Счастливчик - Сергей Костин

Пока язык раскручивался, добираясь до брата, Росси напомнила : – Не обманешь?

Глупый вопрос. Конечно не обманет. Страшнее клятвы не то что в клане, в большой стае нет. Иногда случалось, что обещания не выполнялись, и тогда глупца забивали камнями до смерти или выкидывали на растерзание дневного Леса.

Чат промолчал, считая ниже достоинства самца повторять о принятом решении. Он старательно обмотал руку клейкой стороной языка и дал знак.

Вовремя, ох как вовремя он решился, думала Росси, наблюдая, как вслед за поднимающимся братом из глубины ловушки выползают еще сразу две самки. Подумай брат чуть дольше, не помогло бы ничего.

Тащить Чата непросто. Слишком тяжел и неповоротлив. Но предвкушение от будущего выполнения обещания сладко грело оба сердца Росси. Она уже знала, что пожелает. И пожелает немедленно. Слишком давно тайные мысли бередили душу. И ни она, ни брат не пожалеет. Наверное.

Чат отпустил язык и отполз в сторону от опасного участка Дороги. Нога его распухла слишком сильно, и стоило подумать о том, как побыстрее привести ее в порядок. Он хотел заняться этим сам, но на сей раз Росси опередила его, даже ничего не попросив взамен.

– Ложись, – приказала она и осторожно перевернула его на спину.

Чат, слегка приподняв голову, смотрел, как сестра склонилась над его ногой и старательно высасывает ядовитую жидкость, одновременно массируя распухшую мякоть ноги. Уроки матери не прошли даром, да и врожденные знания тоже. Боль стала потихоньку отходить. Холод пропал, и его место занял горячий огонь. Чат поморщился.

– Не говори, что больно, – Росси оторвалась от раны, закрыла глаза и блаженно проглотила питательный яд. Редкая радость в их жизни, когда отец приносил домой эту сладость, – полежи чуть—чуть, а я найду слизняков.

Пока сестра собирала по стенам голубых слизняков, Чат успел несколько минут вздремнуть. Настоящему самцу полагается слегка передохнуть после охоты.

Росси отсутствовала не слишком долго.

– Какая гадость, – проворчала она, вываливая из ротовых мешков на лопатку копошащуюся массу, – Меня чуть не стошнило.

Поправив расползающуюся кучку, Росса аккуратно прикрыла их сверху второй кистью и основательно перетерла.

– Кажется, самое время, – сестра ощупала получившуюся кашицу острием язычка, осталась довольна и бережно, не теряя ни одной капли, облепила темное пятно раны, – Сосчитай до ста мер и можно снимать.

Чат послушно выполнил приказ и, сосчитав ровно сто мер, стряхнул ставшие абсолютно сухими остатки лекарства. Встал. Потряс ногой. Попрыгал. Довольно засмеялся.

– Хорошо? – поинтересовалась не сводящая с него глаз сестра.

– Хорошо, – согласился Чат.

– А теперь…

–…Обещание, – закончил за нее брат, – Чего хочешь?

Узкий язык протиснулся сквозь стиснутые зубы, обвился вокруг шеи Чата, притянул к себе:

– Я хочу выйти сейчас же на Поверхность и дождаться дня, чтобы увидеть Великое Светило.

Выражение лица брата не изменилось, но Росси не зря держалась за его тело. Она почувствовала, как напряглись его мускулы, как нарушило привычный бег единственное сердце. Брат не просто злился, он был взбешен. Росси просила его выполнить самое страшное, что только могла придумать. Неслыханное дело. Выйти на Поверхность днем. На это не решались даже взрослые Охотники. А что говорить о детях?

Чат прекрасно понимал, что если он послушается сестру, то жить им ровно столько времени, сколько требуется, чтобы подняться на Поверхность и дождаться дня. Но с другой стороны…. Он дал клятву.

– Это невозможно, – нельзя отводить глаза. И нельзя, чтобы Росси почувствовала, что он боится.

Какое—то время сестра смотрела не мигая. Довольно трудное занятие для ее нежных глаз, и Чат по достоинству оценил этот поступок.

– Ты же знаешь, я могу пожелать, что захочу и когда захочу? И знаешь, что могу приказать тебе умереть сейчас же?

Чат размышлял не долго. Смерть на Поверхности казалась ничуть не лучше смерти на Дорогах. Но там скрывался незнакомый мир, о котором рассказывали столько ужасного, но интересного. А смерть под землей – обычное дело. Чат принял решение.

Он осторожно оторвал от себя несопротивляющийся язык сестры, подошел к краю песчаной ловушки и посмотрел на двух тварей, которые все еще обгладывали бывшую подружку. Если он и умрет, то умрет один. А Росси останется жить. Он слишком любит сестру, чтобы предоставить любезность забрать Лесу желанную добычу.

– Разве ты не хочешь увидеть… узнать, что такое Великое Светило. Разве не хочешь понять страхи о которых нам столько рассказывали? И увидеть небо, с которого ты спустился много лет назад?

Конечно, Росси прекрасно знала, что сумеет убедить брата. Великое Светило манило. Они выросли вместе, мечтая когда—нибудь, хоть краешком глаз взглянуть на их дневные страхи. Ибо Ночные Охотники ничего не бояться больше, чем дневной свет.

– Мы можем погибнуть?

– Это стоит того.

– Но мама и отец…

– Если мы вернемся, они станут гордиться нами. Если нет, то… они и тогда станут гордиться. Кто из детей решался сделать это?

– Глупо!

– Глупо. Но мы же Охотники. И вообще, ты боишься, Счастливчик, которого нашли на закате ночи?

Она редко так называла его. Точно так же, как и родители. Что—то запретное было в полном имени. Чат часто старался понять, что? Может ответ откроется там, на Поверхности? Ну что ж. Он всего лишь выполняет обещание.

– Идем.

Росси радостно взвизгнула и прыгнула на шею брату. Чат инстинктивно отвернул в сторону лицо. Опыт, хорошая штука. Нет ничего приятного, когда черепные пластинки разом подпрыгивают и опускаются тебе на нос.

Выходом на поверхность из Северного Рукава служила узкая, не протиснутся, щель. Если бы Чат пришел один, он не стал бы зря тратить силы на твердую пароду. Но настойчивая Росси находилась рядом и быстро расширила проход своими крепкими и острыми лопатками.

На Поверхности еще царила ночь. Время, когда Ночные Охотники покидают уютную Твердь и отправляются за добычей.

– Как хорошо!

Росси втянула узкими ноздрями прохладный воздух, пахнущий зеленым лесом и необузданной свободой. А эти маленькие мигающие точки на черном небе! И нет ничего страшного на Поверхности.

– Как прекрасно!

Росси чувствовала далекое присутствие отца, который почти каждую ночь выбирался на верх, чтобы притащить в дом пищу. Она сказала об этом Чату.

– Да. Я знаю.

Сестра всегда была не слишком высокого мнения об его чувствительных органах, но годы, проведенные под землей научили Счастливчика разбираться, что почем. Вот и сейчас, он пропустил снисходительный взгляд сестры. Пусть смеется. На то она и самка.