Охотник за нечистью и Похититель душ - Анастасия Видана

Венельд проверил, легко ли вынимается из ножен меч, перевесил его за спину – по кустам пробираться самое оно. Потрепал по шее коня, погладил мягкие губы, доверчиво ткнувшиеся в ладонь, да и пошёл на голоса. Ноги по давней привычке ступали бесшумно.

Когда порыв ветра донёс до него приглушённый, исполненный муки стон, Венельд был уже совсем близко от поляны, на которой расположились наёмники. «Не иначе раненый мечется», – решил он, хоронясь за кустами. Пахло костром; пламя потрескивало и стреляло искрами. Закрыв глаза, Венельд попытался ощутить людей на поляне – было у него такое умение, – но ничего не почувствовал. Странно! Семеро мужчин, девушка, лошади – куда они подевались? Ведьмак приподнял голову и не поверил своим глазам. У костра, безвольно понурив могучие плечи, сидел человек. Он был один. Судя по описанию, это и есть тот самый главарь наёмников… Но где же тогда его спутники? Где Лея? Венельд вгляделся во тьму. Там, куда не попадали отблики костра, лежали коряги, отдаленно напоминающие человеческие тела. Одна, две, три… Семь, их было семь! Девушка и остальные наёмники? Разве такое возможно?

Впрочем, рассуждать было некогда. Сейчас на поляне только один враг, и кто знает, как долго это продлится?

Венельд бесшумно поднялся, вынул из ножен меч. Если придётся сражаться, так лучше с одним противником, а не с семерыми. Он был уверен, что не издал ни звука, да и ветер дул в его сторону, однако сидящий у костра человек вдруг пошевелился, поднял голову и уставился прямо на Венельда. В глазах у него была тьма. Охотник почувствовал, как мощная и грозная сила пытается пробиться к его разуму, заглянуть в душу. Ну уж нет! Наскоро сотворив охранительный знак, он поудобнее перехватил меч, выбрался из кустов и шагнул навстречу поднимающемуся противнику…

Медленно, очень медленно, будто в дурном сне, главарь наемников поднял огромный меч и шагнул навстречу Венельду. Шаг был тяжёл. Охотник пригнулся, обходя противника по дуге, и почти сразу почувствовал, что охранительный знак не сработал. Неведомая сила по-прежнему пыталась проникнуть к нему в голову, поработить, лишить воли.

Поравнявшись с костром, Венельд на ощупь вынул из кармашка пузырёк с порошком из дубовых углей и сыпанул в огонь, не сводя глаз с наёмника. Пламя взвилось вверх – укреплённая заклинанием сила священного дуба встретилась с очищающим жаром огня. Наёмник отпрянул, когда отблики костра заплясали на его лице, неловко шагнул назад, покачнулся, но тут же выпрямился и пошёл на Венельда, выставив перед собою меч. Ведьмак ушёл от прямого удара, поднырнув под руку нападающего, и оказался у него за спиной. Наёмник тяжело повернулся, мечи скрестились, высекая искры.

«Тебе не победить, – билось в голове Венельда. – Не победить!» Страх, отчаяние и безысходность накатывали волнами, лишали тело сил и сноровки. Наёмник двигался, будто во сне, казалось, он не вполне осознаёт происходящее, но каждый его удар был точен и преисполнен нечеловеческой мощи. Охотник едва находил в себе силы отражать нападение, вяло удивляясь собственному состоянию. Каких только тварей ни встречал он на своём пути и всегда выходил победителем, потому что не сомневался в победе. А с этим-то монстром что не так, поглоти его Тьма?!

«Сдайся, охотник! Ты не хочешь продолжать этот бой». Что за напасть? Отражая очередной удар, Венельд сообразил, что чужой разум, с самого начала битвы пытающийся проникнуть к нему в голову, всё-таки сделал это и теперь пытается навязать ему свою волю. Ноги подкашивались, руки слабели, в глазах плыло. Меч наемника описал широкую дугу, опускаясь на голову Венельда. Четкое понимание, что этот удар ему отразить не удастся, яркой вспышкой мелькнуло в мозгу, но в это мгновение тяжёлый двуручный меч дрогнул и чуть-чуть поменял траекторию. Прянув в сторону, Венельд сумел избежать смертельного удара и тут же выпрямился, разворачиваясь к противнику.

«Ты покойник, охотник. Сдайся,» – прошелестел в голове чей-то голос. Наёмник снова занёс меч. Костёр шипел и плевался искрами, выхватывая из темноты исковерканные силуэты коряг, окончательно утративших сходство с человеческими телами. Равнодушные звёзды взирали на разворачивающуюся схватку с недосягаемой высоты. – «Тебе не победить!»

Взглянув в лицо своего противника, Венельд вдруг понял, что тот тоже сопротивляется приказам чужого разума – оттого и двигается, словно в тяжёлом кошмаре, от которого никак не получается пробудиться. Стало быть, и меч от головы Венельда он отвёл своей волей! Видно, не в меру могуч был когда-то, коли и сейчас удаётся противиться. Чья-то злая воля поработила его явно покрепче, чем Венельда, и, похоже, уже не один год служил он своему хозяину, а вот поди ж ты!..

Воспряв духом, охотник поднял меч и ринулся на врага. Если бы удалось его обезоружить да после связать, глядишь, там бы и прояснилось чего. Убивать человека, действовавшего не по своей воле, Венельду не хотелось. Могучий наёмник вызывал у него невольное уважение. Да и следовало разобраться, в конце концов. Парень отбил удар, метящий ему в бок, и заговорил:

– Я не желаю зла! Если… можешь противиться – сдайся! Убивать… не стану.

Наёмник махнул мечом, целясь ведьмаку по ногам. Венельд перепрыгнул широкое лезвие, ударил снизу вверх. Меч его разорвал рубаху на плече не успевшего распрямиться противника, чуть поранил кожу – тот словно и не заметил. Да и не та была рана, чтобы её замечать, так, царапина.

– Вместе… разберёмся, что к чему, – продолжал увещевать наёмника Венельд. Он тяжело дышал и обливался потом, но старался говорить ровно и убедительно.

Ни проблеска мысли в глазах! Огромный меч вновь взлетел и опустился – в этот раз он бил наискосок, сверху вниз, стремясь разрубить охотника пополам, от плеча до грудины. Извернувшись, Венельд подставил клинок; лезвия заскрежетали друг о друга, меч наёмника соскользнул вниз, заставив того сделать широкий шаг и приблизиться к противнику. Ох, и силён же!

– Борись, ты сможешь! – лишь тьма во взгляде стала ему ответом.

Нет, сила тут не спасёт… Улучив момент, Венельд убрал одну руку с рукояти своего меча, позволяя тому устремиться к земле, и выхватил из-за пояса кинжал с серебряным лезвием. Не ожидающий вдруг ослабевшего сопротивления наёмник посунулся вперёд, вслед за мечом – и получил кинжалом в бок. Венельд отскочил, окончательно лишая противника опоры, и тот тяжело рухнул на колени, лишь чудом не выпустив оружия.

– Я не хочу тебя убивать!

Мотая головой, точно оглушённый, наёмник попытался подняться. Венельд метнулся к нему, придавил сапогом руку, держащую меч, приставил к горлу клинок:

– Не вставай!

Внезапно накатившая дурнота едва не лишила его сознания. Каждая клеточка тела корчилась в муках, дрожа от бессильного ужаса и отчаяния. «Это конец! Конец!»

Ну уж нет! Венельд до крови прикусил губу, пытаясь привести себя в чувство. Это победа, я почти победил… «Тебе не уйти отсюда живым, охотник! Я выведаю твоё имя и превращу тебя в послушную куклу. Тебе не избежать моего гнева!»

Воспользовавшись замешательством противника, наемник отвёл его меч от своей шеи и вскочил на ноги, высвобождая собственное оружие. «Имя! – точно молнией пронзило Венельда. – Так вот как подчинили этого несчастного… „Кто ведает имя, тот заберёт себе душу“, – припомнилось парню. – Выходит, это не сказки! Но как…» – резкая боль в бедре оборвала его мысли. В сапог хлынула кровь. Рана отрезвила Венельда, привела его в чувство, заставила вскинуть меч – и как раз вовремя, ибо следующий удар наёмника мог лишить его жизни. Мечи столкнулись с такой силой, что онемела по локоть рука. Не выдержав напора, парень отступил – и раненая нога тут же подвела его, подломилась, зацепившись за торчащий из земли узловатый корень. Венельд тяжело упал, не успев сгруппироваться – сил его хватило только на то, чтобы не напороться на собственный меч. Наёмник навис над ним беспощадною чёрною тенью.