так точно, полковник, – рассмеялся тот. – Но мне она очень нравится.

– Господи! – открыв сумки, ахнула Ирина. – И куда же все…

– Тезке, – не дал договорить ей Анджей. – Может, наконец покажете мне маленького Анджея?

Остановившись у двери, Каток спросил Иру:

– А это куда?

– Что там? – поинтересовалась она.

– Сладости разные, фрукты и напитки, – ответил за Катка Эдуард.

– В начале девяностых он все под собой держал, – раздраженно говорил Кавалер. – Брал где хотел. И питерские его отлавливали, и другие, кто мечтал заправки и придорожные кафешки под себя положить. Потом неприятности с ментами начались. Его несколько раз замочить хотели. И стреляли, и тачку взрывали. Под Ельцом он под перекрестный огонь попал, тачка сгорела, а он жив остался. Потом с ментами цепанулся с липецкими, и начали его парней брать. Он и исчез. Ну а без него вообще все заглохли. Семерых повязали, а кое-кто в тень ушел. Каток с ним где-то был. Где именно, не говорит. У полковника предки где-то недалеко живут. Но он с ними не особо контачит. Вот с ним перетереть надо, и пусть он…

– А сами-то мы не сможем разборку навести с этими черными? – зло перебил его мускулистый молодой мужчина. – Надо просто забить стрелку и разжевать им все по понятиям. А не въедут – мочить на хрен!

– У них с ментами налажено, – раздраженно отозвался седой толстяк. – Так что светанемся – и суши сухари, – криво улыбнулся он. – И в Тамбове менты у них куплены, и в Пензе. Так что голый номер с ними разбираться. Сами себе неприятностей кучу поймаем, и все дела. К тому же сейчас все заправки под себя ЮКОС сгреб. А с ними ссориться – долго не проживешь.

– Ну, положим, со всеми ментами добазариться хрен кому удастся, – проговорил мужчина со шрамом на лбу. – Конечно, кто-то прикрывает их до поры до времени. Как только в натуре ментовня займется этими черными, возьмут всех. Просто привыкли придорожные кафешки крыши иметь, вот и жируют черные, мать их! – плюнул он. – Те, кто начинал все это, сейчас бабки сделали и в бизнес ушли. Вроде как по закону навар мают. Мало тех осталось, кто начинал с перестройки. Одиночек полно, конечно, но они на крупняк не замахиваются. Таких, как полковник, считай, и нет уже, сейчас все под кем-то ходят.

– Поэтому он и свинтил, – усмехнулся мускулистый.

– Слушай, Кулак, – вздохнул толстяк. – Ты вроде как на полковника зуб имеешь. Разжуй, в чем дело, и тогда…

– Да не имею я на него ничего, – прервал его тот. – Просто он на нас кивает – мол, кавказцы у вас заруливают, – а сам в стороне остаться желает.

– А на кой хрен мы с ним этот базар начали? – усмехнулся мужчина со шрамом. – Вроде как помощи просили. Он и высказал то, что думает. Например, мне самому тошно. В натуре получается, что мы только базарим, и вне дела. А они, суки, бабки имеют. И мы ничего сделать не можем.

– Мочить их, козлов, и все дела! – предложил Кавалер. – А то мы только пытаемся что-то уладить. А они, суки, Ворона уже завалили. Сто пудов даю, их работа.

– Да в этом, пожалуй, только ментовня и сомневается, – усмехнулся мужчина со шрамом.

– А ты, Карта, кентом был у Ворона, – сказал толстяк. – И тут за кента разборку навести – святое дело.

– Ты же сам говорил, что не надо с ними связываться, – разозлился Карта. – А сейчас другой базар повел. Чего ты хочешь, Кок?