Нежная улыбка смерти - Алексей Макеев

Местный пункт охраны правопорядка располагался в бревенчатой избе на краю населенного пункта. Душное марево накрывало деревню плотным одеялом, полуденное солнце палило безжалостно. Ни ветерка, ни облачка на небе. Все окна нараспашку. Грустный пес, разомлевший под портретами преступников, которых никто не ловит, лениво поднял голову, сипло гавкнул: дескать, пропуск гоните. Но не стал настаивать, когда двое, проигнорировав его, вошли в избушку – уронил голову на лапы, загрустил.

Посетителей и арестованных в этот знойный час не было. В дальней комнате отрывисто стучала машинка, а за дверью с универсальной табличкой «Участковый» гостей поджидал сюрприз. Вместо ленивого Анискина – одной ногой на пенсии, – добродушной нецензурщины и нетрезвых хрипов взору предстало нечто подозрительно юное, подтянутое, возмутительно уставное и с усами щеточкой. Молодой человек сидел за столом, застегнутый на все пуговицы щеголеватого лейтенантского кителя, рядом с бутылкой лимонада лежала фуражка с надраенной кокардой, а сам молодой человек, склонив аккуратно стриженную голову, что-то писал.

Максимов переглянулся с пострадавшим.

– Добрый день.

Участковый поднял голову.

– Здравствуйте.

– Вы участковый? – на всякий случай уточнил сыщик.

– А разве не похож? – нахмурился лейтенант.

– Очень похожи, – поспешил исправиться Максимов. – Мы именно таким вас и представляли. Вы недавно окончили школу, молодой человек?

– Да, окончил, – с вызовом бросил лейтенант. – Институт МВД. В чем, собственно, проблема?

– Проблема вот у этого господина, – кивнул Максимов на мрачного спутника. – А ваш покорный слуга представляет, скажем так, его интересы. Вот мои документы, пожалуйста, – протянул сыщик с достоинством, словно вручал верительные грамоты, лицензию и принялся с любопытством наблюдать за реакцией полицейского.

Решительного отторжения не произошло. Молодой человек дважды прочитал документ, пожал плечами и вернул хозяину.

– Лейтенант Демаков. Вы знаете, Константин Андреевич, я не питаю идиосинкразии к частным сыщикам (молодой еще, подумал Максимов), не надо проверять мою реакцию. Что случилось у мрачного господина? У него имя, кстати, имеется?

Слоцкий уныло представился. Максимов вкратце описал неприятную историю, приключившуюся с клиентом. Он хотел лишь понимания, малой толики информации и разрешения порыться на чужой территории. Но произошло такое, что повергло обоих в прострацию и вышибло из российских реалий. Лейтенант Демаков схватил со стола фуражку, водрузил на голову, сгреб в карман ключи. Глаза его блестели.

– Так, мы отправляемся туда немедленно! Надеюсь, вы на машине?.. Я не понимаю вас, господа, – нахмурился лейтенант, заметив, что опешившие посетители не предпринимают попыток сдвинуться с места. – Вы заболели столбовой болезнью?

– Да нет, лейтенант, здоровье нормальное, – ожил Максимов. – Машина у крыльца, милости просим…

«Да нет, все в порядке», – объяснил по дороге Демаков. Его натура – скорее исключение, чем правило. Учился в институте на одни пятерки, энергии – хоть отбавляй, любопытства – хоть пятки смазывай. Мечтал исправить мир, изменить мнение людей о полиции, переловить к ядрене фене всех преступников и в тридцать лет возглавить обновленное МВД. В душе как был, так и остался романтиком, но, собственно, и не дурак он вовсе – понимает, где живет. Но, если честно, ожидал от жизни большего. Не о доле участкового мечтал за школьной партой. В этой сельской глуши ему совершенно нечем заняться – сорок бабок, тридцать алкашей и полсотни несчастных русских женщин, интересы которых с интересами Демакова ровным образом не пересекаются, помимо легкого флирта. Виданное ли дело – пропажа козы у бабки Лососихи? Или расследование дорожно-транспортного происшествия, когда моторист Сидоров по пьяни повстречался с деревом под названием осина. Нет в этой деревне настоящего преступления – а так хочется… Хоть чем-то заняться!

– Лейтенант, не сглазьте – про настоящее-то преступление, – украдкой крестился Слоцкий. – Не нужен мне ваш преступник, найдите эти чертовы бумажки, и хрен с ним, со всем остальным…

Проехали поворот на проселочную дорогу.

– Не здесь? – спохватился Демаков.

– Нет, рано, – бросил Слоцкий. – Этот поворот я помню – рисовал фарами. Еще метров двести.

Он резко сбавил скорость, всматриваясь в разбитый асфальт. Слева заблестела река. Дорога миновала поворот. И речка повернула. Еще полсотни метров – и место происшествия предстало во всей красе. Тормозил прошедшей ночью господин Слоцкий всеми четырьмя колесами – протектор просто плавился. Отчетливый извилистый рисунок, ныряющий в водосток.

Машина плавно остановилась.

– Из этой канавы я и выбирался, – взволнованно объяснил Слоцкий. – Задом сдал, метров десять проехал, остановился и вышел из машины. Тут меня и отоварили…

– Глуховатое местечко, – заметил Максимов, озираясь по сторонам.

– Пойдемте, господа, полюбуемся, – распахнул дверцу Демаков.

Никаких особенных следов на указанном пятачке, разумеется, не нашли. Кровь господин Слоцкий не проливал, посторонних предметов на дорогу не выбрасывал. Местечко и впрямь казалось нелюдимым. Рослая трава по обочинам. Золотистые пятна огоньков, долгоногие ромашки, вездесущие охапки мятлика, какие-то прямотелые зонтичные, похожие на триффидов – нечто промежуточное между укропом и европейским борщевиком. Благодаря обилию травы дорога казалась лежащей в низине. Глубокий водосток, изрытый впитавшимися водами. Слева, метрах в сорока, разрозненные заросли тальника и речушка с быстрым ходом – неширокая, извилистая. Справа – за открытым промежутком – кривые деревца боярышника. За кустами, на возвышенности, лесок. Папоротник под березками. На пригорке в стороне – сосновый бор. К нему, очевидно, и вела проселочная дорога, которую проехали ранее.

Тщательный осмотр прилегающей местности позволял предположить, что прохожие в этих местах не редкость. Много мятой травы. Очевидно, со стороны бора на речку иногда приходили люди. А участок намывного берега, вкупе с живописными булыжинами образующий приличный пляж, эту версию убедительно подтверждал.

Демаков проследил за пристальным взглядом Максимова.

– Там, в бору, красивое озеро.

– И только?

– Не только. В сосновом бору на берегу озера при Советах располагался пионерский лагерь «Смешинка». Это рядом – метров четыреста от дороги. Но давненько уж сюда не приезжают пионеры. Территорию арендовала городская ШВСМ – Школа высшего спортивного мастерства, что-то перестроила, что-то снесла, превратив пионерский лагерь в базу отдыха для своих спортсменов. Администратор – некая Ольга Юрьевна Шестакова. На базе не живет, но частенько приезжает. Хорошая женщина. Интеллигентная.

– Кто живет на базе? – спросил Максимов.

Информированность Демакова поистине заслуживала пиетета. Он задумался, нахмурился и щелкнул пальцами.