Их безумие - Мария Зайцева

Сука!

Ну вот как можно терпеть? Никак.

Ниша рядом с залом была удобной. Темной и глубокой.

А Керри не успевает пискнуть.

Рэй рассчитывал поговорить все-таки. Для начала. Может, пригласить куда-нибудь. Как все нормальные люди делают. Но девчонка опять дергается, роя себе этим яму. Возбуждение от увиденного в зале накладывается на ощущение желанного доступного тела в руках, и крыша уезжает, не прощаясь.

Остается только жажда. Ее кожи под пальцами, ее распахнутого рта, ее тихих стонов. И Рэй погружается в эту жажду, утоляя ее неистово и горячо. И не обращает внимание на беспомощные протесты, и не думает ни о чем. Просто пьет, захлебываясь и сходя с ума окончательно. Плевать на все, пока она рядом, пока дрожит в его руках, пока стонет от его губ. Плевать.

Когда успел посадить девчонку себе на бедра, так потом и не может вспомнить. Как и не помнит, что конкретно делал с ней. Тело само реагировало, руки сами сжимали, гладили, обхватывали. Губы сами впивались, оставляя следы, до боли, до вскриков.

Каким образом он за всем этим мороком умудряется услышать голос учителя, зовущего Керри, непонятно. Но слышит. Останавливается. Ослабляет захват, немного приходя в себя.

И в очередной раз упускает свою добычу.

Херовый из него охотник!

Керри убегает, как вспугнутая косуля, забыв обо всем. Даже сумку свою бросает.

Рэй сидит, дышит, успокаивается.

В очередной раз удивляется, как так ее бережет ангел-хранитель. Не дает девчонку в обиду. Да и его от тюряги спас. Ведь никакого, бл*, самоконтроля!

Все-таки, наверно, гены матери-шизофренички сработали. Хотя, то, что она шизофреничка, он знал только со слов отца, а тому верить вообще последнее дело.

Может, все же по их линии, по уокеровской эта хмарь идет. Деда-то своего он не помнил и не знал. А вдруг тот маньяк со стажем?

Не зря же они с Шоном такие дикие. Но брат, сколько Рэй его помнил, всегда себя контролировал. Если не под дозой, само собой. Но даже тогда соображал хорошо. И таких диких вспышек Рэй за ним не замечал. Конечно, Шон тот еще говнюк, и творил совершенно отмороженные вещи, за что и сел в итоге, но того черного страшного зверя, что сидит в младшем, у старшего не было. Не было такого, чтоб голова отключалась, чтоб в ярости себя забывал, чтоб потом удивлялся, когда рассказывали, чего творил.

И таких бешеных эмоций по отношению к бабам тоже не было.

Да и у Рэя не было. До недавнего времени.

Все было хорошо.

Пока не появляется эта анимешная кукла. Пока зверь не поднимает голову и не облизывается радостно и предвкушающе. И унять его самостоятельно Рэй уже не способен.

Неделю после жуткого происшествия возле спортзала ничего не происходит.

Керри, понимая, что надо что-то делать, тем не менее, никому не решается ничего сказать.

Ей страшно и стыдно.

И ночами мучают кошмары, наполненные грубыми, настойчивыми тактильными ощущениями.

Как будто он здесь, с ней, рядом. И от этого болит грудь, немеют губы и ноет низ живота, наливаясь каменной тяжестью.

Керри просыпается в поту, словно наяву ощущая на себе дикий темный взгляд.

И да, она совсем не хочет знать, что было бы, если б его не остановил тогда учитель.

Как это было бы.

Она делает успехи в спорте, поэтому на длинный уикэнд ее приглашают на соревнования в соседний город.

Живут и тренируются спортсмены эти несколько дней в специальном хостеле, что сняла Федерация.

Он в нескольких часах пути от города, на берегу прекрасного озера. Купаться еще рано, но вот гулять в свободное от тренировок время очень приятно.

Кругом почти нетронутая дикая природа, и на озеро прилетают дикие гуси.

Керри вылетает с соревнований в предпоследнем туре, но не огорчается. Она понимает, что недостаточно старалась, и вообще чудо, что ее заметили и пригласили. Ну не будет она чемпионом штата по художественной гимнастике, и ладно.

Вечером озеро особенно тихое. Луна горит, отражаясь в воде, и создавая невероятный сюрреалистичный пейзаж.

Керри кажется, что она в сказке, в каком-то другом, волшебном мире, и вокруг все ненастоящее.

Может, именно поэтому она не сразу реагирует, когда видит неподалеку от себя знакомую высокую темную фигуру.

Керри какое-то время просто смотрит, как Уокер приближается к ней, все еще, похоже, искренне считая его частью пейзажа, или частью своей фантазии, ведь из головы он у нее ни на секунду не выходит, даже во время соревнований.

Уокер застывает на секунду, смотрит на нее, как и она на него, как на привидение, похоже, совершенно не веря, что она настоящая. Одет он в темную куртку, в руках винтовка, на поясе куча всяких необходимых охотнику мелочей.

Керри внимательно и даже с удовольствием изучает его крепкую жилистую фигуру, широкие плечи, взлохмаченные волосы, думая о том, что она никогда его не видела ни в чем другом, кроме его грязного худи. Странно, что он ей привиделся в другой одежде…

О Боже!

Он ей не привиделся!

Он реально здесь!

Они идет к ней!

Прямо к ней!

Прямо сейчас!

Керри явственно ощущает, как дрожат ноги, как бьется быстро и заполошно сердце, разворачивается и бежит к корпусу. Быстрее, быстрее назад!

Ощущает резкий рывок, и, уже падая на землю, понимает, что не успела.

Уокер наваливается сверху, тяжело дышит, жадно и радостно разглядывает ее испуганное лицо.

Керри понимает, что кричать бесполезно, место довольно безлюдное, и на помощь к ней никто не придет, поэтому решает попытаться уговорить его, образумить.

Открывает рот, мимолетно удивленно понимая, что это будет первый раз практически, когда она сама с ним заговорит, шепчет тихо и умоляюще:

- Уокер, Уокер, отпусти! Отпусти пожалуйста, не надо так, слышишь? Не здесь, Уокер…

Но, видимо, она не находит нужных слов, потому что Уокер прерывает ее лихорадочный бред в присущей ему грубой манере. Поцелуем.

Керри, осознавая, что сделать она ничего больше не сможет, чтоб защитить себя, лишь обреченно стонет, когда он отрывается от ее губ для того, чтоб оставить отметины на ее шее, груди, животе, легко высвобождая ее из олимпийки, стаскивая спортивный лифчик.

Он не особенно торопится, как будто понимая, что искать ее сейчас никто не будет, что им не помешают.

Ночная трава холодит голую спину, спортивные штаны на резинке улетают в сторону поразительно быстро, вместе с его курткой и футболкой.