Бумеранги жизни - Абрам Хаит

– Идемте, покажу ваш кабинет.

Они вышли, он взял у секретаря ключи от кабинета заместителя и, открыв дверь, пригласил туда Вячеслава, сказав:

– Вот ваше рабочее место, устраивайтесь. Начальник АХО зайдет к вам, покажет квартиру, о делах поговорим подробно завтра.

После этого он ушел, а Вячеслав, оставшись один, осмотрел убогую обстановку кабинета, где ему предстояло, как он полагал, и так произошло на самом деле, трудиться много лет. Старый двухтумбовый стол, с зеленым сукном посередине, часть которого была покрыта куском картона; два старых стула – один для хозяина кабинета и один для посетителей; диван, обитый черным дерматином, во многих местах протертом; на столе – телефон, с железным номеронабирателем. Увидев все это, он подумал, что его предшественник не собирался здесь долго задерживаться, а главное, не был особо озабочен развитием и совершенствованием хозяйства, которым по должности должен был заниматься. Впоследствии, все глубже вникая в дела, он все больше убеждался, что его первые впечатления не были ошибочными. Однако, в отличие от предшественника, он собирался здесь работать не год и не два, хотя и не предполагал, что на этом рабочем месте ему придется задержаться более пятнадцати лет. Поэтому вопрос создания элементарных условий для продуктивной работы возник у него сам по себе. Через некоторое время зашел Вадим Иванович – начальник АХО – на вид доброжелательный человек, и они пошли знакомиться с квартирой. Квартира находилась всего в нескольких минутах ходьбы. Войдя туда, Вячеслав понял, что заверения о предоставлении ему благоустроенной квартиры – это не соответствующие действительности обещания. Отопление печное, кухня совмещена с ванной, для приготовления пищи – электрическая плитка, туалет в неотапливаемом входном коридоре. Вряд ли это был умышленный обман, просто лучшим жильем в то время организация не располагала. В квартире было холодно, на улице по календарю еще зима, а начальник АХО, как бы извиняясь, сказал:

– Ожидали, что приедете раньше, каждый день топили печь, но потом перестали.

Предъявлять кому-нибудь претензии, жаловаться – поздно, пути отхода отрезаны, и, хотя в плохих условиях, но трудовую деятельность на новом месте надо было начинать. Как потом оказалось, все это было еще не самое худшее, с чем пришлось здесь столкнуться. Впоследствии, в этом ему пришлось убеждаться неоднократно, работая в этой организации, как в должности заместителя, так и первого руководителя. Проявленная в самом начале недоброжелательность со стороны секретаря управления, убожество служебного кабинета, не оправдавшиеся ожидания нормальных бытовых условий – все это на фоне тех проблем, с которыми пришлось столкнуться на протяжении многих лет дальнейшей трудовой деятельности, показались Вячеславу не впечатляющими и мало существенными неудобствами. Компенсацией за все трудности и проблемы в работе, за испытание, имевших место случаев несправедливого отношения и другие неурядицы, – была интересная творческая работа, в которую Вячеслав с головой окунулся. В своих начинаниях он получал поддержку и помощь многих единомышленников, которых в его окружении становилось все больше и больше. Этим во многом было предопределено, что после перехода на пенсию, Вячеслав продолжал трудиться в той же отрасли. Работая уже на более скромных должностях, он, с равным уважением и благодарностью, вспоминал как о радостных, так и грустных обстоятельствах своей прежней деятельности. Этому в немалой степени способствовало доброе отношение к нему бывших сослуживцев и всех, с кем по роду своей деятельности ему приходилось иметь дело. Но все это произошло через много лет после описываемых событий, а в тот период он только вступал на сложный трудовой путь – длиною в несколько десятилетий. На этом пути довелось пережить и горечь неудач, и торжество побед, одержанных вместе со своими коллегами в поиске передовых решений и претворении их в жизнь. Он испытывал радость и удовлетворение от получаемых результатов, которых, правда, не всегда быстро, как хотелось бы, но в конечном итоге удавалось добиваться. К счастью, не единой работой жив человек, есть еще личная жизнь, тоже требующая к себе внимания. Забывать это не следует, хотя, к сожалению, ко многим такое понимание зачастую приходит слишком поздно. Но трудовой путь заканчивается, а жизнь продолжается. Обо всем этом, Вячеслав подумал с нескрываемой грустью.

Люди, стараясь понять причины возникновения обстоятельств, выходящих за рамки привычного, не всегда глубоко вникают в их суть. Поэтому, желая как-то объяснить, с чем же все-таки пришлось столкнуться и по какой причине считают достаточным ограничиться одной фразой:

– Такова жизнь.

Полагают, что этим все объяснено – в жизни мало, что можно изменить, а значит, с тем, что произошло, надо смириться. На самом деле, если оставить в стороне не подвластные человеку природные явления, все в жизни происходящее зависит от поступков и действий людей, от их взаимоотношений, от их взаимопонимания, от их настроения, от целей, которые они преследуют, перед собой ставят и добиваются. Следовательно, более точным и правильным было бы говорить:

– Таковы люди.

Здесь уже нет места той безысходности, которая звучит, когда ссылаются на жизнь. На все, что происходит по воле людей можно воздействовать, хотя и не всегда удается в той мере и с тем результатом, как хотелось бы. Порою же, у тех, кому это положено, нет желания заниматься возникшими проблемами, или это просто не соответствует их интересам. Однако, только вникнув в суть человеческих поступков, взаимоотношений – появляется возможность понять и разобраться в происходящем, и получить ответы на волнующие многих вопросы. Например, почему одни люди становятся добропорядочными, законопослушными членами общества, а другие оказываются в числе тех, кто грубо нарушает законы и установленные порядки? Как формируется сознание грабителей, воров, мошенников, убийц, предателей, проходимцев, людей, стремящихся решать свои проблемы за счет других, жить за счет нетрудовых доходов, и многих других нарушителей, для которых нарушение установленных в обществе порядков становится нормой поведения? Каким образом формируется сознание тех людей, которые стремятся к власти и, добившись этого, используют ее грубейшим образом, нарушая интересы других людей? Почему порою человек, воспитанный в благополучной семье, получивший образцовое образование, достигший определенных высот в карьерном росте, имеющий авторитет в обществе и, обладающий необходимым состоянием, обеспечивающим его достаточно благополучное существование, становится нарушителем законов, коррупционером, убийцей? На каком основании он наделяет себя правом отдавать приказы об устранении, без следствия и суда, неугодных ему людей, совершать другие действия, которые не укладываются в сознании тех, кто находится в его окружении? Что происходит с таким человеком, какое и кем на него оказывается влияние, которое приводит к такому его перерождению? Вопросов, подобных этим, – нескончаемое множество и лишь поняв причины, можно каким-то образом своевременно влиять на все, и хотя бы частично воздействовать на ситуацию, добиваясь ее изменения к лучшему. Конечно, решить такие проблемы сразу и во всем – невозможно. Требуется кропотливая, индивидуальная работа на каждом направлении, планомерное продвижение по пути борьбы со злом, чтобы оно отступало, уступая место добру. Над всем этим задумывался Вячеслав, вспоминая многие жизненные ситуации, с которыми приходилось ему лично сталкиваться. В памяти возникали конкретные люди и факты, подтверждающие, что все это имеет место в реальной жизни. Где-то за несколько лет до окончания работы в должности первого руководителя организации случилось так, что в органах партийной и советской власти произошла смена многих его кураторов, пришли другие люди, с которыми пришлось взаимодействовать и заново строить отношения. Появилась возможность сравнивать. Тогда Вячеслав особенно чувствительно и наглядно ощутил прямую зависимость от конкретных людей, появления в одних и тех же условиях принципиально разных подходов и решений, и вытекающих из этого последствий. Один из новых кураторов Вячеслава обладал необъяснимой способностью забалтывать любой вопрос, даже если от куратора ничего не требовалось. Его надо было просто проинформировать. Действовал порядок, сохранившийся и в современных условиях, когда вышестоящему руководителю или куратору не нужно принимать никаких решений, от него не требуется никакой помощи, но он должен быть в курсе дела – просто формальное соблюдение субординации. Соблюдение этой формальности требует затрат массы времени. Надо просто доложить, а в ответ порою приходится выслушивать много мыслей куратора, кои порою никакого отношения к делу не имеют. Кстати, такие кураторы обладали еще одним, серьезно мешающим делу, недостатком. Даже себе они не хотели признаваться, что их компетенция не дает возможности самостоятельно помочь в решении того или иного вопроса. Сами не решая, эти люди избегали давать совет обратиться по этому вопросу в более высокую инстанцию. Они оберегали свой авторитет, который, кстати, зачастую отсутствовал, но им казалось, что таким советом могут его подорвать. Дело от этого страдало, решение вопросов осложнялось, но пока этот человек оставался в должности – что-либо изменить было практически невозможно. Приходилось сталкиваться с кураторами и на более высоком уровне, с присущими им еще большими недостатками. Время каждого руководителя обычно было до предела загружено, поэтому о деловых встречах, совместных мероприятиях с другими руководителями нужно было договариваться заблаговременно. Но, были кураторы, которые, пренебрегая подобными договоренностями своих подопечных. Они крайне негативно реагировали, если их ставили в известность, что необходимость выполнения неожиданно данного поручения может сорвать ранее намеченную важную встречу. Однажды Вячеславу пришлось выслушать серьезное нарекание только за то, что куратору, назначившему немедленную встречу, он осмелился сказать, что на это время у него уже давно намечена очень ответственная встреча с другим руководителем. Никакие объяснения приняты не были, ранее назначенная встреча была сорвана, но, что более серьезно, – куратор надолго затаил недовольство, и использовал любой повод, чтобы напомнить об этом. Он не имел достаточной власти для смещения Вячеслава с должности, но все возможное для этого, хотя и безуспешно, делал. К счастью, через непродолжительный срок сам куратор был освобожден от занимаемой должности и, случайно встретившись с Вячеславом, как ни в чем не бывало, пытался выразить свое к нему уважение за успешное руководство порученным участком. Вячеслав не испытывал какого-то чувства удовлетворения от того, что человек злопамятный и мстительный получил по заслугам и был освобожден от должности. Это было не в его правилах и характере. Тем более что ему были известны факты, когда некоторые вышестоящие не гнушались использовать еще более унизительные формы воздействия на своих подчиненных. Если подчиненный старался как-то уйти от выполнения поручения, исполнение которого сопряжено с теми или иными нарушениями порядка и законности, его принуждали к этому, предупреждая: