Стопроцентная блондинка - Наталия Левитина

– Прости.

– Нет, я не верю.

– Настя! У меня есть другая женщина!

– Замолчи, пожалуйста, замолчи!

– Нет, ты меня послушай! Я хочу жить с ней. Поэтому я купил для тебя эту квартиру. Я ведь помню, наша тебе никогда не нравилась. Дизайнер тебе не угодил, мебель не понравилась, картины ты назвала примитивными… А здесь ты устроишься так, как тебе будет удобно. Я дам денег. Вот, возьми. Настя, послушай меня! Смотри, здесь деньги.

Настя оттолкнула его руку.

– Я не хочу тут жить, – тоном несчастного ребенка пролепетала она. – Миша, я хочу домой! Мне нравится наша чертова мебель, и я привыкла к этим безвкусным картинам… Мишенька, я хочу домой!

Настя попыталась обнять за шею того, кто пять лет был ее любовью и защитником. Но Платонов поморщился и оттолкнул ее руки.

– Миша, – выдавила Настя, – мы столько лет были вместе! Я ведь тебя люблю! Разве я не заслужила более человечного отношения? Что я сделала плохого? Чем тебе не угодила… Ты выбрасываешь меня, как ненужную вещь!

– Да нет же! – раздраженно буркнул Платонов.

– Если я действительно теперь тебе противна…

– Ты мне не противна. Но я…

– Ты мог бы все сделать по-другому… Зачем ты так со мной?

– А как?! Как?! – крикнул Платонов. Он знал, что выглядит чудовищем. Но так как Платонов уже исключил Настю из категории людей, перед которыми он хотел бы сохранить лицо, то он не церемонился. – Я думал, ты догадываешься, что наши отношения близки к финалу.

– Нет! Я ничего не замечала!

– Вот именно! Не замечала! Ты не видишь реальной жизни за тряпками, журналами и DVD. Ты всецело поглощена этим, как его, шопингом, болтовней по телефону…

– Но я и о тебе заботилась! Разве нет? В чем ты меня упрекнешь? Я все для тебя делала! Ты был для меня богом! Когда ты возвращался домой – это была самая счастливая минута дня!

– Ну прости меня, прости. Я не прав. Ты прекрасная женщина, но я влюбился в другую. Не знаю, что со мной.

– И ты вышвыриваешь меня из своей жизни, из нашей квартиры…

– Ну пойми, Настя!

– Откуда она взялась?! Кто она, эта девка?! Где ты ее нашел?!

– Она не девка, – взвился Платонов.

– Девка, стерва, воровка! Она украла тебя у меня!

– Закрой рот! – приказал Платонов. – Не смей! Я ее люблю. И мы будем вместе. К тому же она ждет от меня ребенка.

– ?!!

– Она беременна.

Настя отпрянула, закрыла лицо руками. В череде ударов, полученных ею за последние полчаса, этот был самым страшным. Она ясно увидела, как сминаются от удара ее внутренности, прыская фонтанчиками крови, превращаясь в искромсанное месиво…

Да, Платонов сделал окончательный выбор. Беременность соперницы неоспоримо это доказывала. Ведь когда сама Анастасия была беременна, Платонов настоятельно рекомендовал ей сделать аборт. «Я не созрел для отцовства, – убеждал он и улыбался виновато и обаятельно. – И потом, бизнес, предприятие. Сейчас я ужасно занят. Ну, зайчишка, давай немного подождем, а? Разве нам плохо вдвоем?» И Настя ему уступила…

– Почему же ты ее на аборт не отправишь? – с горечью поинтересовалась Настя.

Пронзительная обида жгла ее огнем: ребенок соперницы был для Платонова желанным. А Настиному ребенку он не позволил родиться! То, что Михаил пренебрег ее малышом, было гораздо мучительнее, чем его пренебрежение ею.

– Я тебя ненавижу, – прошептала она. – Убирайся! Уходи прочь! Ты за один час уничтожил пять лет счастья. Ты все у меня отобрал, даже воспоминания! То, что между нами происходило в течение этих лет, было чудесно. Я могла бы долго перебирать в памяти счастливые моменты. Но теперь все окрашено в черный цвет. Ты поступил со мной как негодяй! Убирайся! Ненавижу!

– Что ж, – пожал плечами Платонов. – Конечно, я негодяй. И ты имеешь полное право меня ненавидеть. Так даже лучше. По крайней мере, ты не будешь убиваться по поводу нашего расставания. Прости меня.

– Забери деньги! – крикнула Настя и швырнула сверток в спину Платонова…

…Вода уже текла из-под двери ванной комнаты. Обнаружив, что сидит в ледяной луже, Настя наконец-то пришла в себя. Она вытерла слезы, пошмыгала носом и встала.

– Так, с этим надо что-то делать, – пробормотала она.

Мария кормила грудью младенца и одновременно рассматривала статью в журнале. Она три раза прочитала один и тот же абзац, но абсолютно ничего не поняла. Возможно, сейчас ей больше подошел бы журнал «Счастливые родители».

Мальчик, названный Стасиком, самозабвенно качал из ее груди молоко, как нефть из скважины. Стоило Марии шевельнуться, ребенок разлепил крошечные веки и настороженно посмотрел на источник питания – как бы не перекрыли краник.

– Ешь, моя радость, поправляйся, – просюсюкала Маша.

Она уныло вздохнула. Она опять – в который раз! – попала в золотую клетку. Теперь, куда бы ни забросила судьба, в назначенный час Маша всегда должна доставить грудь в эпицентр вселенной – туда, где ждет с разинутым от голода ротиком маленькое, но настырное существо. И подобное положение вещей сохранится как минимум год.

А как свободна она была прежде! Беззаботно гоняла по городу на раздолбанном «ниссане», проводила часы в любимых кофейнях, удобно устроившись за столиком с ноутбуком. И даже три старших ребенка, отправленные в детсад, летний лагерь или к бабушке, не особо обременяли Марию. Так ей теперь казалось…

Стасик, удачно уменьшив вес матери граммов на двести, в конце концов отвалился от груди. Маша положила карапуза в кроватку и, отдав дань материнскому инстинкту, несколько минут любовалась его чарующими формами. Эти пухлые щечки, толстые ручки, аппетитные ножки! Детеныш родился крупным и с каждым днем уверенно прибавлял в весе.

То же самое происходило и с Машей. Она, как и ребенок, уверенно обрастала жирком, хотя от нее этого и не требовалось – ведь Маша не была новорожденным младенцем. Но ей почему-то все время хотелось есть. Вот и сейчас она бодрой рысью помчалась на кухню.

Но тут в дверь позвонили.

На пороге стояла красивая, но очень мокрая девица. С ее одежды капало. Темные глаза, выразительно контрастировавшие с волосами цвета пшеницы, сияли мученическим светом.

– Здравствуйте, – вяло, без энтузиазма произнесла девушка. – Я ваша соседка. Зовут Анастасией. У меня в квартире прорвало трубу. Вы не знаете, что делать в таких случаях?

Надо отметить, Мария отрицательно относилась к блондинкам. А блондинок с именем Анастасия она и вовсе ненавидела. Несколько лет назад майор Здоровякин (тогда еще капитан) резко ушел влево с прямой и светлой дороги семейной жизни. И поводом для маневра явилась роскошная блондинка Настасья.

Объективно сопоставляя свои и Настасьины параметры, Мария понимала: у мужа был единственный шанс избежать адюльтера – временно впасть в кому. Он почему-то этого не сделал. И шрам на Машином сердце, оставленный предательством, болел до сих пор.