Королева войны - Феликс В. Крес

— Никто в Дартане и пальцем не пошевелит, чтобы пытаться что-либо отобрать у тебя силой, госпожа. Даже жизнь, а может быть, в особенности жизнь. Она на самом деле никого в Роллайне не волнует.

Она прикусила губу, зная, что это действительно правда.

— Вскоре состоится суд, — продолжал Йокес, — и будет вынесено решение, ты знаешь какое. Но, несмотря на это, его благородие К. Б. И. Денетт проделывает долгий, тяжелый и даже опасный путь, чтобы явиться к тебе с неким предложением. Что у тебя есть такое, госпожа, чего не может отобрать суд и что стоило бы подобного путешествия?

— Не знаю. В самом деле не знаю.

— Так может быть, спросишь, госпожа? Его благородие Денетт все еще стоит там и ждет.

— Нет, — отрезала она.

— Предпочитаешь теряться в догадках, госпожа? Строить тщетные предположения, когда объяснение ждет в нескольких десятках шагов?

— Предпочитаю.

Он неожиданно улыбнулся.

— Я бы назвал это гордостью…

— Но поскольку, однако, я не дартанская магнатка, а всего лишь вольноотпущенная невольница, ты назовешь это глупостью, — закончила она.

Случилось невозможное: каменное терпение его благородия М. Б. Йокеса, коменданта личного войска Сей Айе, не выдержало.

— Ради всех сил Шерни, женщина! — воскликнул он, воздев руки к небу. — Да оставишь ли ты меня наконец в покое?! В который уже раз прошу: отпусти меня! Прежде чем мне эта служба поперек горла не встала!

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— А если даже и так, — сказала она, — что тогда? Перестанешь подчиняться приказам?

Он медленно опустил руки.

— Нет, госпожа, — помолчав, с усилием проговорил он, все еще с красным лицом. — Не перестану.

Она внимательно разглядывала его, наконец слегка наклонила голову.

— Все дни и все ночи я одна, — сказала она немного проказливо и вызывающе, но вместе с тем как будто с грустью. — Приходи ко мне вечером, Йокес. Не называй меня «ваше высочество», поговори со мной как… с женщиной.

— Что это должно означать, ваше высочество? — сухо спросил он; румянец на его щеках уже исчез.

— А что это может означать?

— Не знаю и, наверное, не хочу знать.

Кисло усмехнувшись, она отодвинулась от него.

— Что ж, раз так…

Она снова выглянула в окно.

— Я отомщу, — спокойно и совершенно серьезно сказала она. — Ты еще пожалеешь.

После чего неожиданно сменила тему, показав пальцем на двор.

— Он уехал. Ты поедешь следом за ним и выяснишь все, что требуется.

Его благородие Денетт возвращался назад той же дорогой, опершись на луку седла Поводья свободно свисали с лошадиной шеи, голова коня мерно покачивалась в ритме ленивого шага. Всадник, даже сам того не зная, делал все, чтобы оттянуть неприятный момент, когда он окажется среди своих и будет вынужден рассказать о сокрушительном поражении, пусть даже в том и не было его вины.

Но кто мог предполагать?..

Его высочество К. Б. И. Левин, старый господин Сей Айе, пользовался репутацией отшельника и чудака. Все так считали, но никто об этом не говорил. Род К. Б. И. в течение веков занимал причитающееся ему место в Роллайне, владения же его были разбросаны по всему краю. Состояли они, правда, из отдельных деревень, почти не приносивших дохода; своим исключительным положением семейство К. Б. И. было обязано лишь Буковой пуще, откуда поступала немалая рента, причитавшаяся побочным линиям рода. Несмотря на это (а может быть, именно поэтому?), о Буковой пуще старались не упоминать. Его высочество Левин жил там уже много лет, в Роллайне не бывал, гостей не принимал и даже попросту прогонял. Так что его владения обходили стороной — как члены семьи, так и представители всех прочих магнатских и рыцарских Домов. Впрочем, это было не так уж и сложно, поскольку ни у кого во всем Шерере не имелось ни малейших причин для путешествий по самым диким чащобам, к тому же чужим. Из их глубин поступали редкие сорта дерева, большое количество дичи и мехов, а также готовые изделия из кости, рога и шкур. Пуща поставляла также мед и лесные плоды, разнообразные птичьи перья, травы, древесный уголь, смолу и деготь. Ни у кого никогда не возникало проблем с покупкой разрешения на охоту по окраинам пущи, продавались разрешения и на вырубку — все эти вопросы решались практически на месте сидевшим в Роллайне представителем князя Левина, без особых хлопот. Уже хотя бы потому, что Буковая пуща жила своей собственной жизнью, поставляя все необходимое и никому ни в чем не мешая, она редко становилась темой для разговоров. О хозяевах же ее с легкостью можно было забыть, что и произошло, — правда, лишь до того дня, когда умер старый князь, оставив пущу, словно брошенный на дороге мешок с золотом, к которому сразу же потянулись многочисленные руки. Следовало забрать его у того, кто схватил его первым, и передать тем, кому он принадлежал по праву.

Хотя случившееся и вызвало немалый шум, сперва оно вовсе не выглядело скандалом. Бурная история Дартана знала много случаев, когда опеку над имуществом после смерти владельца принимали на себя невольники; в конечном счете их предназначение состояло в том, чтобы служить своему господину, пусть даже и после смерти. Если продолжались споры о праве на наследство, люди Дома опекали имущество как бы от имени всех заинтересованных, от имени рода, к которому они принадлежали и из которого должен был появиться их новый господин. Ведь вполне справедливо, чтобы до решения всех споров имущество управляло само собой… Потому, когда пришло известие о смерти К. Б. И. Левина, отправили лишь специального посланца с соответствующими указаниями и больше ничего делать не стали. Гром грянул лишь тогда, когда посланец вернулся, привезя с собой многочисленные бумаги: копию брачного договора, подтвержденного требуемым числом свидетелей, затем копию завещания старого господина Сей Айе и, наконец, заявление… ее высочества К. Б. И. Эзены, никому не известной наследницы невероятного состояния и старокняжеского титула. К этому прилагались унизительные гарантии сохранения постоянной ренты для живущих за пределами пущи ветвей рода. Стало ясно, что вольноотпущенная Жемчужина Дома требует отступного. Никто не собирался из-за этого ссориться, хотя поведение упрямой невольницы выглядело, мягко говоря, бесцеремонным. Однако и теперь никому из семьи даже не пришло в голову куда-то ехать из Роллайны — зачем? Дело так или иначе должно было решаться в столице; никто не собирался продираться сквозь чащу, чтобы увидеть какую-то там поляну, на которую достаточно было «сослать» хорошего и надежного управляющего, раз уж неблагодарная вольноотпущенница не желала исполнять эту роль. Наконец — и, возможно, это была самая существенная причина — путешествие в лесную глушь, вместо того чтобы приблизить, лишь отдалило бы злополучного путешественника от золота Сей Айе… Ведь чтобы хоть что-то отщипнуть от этой сокровищницы, требовалось не спускать глаз с других желающих, держать руку на пульсе событий, договариваться о дележе наследства, и все это в Роллайне, не где-либо еще. Так что в Буковую пущу отправился лишь очередной посланец, везя с собой строгий выговор для Эзены, но вместе с ним и полномочия на заключение договора. Вскоре он вернулся — в Сей Айе его не пустили.