Лилия для герцога - Светлана Казакова

– Спасибо за совет, сестра Николина. Вы верно говорите. Я никому не скажу.

– Вот и умница, – похвалила она меня и снова, как вчера, погладила по голове. – Ты ведь смелая девочка и справишься со всеми ударами судьбы. И с будущими, и с прошлыми…

– С прошлыми? – переспросила непонимающе. Но целительница уже развернулась и неспешным шагом направилась к кабинету настоятельницы. Так для меня и осталось загадкой, что же она имела в виду, произнося эти слова.

Виенна, баронесса де Кастеллано, больше всего ненавидела, когда что-то шло не по ее планам. До сего времени ей, даже будучи слабой женщиной, вполне успешно удавалось воплощать свои планы в жизнь. Рано оставшись без родителей, но с немалым унаследованным от них состоянием, она сделала очевидный вывод, что миром правит тот, у кого есть богатство, но, если мужчина может позволить себе действовать уверенно и порой грубо, то у женщины существует другое оружие. Внешняя привлекательность, мягкие движения, улыбки, скрывающие острые зубки, умение расплакаться в нужный момент и конечно же все последние достижения моды, призванные подчеркивать природные достоинства и прятать недостатки. У Виенны было довольно времени, чтобы всему этому научиться – и в девичестве, и когда она стала вдовой, после того как ее пьяный муж-барон свалился с лошади на охоте.

Но сегодня утром ей принесли письмо от Иларии, фаворитки короля Арнальдо, которая считала Виенну подругой. В письме было известие, которое заставило баронессу не на шутку рассердиться.

– Он женится! – прочла вслух Виенна и, заметавшись по гостиной, гневно отшвырнула в сторону попавшуюся под ноги комнатную собачку. Та, заскулив, убежала, а баронесса скомкала письмо. Непременно решила бы, что новость – всего лишь шутка, не знай она как следует Иларию, которой было совершенно не свойственно чувство юмора.

Но как герцог де Россо может жениться на ком-то, кроме нее, Виенны? Разве мало сил и изобретательности она вложила в их отношения? С того самого вечера, когда их представили друг другу на королевском балу, баронесса делала все возможное, чтобы завоевать герцога, и почти не сомневалась в успехе задуманного.

Она снова развернула письмо и перечитала его, нахмурив брови.

– Что за бред? Девушка из обители? Безродная особа, воспитанная старыми ханжами? Уж не сошел ли герцог с ума в своем уединенном замке? – Виенна разговаривала сама с собой, ведь лучшего собеседника она не могла себе вообразить.

Смяв огорчившее ее послание, баронесса отбросила его в сторону, поспешила в будуар и потребовала у камеристки, чтобы та немедленно привела ее в порядок. Баронесса собиралась повидаться с Иларией и узнать подробности происходящего лично, даже если понадобится отвлечь королевскую фаворитку от важных дел. Виенна не могла сказать точно, что разозлило ее больше – сам факт того, что Себастьян решил жениться, или то, что он не удосужился сообщить ей об этом лично.

Через некоторое время из зеркала на Виенну взглянула молодая оскорбленная женщина, всеми силами старающаяся сохранить достоинство аристократки. Легкая, но отнюдь не болезненная бледность, аккуратно зачесанные вверх, собранные и сколотые шпильками с жемчужинами светлые волосы. Несколько прядок выбивались из прически, что выглядело трогательно и нежно. Сейчас никто не дал бы баронессе ее реального возраста. Платье она выбрала довольно простое, но с большим декольте, что соответствовало моде и выгодно подчеркивало пышную грудь с соблазнительной ложбинкой.

«Может быть, не надо было делать ставку на герцога? – подумала вдруг Виенна. – Стоило выбрать короля? Но с ним мне светило лишь то положение, которое сейчас занимает Илария, а я не отказалась бы от перспективы стать законной женой, к тому же король не так хорош собой, как Себастьян де Россо».

Виенна решила отложить размышления на потом, покинула особняк и села в карету. Задернув занавески, за которыми мелькали столичные улицы, прикрыла глаза. Перед ними тут же появилось красивое лицо герцога де Россо. Падающие на лоб густые черные волосы, глубокие синие глаза, чувственные губы… Этим мужчиной хотелось любоваться, как произведением искусства. Не только пожирать глазами, но – прикасаться, чувствовать поцелуи, тепло его смуглой кожи.

Любой посчитал бы счастьем стать мужем Виенны. Невероятной казалась сама мысль, что можно променять благосклонность баронессы де Кастеллано на союз с какой-то девкой из безвестной, затерявшейся в невероятной глуши обители.

Карета остановилась так резко, что Виенна едва не прикусила язык. Оказалось, какой-то нищий перебежал дорогу прямо перед экипажем. Сколько же их развелось за последнее время! Не проще ли отловить сразу всех и скопом отправить на галеры? Будь Илария поумнее, давно бы дала королю совет очистить столицу от бедноты. Но фаворитку интересовали только наряды да танцы. Ума у нее не больше, чем у пустоголовой фарфоровой куклы.

Наконец-то городские районы остались позади. Она ехала по парку, окружающему королевскую резиденцию. Здесь даже пахло иначе. Цветами, деревьями, травой, влажной прохладой и негой. Громко журчали фонтаны. Охрана баронессу не остановила – герб на карете говорил сам за себя.

Поудобнее устроившись на мягком бархате сиденья, Виенна неохотно потерла глаза – сначала руками, затем платком, чтобы покраснели и казались чуточку припухшими. Следовало выглядеть заплаканной. Так Илария встанет на ее сторону, а заодно и подумает, что, упустив герцога, баронесса вполне может сменить цель и переключиться на короля, которому давно наскучили прелести нынешней фаворитки. Мужчины не выносят однообразия. Этот урок был усвоен Виенной давно, и исключений из правила пока не встречалось.

Я послушалась сестру Николину и никому не рассказала об отпечатке ладони на двери. Хорошо, что этим ходом пользовались редко, так что оставалось надеяться, что никто ничего не заметил. Зато о том, что вместо жениха приедет его поверенный, стало известно всем. Поначалу девушки наперебой возмущались тем, что не увидят моего будущего мужа и не смогут подтвердить или опровергнуть догадки о его внешности. Но затем сообразительная Аньелла заявила, что не выпустит из обители ни меня, ни моего спутника, пока не выведает у него все подробности о герцоге.

Неизвестно, как она собиралась этакое провернуть, но меня ее слова развеселили и на какое-то время разогнали смятение, поднявшееся в душе из-за происходящего. Как бы я хотела, чтобы моя очередь покинуть обитель еще не настала! Хотя бы на недолгое время продлить дни, наполненные уроками, рукоделием, разговорами с воспитанницами. Сейчас даже то, что прежде раздражало, вызывало ностальгическое желание никогда с этим не расставаться. А тут еще история с дверью…

Прошло два дня, вещи были собраны. Меня освободили от занятий, и я тенью бродила по обители, с тоской заглядывая в знакомые с детства помещения – просторные светлые классные комнаты, маленькие кладовые, библиотеку, где требовательная сестра Корнелия неусыпно следила, чтобы девушки читали только то, что рекомендовано настоятельницей. Впрочем, как мне казалось, непотребные книги сюда не попадали. Наверняка новые произведения тщательно проверяли, а те, что не подходили для чтения, немедленно сжигали.