Боец с планеты Земля - Владимир Тимофеев

— Нет-нет, экселенц. Со мной всё в порядке, — взял себя в руки заместитель командующего сектором. «Хвала небесам. Кажется, это не по растратам».

Его голографический собеседник был «всего лишь» полковником. Не самое высокое звание для армии Великой Империи, но, как всегда говорят в таких случаях, имелись нюансы. Во-первых, этот полковник являлся не просто полковником, а полковником безопасности, что по статусу сразу же ставило его в один ряд с армейскими генералами. Во-вторых, должность, которую он занимал, давала возможность контролировать не только деятельность тех, кто выше его по званию, но даже и тех, кто выше по рангу, включая офицеров Генштаба и командующих армиями, о командирах учебных соединений и говорить нечего. Но самое главное, о чём знали в имперской армии все: даже если бы экселенц был «просто» сержантом, спорить с ним, а, тем более, игнорировать, не рискнули бы многие осенённые наградами маршалы. Глава одного из пятнадцати правящих домов империи стоял в иерархии власти лишь на ступень ниже, чем сам император…

— В порядке — это хорошо. А когда ещё и во вверенном подразделении всё в порядке, то просто отлично, не так ли, господин бригадир?

— Так, экселенц, — судорожно кивнул Луций.

— Прекрасно, мой друг. Прекрасно, — голограмма сложила на груди руки и пристально посмотрела на капитан-бригадира. — Знаете, как раз сейчас я смотрю прямую трансляцию выпускных испытаний вашего сектора.

— Каких именно, экселенц?

— Десантных, конечно, каких же ещё? — удивился полковник. — Другие вроде уже закончились.

— Виноват, экселенц.

— Виноват — это не то слово, — подался вперёд визави. — Я вот смотрю на рекрутов и пытаюсь понять, что в них такого особенного, раз вы отвалили за них такую серьёзную сумму, а теперь ещё подаёте заявку на дополнительное финансирование?

Лоб бригадира покрылся холодной испариной.

«Всё-таки по растратам… М-мать!»

— Экселенц, я всё указал в записке на имя командующего. Этот набор и вправду особенный. Только обладателей профиля А и А-плюс там четырнадцать человек. Я просто не мог упустить их. Лига могла спокойно отправить их стопланетникам или лану́, поэтому мне и пришлось… — Луций вздохнул и опустил голову. — Я готов принять любое решение, экселенц. И если меня признают виновным, я знаю, что делать.

Порывисто вскинувшись, он потянулся к висящей на поясе кобуре.

— Ну-ну, не стоит так волноваться, — остановил его экселенц. — Обвинения вам никто ещё не предъявлял. Просто кое-кого удивила такая крупная трата. Насколько она оправдана, мы увидим по результатам… Да, кстати, — сменил он внезапно тему. — Вы уже определились, кого из прекрасных дам будете приглашать на десантный выпуск?

— Я уже разослал приглашения во все пятнадцать домов, экселенц. Пока откликнулись только Вио́нцо и Со́лмер.

— Они согласились?

— Нет. Они отказались.

— Отлично. Отзовите все приглашения. Я отправлю на этот выпуск экселенсу Анциллу.

— О! Это для нас огромная честь, экселенц.

— Лучше подумайте о безопасности, — усмехнулся полковник.

— Я уверяю вас, экселенц, мы сделаем всё, чтобы обеспечить безопасность уважаемой …

— Вы не поняли, Луций. Безопасность требуется не Анцилле, а «Полигону».

На пару мгновений Фальхао словно бы замер, пытаясь сообразить, что конкретно имел в виду собеседник, затем вдруг выпятил челюсть и бодро отрапортовал:

— Выпуск пройдёт в режиме полной секретности, экселенц.

— Отлично, — кивнул полковник. — Я вижу, мы с вами сработаемся. Удачного дня, бригадир…

Голограмма погасла.

Капитан-бригадир облегчённо выдохнул…

К финишу я пришёл первым. И отдыхал, соответственно, дольше других. Мелочь — всего полчаса — но приятно. Из нашего отделения на марш-броске отсеялся только «негр». Даже странно. Мне он казался самым здоровым. Хотя… выносливость и физические размеры не всегда сочетаются. Скорее, наоборот. Вот, помнится, был у нас в армии такой Фёдор Калюжный, так он, несмотря на свой весьма затрапезный вид… А впрочем, сейчас это совершенно неважно, к нынешней ситуации эта история никакого отношения не имеет…

Стрелковые испытания прошли без сучка и задоринки.

Я, в общем, и дома неплохо стрелял, а тут, с использованием высокотехнологичной прецизионной техники, стрельба превратилась в игру. Пуляй себе, как в какой-нибудь «Каунтер-Страйк» или, к примеру, в «Танчиках», по мишеням и в ус не дуй. Главное — успевай дистанцию правильно определять и мощность выстрела устанавливать. А всё остальное любому геймеру — на раз попи́сать. Единственная непонятка — пороховое оружие у них тут отсутствует, и взрывчатые вещества. Просто как класс. Почему? Наверное, потому что от луков и копий здесь сразу же перешли к энергетическим пушками и бластерам. Лазер — пожалуйста, плазма — да без проблем, гравиудар — раз плюнуть, электромагнитный разгон — нефиг делать. А вот обычный патрон из гильзы, пули и капсюля — «нет, сынок, это фантастика».

В любом, случае, стрельбу я прошёл, дальше была полоса препятствий.

И опять, всё выглядело точь-в-точь как в Российской, да и в любой другой земной армии. И снова за маленьким исключением: проколы экзаменуемого здесь чаще всего заканчивались не сходом с дистанции, а реальными ранами и увечьями. Коснулся случайно какой-нибудь ловчей нити — руку или ногу оттяпает гарантированно. В яму упал, а там уже колышки ждут. Мину не обнаружил — она в тебя гравитацией или плазмой. Оступился на лестнице или мостике — вниз лететь тянов десять (по земному получается метров семь), и никакой страховочной сети…

Словом, на полосе пришлось поднапрячься. Её проходили сразу по шесть-семь человек, параллельными курсами. Пока бежал, прыгал и полз, сбоку и сзади дважды раздавались чьи-то истошные вопли. Кому там не повезло, я не смотрел, оглядываться было некогда.

Последним препятствием стал дом-макет с пятью этажами. Входов в него было два, и оба располагались на высоте нескольких человеческих ростов. Как туда лучше всего забираться, я знал ещё по своей прошлой жизни. Подручные средства — лёгкие металлические шесты — лежали возле стены. Вот только использовать их никто, по всей видимости, и не думал. И вовсе не потому, что у выскочивших к «дому» рекрутов не хватало мозгов, чтобы сообразить. Просто это совершенно не вписывалось в картину «привычной» жизни, вот уже месяц упорно вбиваемой в наши головы — что преодолевать трудности надо не вместе, а поодиночке, и что любое «доброе дело» не останется безнаказанным.

Помимо меня перед неодолимой преградой скопились ещё четверо. Все из моего отделения, и все пялились на стену с недоумением. Как действовать в таких случаях, их не учили.