Я всегда остаюсь собой - Йоав Блум

Результатом были сломанные ребро и мизинец у Пайка и легкое сотрясение мозга у Джонсона. Когда им удалось наконец выключить браслеты и снова начать смотреть на мир своими глазами, они поняли, что это изобретение станет чем-то бо́льшим, чем просто очередное средство коммуникации.

На исследование они потратили еще два с половиной года, скрупулезно проанализировали ход первого эксперимента, долго вносили изменения в механизм и наконец поняли не только как им управлять, но и как расширить его действие, чтобы механизм мог делать то, чего ни один человек и представить себе не мог.

«Не сказать, чтобы мы в точности понимали, что делаем, – писал потом Пайк в автобиографии. – Мы просто вводили разные числа, добавляли и убирали переменные, создавали сотни различных конфигураций, и в конце концов нам удалось установить, что на что влияет».

Так появилась конфигурация B145 – именно ей предстояло изменить мир.

Джонсон и Пайк так до конца и не поняли, почему она работает именно таким образом. Но после того, как им удалось сделать много исправных копий и когда они уже точно знали, что у них в руках, они связались с нужными деловыми партнерами, со всеми необходимыми административными инстанциями, которые должны были удостоверить безопасность изобретения, и, естественно, с прессой. Людям вроде моего папы их заявления казались бредом, но, когда продукт вышел на рынок и люди убедились, что он работает, очень скоро все стали обзаводиться браслетами, и мир действительно изменился – если не перевернулся с ног на голову.

Идея была простой. У Мошико есть браслет. И у Хозелито есть браслет. Мошико звонит со своего браслета на номер Хозелито.

Хозелито видит номер того, кто ему звонит, на экранчике своего браслета, говорит: «О, это Мошико!» – и решает, отвечать или нет. И если он решает ответить на этот «звонок», принять запрос от Мошико, то два браслета устанавливают друг с другом контакт – и Мошико с Хозелито «обмениваются».

Хозелито оказывается в теле Мошико, а Мошико – в теле Хозелито. Номера браслетов обновляются соответственно: номер следует за хозяином, переместившимся в другое тело. И все. Теперь они будут жить в телах друг друга, пока не созвонятся снова и не «обменяются» обратно.

Джонсон и Пайк представили это как новое транспортное средство – видимо, по причинам, связанным с процедурой государственной регистрации, с налогообложением или чем-нибудь вроде того.

Вместо того чтобы договариваться о подвозке до работы, теперь вы просто находите кого-нибудь, кому рукой подать до вашего офиса, а вам – до его. Вы обмениваетесь утром, обмениваетесь обратно вечером – и тем самым немало экономите на транспорте. Как просто.

Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что этими браслетами можно пользоваться и во многих других целях.

Я всегда думал, что во всем, что связано с великими историческими изобретениями, «как?» – это самый важный и интересный вопрос. Так вот, это неверно. У Джонсона и Пайка не было ни малейшего представления о том, как работает то, что они придумали. Как маленькая материнская плата со всем, что к ней припаяно, может преодолеть невидимую преграду между душой и телом. Перепрыгнуть, как козленок. Они просто пробовали разные средства и комбинации, пока не остановились на B145, которая вдруг заработала. Поначалу они даже не знали, как получить патент на эту штуку и дадут ли его вообще. Только постфактум они осознали, насколько важно их изобретение: важным его сделали последствия.

Спросите сотни тысяч людей, которые занимаются межтелесным туризмом, – жителей экзотических мест, которые за плату «сдают» свое тело посуточно ленивым туристам и которые несут ответственность за тот факт, что во многих живописных деревушках Европы не больше десяти процентов жителей находятся в своих телах. Или спросите десятки тысяч фитнес-тренеров, которые занимаются вместо других людей. Волонтеров, позволяющих инвалидам, слепым, глухим, больным самыми разными болезнями пожить в здоровом теле несколько часов или дней. Все они расскажут вам, как обмены изменили мир – и их собственную жизнь.

Потом посмотрите на вторую часть уравнения: на кокаинщиков, которые позволяют всем, кто хочет испытать действие наркотика, оказаться в их безнадежно больном теле – и не испытать ломку (по крайней мере, телесную ее сторону); на людей, кто, сам того не зная, изменил своему партнеру, который телепортировался на часок – и оставил свое тело другому человеку, а тот не устоял перед соблазном; на спекулянтов, которые не продадут вам билет на стадион, а просто позволят попасть на игру, будучи в их теле.

Догадываетесь, к чему это привело? Трудно найти сферу жизни, которая не претерпела бы изменений. От официально признанных религий до научных исследований, от бизнеса до жизни ЛГБТ, от массовой литературы до авангардной поэзии – все почувствовали, что мир изменился.

Транспорт. Ну да, конечно.

Я наклонился к водителю:

– Можете остановиться здесь на пару минут? Я хочу выйти купить сабих[2].

Он поднял большой палец в знак согласия и повернул руль вправо.

Я не хочу сказать, что транспорт не претерпел изменений после появления обменов. Равновесие установилось по-новому, это понятно. Многие люди все еще предпочитали проводить бо́льшую часть времени в своем собственном теле и, если возможно, ездить на работу. Обычный человек хочет оставаться самим собой и по возможности не меняться. Но если работа была слишком далеко или риск пробок, даже не самых страшных, по пути туда был слишком велик, то они просто выбирали новый способ езды автостопом: поиск того, кто живет недалеко от их места работы и работает недалеко от их дома.

Итак, на одном конце спектра были консерваторы, которые предпочитали ездить всюду сами, а на другом – те, кто жил в домах без дверей и других входов и выходов. Они могли выйти из дома, только поменявшись телами. В богатых районах некоторых городов можно найти дома, в которые никак нельзя физически попасть и из которых никак нельзя выйти. Полная защита от грабежей и нападений – правда, придется заметить, что при этом вы – по крайней мере, ваша телесная оболочка – выходите из дома только ради… на самом деле не выходите вообще.

Так что дорожное движение просто достигло новой точки равновесия – когда максимальное количество людей может ездить без пробок.

В том, что касается перелетов, дело обстояло иначе. Многие предпочитали не летать, а меняться телами с друзьями в других странах или с людьми, которые занимались гостиничным бизнесом. Выход браслетов на рынок оказался для авиаперевозчиков роковым ударом – и теперь самолеты перевозят в основном грузы, а не людей. Те, кто помешан на перелетах, или луддиты[3], которые против обменов по идеологическим причинам, летают на грузовых самолетах: там еще оставили несколько сидений. Луддиты и я.