Семья О’Брайен - Лайза Дженова

– Шепнула за меня словечко? – спрашивает Джо.

– И не одно, – отвечает Роузи, брызгая на него с пальцев святой водой.

– Хорошо. Ты же знаешь, мне любая помощь пригодится.

– У тебя кровь? – спрашивает она, увидев его руку.

– Да, упал на лестнице. Все в порядке.

Она берет его за другую руку, поднимает, видит ссадину на локте.

– Точно? – тревожно спрашивает она.

– Да все со мной в порядке, – отвечает он и сжимает ее руку. – Идем, моя суженая, пора домой.

Уже почти половина пятого, и вся семья сидит вокруг кухонного стола, заставленного пустыми баночками из-под джема, тарелками и столовыми приборами на вытертых зеленых лоскутных салфетках, которые Кейти сшила на уроке труда много лет назад; все ждут Патрика. Никто не видел его со вчерашнего дня. Патрик работает ночным барменом в «Айронсайде», так что, наверное, был там до закрытия, но домой вчера так и не пришел. Никто не знает, где он. Меган все время пишет ему эсэмэски, но он не отвечает – что никого, в общем, не удивляет.

Джо обратил внимание на пустую, идеально застеленную кровать Патрика, когда сегодня рано утром шел в ванную. Он постоял, прежде чем пойти дальше по коридору, переводя глаза с того места, где должна была бы лежать голова Патрика, на плакат с центровым «Брюинз» Патрисом Бержероном. Глядя на Бержи, Джо покачал головой и вздохнул. Какая-то его часть хотела зайти и разворошить одеяла и простыни: как будто Патрик заходил домой и уже встал и ушел, просто чтобы Роузи не волновалась. Но обман все равно бы не сработал. Если бы Патрик вернулся домой, он еще был там, вырубился бы, по крайней мере, до полудня.

Пусть лучше Роузи знает правду и свободно высказывает, что у нее на душе. Тогда Джо сможет слушать, кивать и ничего не отвечать, скрывая свои собственные мрачные предположения за завесой тишины. То, что может себе представить Джо, куда хуже всего, до чего додумается Роузи. Парень слишком много пьет, но ему двадцать три. Молодой еще. Джо и Роузи за этим приглядывают, но по-настоящему их волнует не пристрастие к выпивке.

Роузи с ужасом ждет, что от него забеременеет какая-нибудь девица. Глубоко религиозная женщина, а ведь сует презервативы сыну в бумажник. По одному. Бедная Роузи с ума сходит каждый раз, как проверяет бумажник и обнаруживает, что там только пара баксов, а презерватива нет – иногда по несколько раз за неделю. Но она всегда восполняет запас, иногда и деньжат подкинет. Потом перекрестится и ничего не скажет.

Вот бы у Патрика была постоянная девушка, хорошенькая, с милой улыбкой, чтобы они знали, как ее зовут, – кто-то, кого Патрик достаточно любил, чтобы привести домой на воскресный обед. Но Джо переживет, если Патрик будет ходить по бабам. Черт, отчасти он даже восхищается парнем. Джо простит его и за то, что он не ночует дома, и за то, что тот «позаимствовал» машину Донни и разбил ее в хлам. Джо куда больше тревожат наркотики.

У него никогда не было подобных подозрений насчет троих остальных, и прямых указаний на то, что Патрик употребляет, нет. Пока. Джо всякий раз невольно добавляет к этой мысли «пока», это-то его и беспокоит. Когда Джо на ночном дежурстве вызывают на причал Монтего-Бей или на какую-нибудь уединенную стоянку, чтобы задержать каких-нибудь уродов за хранение наркотиков, он каждый раз ловит себя на том, что ищет среди молодых лиц Патрика. Он надеется, что он, дай-то бог, ошибается, что это все пустая паранойя, но есть в этих ребятах что-то знакомое, что так напоминает ему Патрика: апатия и беспечность, пересиливающая обычное чувство неуязвимости, свойственное молодым. Джо из-за этого волнуется больше, чем готов признать.

Ему не впервой задерживать члена семьи, и ничего хорошего в этом нет. Он своего шурина Шона поймал в прямом смысле с поличным: у того все лицо было в красной краске, он весь в ней был с головы до ног – а в кармане куртки у него лежала толстая, хрустящая пачка долларовых купюр между двумя по пятьдесят. Было это пару минут спустя после того, как на Сити-сквер ограбили банк. Другой шурин, Ричи, все еще сидит за перевозку наркотиков, сел в конце девяностых. Джо помнит, как смотрел на Ричи в зеркало заднего вида, как тот сидел в наручниках на заднем сиденье и пялился в окно патрульной машины и как Джо было стыдно, словно это он совершил преступление. Роузи была безутешна. Больше он родню на заднее сиденье полицейской машины сажать не хочет, особенно собственного сына.

– Меган, отправь ему эсэмэс, – говорит Роузи, скрестив руки на груди.

– Только что отправляла, ма, – отвечает Меган.

– Так отправь еще.

Тревога Роузи уступает место гневу. Присутствие детей на воскресном обеде не обсуждается, особенно в такое воскресенье, когда Джо дома, а вот так опаздывать – это уже почти непростительно. Тем временем Роузи продолжает держать на плите еду, которую уже давно надо было снять. Ростбиф пересохнет, станет безвкусным и жестким, как подметка, картофельное пюре превратится в миску серого клейстера, а консервированные зеленые бобы сварятся до неузнаваемости. Как и все двадцать пять лет, Джо вытерпит этот обед: побольше соли, пара пива, ни слова жалобы.

Девочкам воскресный обед дается тяжелее. Кейти веганка. Каждую неделю она читает им страстные лекции о жестоком обращении с животными и о неслыханно отвратительных особенностях мясного производства, пока все остальные, кроме Меган, поглощают пересоленную и пережаренную кровяную колбасу.

Меган обычно отказывается от большей части еды из-за жира и калорий. Она танцует в Бостонском балете и, насколько Джо может судить, питается одним салатом. Обычно она ковыряет невыразительные консервированные овощи, пока остальные, кроме Кейти, налегают на мясо и картошку. Меган не слишком тощая, но глаза у нее вечно такие голодные, и за движением чужих вилок она следит, как лев из клетки за табунчиком детенышей газели. С этими двумя девчонками надо степень в колледже получить, чтобы запомнить все правила и ограничения касательно их диет.

Джей Джей и его жена Колин вежливо едят все, что поставит перед ними Роузи. Благослови их Господь. Для этого нужны хорошие манеры.

Джо и Джей Джей очень похожи. Они тезки, оба одинаково крепкие, у обоих сонные голубые глаза. Кожа у обоих молочно-белая, на ней появляются некрасивые гвоздично-алые пятна, когда они разволнуются («Ред Сокс» выиграли) или разозлятся («Ред Сокс» слили), и обгореть они могут даже вечером в тени. У них одинаковое чувство юмора, и по крайней мере, половина их шуток кажется Роузи несмешной, а еще они оба женились на женщинах, которые для них слишком хороши.

Но Джей Джей – пожарный, и в этом их главное различие. Так-то бостонские пожарные и полицейские считают себя братьями и сестрами – призваны защищать наш великий город и служить ему, – но пожарным достается вся слава, и это страшно бесит Джо. Пожарные всегда герои. Явятся в чей-нибудь дом, там их все приветствуют и благодарят. Некоторых даже обнимают. А полицейские приедут – все попрячутся.

К тому же пожарным платят больше, а работы у них меньше. Джо с ума сходит, когда они приезжают на мелкие аварии, где совершенно не нужны, мешают движению, перекрывают путь «Скорым» и полиции. По мнению Джо, им просто скучно и хочется выглядеть занятыми. Мы все поняли, ребят. Возвращайтесь на базу и спите дальше.