Дозоры. От Ночного до Шестого - Владимир Васильев

Я отворачиваться не стал. Мой дом – мое право.

Вампир вскинул крылья, кутаясь в них, встал на подоконник, почти достигая головой потолка, – и стал перевоплощаться.

Это он тоже делал очень мастерски. Очень аккуратно. Никаких брызг и ошметков плоти, как у неопытных оборотней и вампиров. Стояла гигантская летучая мышь, завернувшись в крылья, – и вот уже стоит человек. Иной.

Иная.

– Добрый вечер, – сказал я с секундной заминкой и протянул руку.

– Вечера всегда добры ко мне. – Вампирша улыбнулась. Изящно оперлась на руку и спрыгнула на пол. – Мальчик, ты можешь обернуться.

Кеша немедленно и с живейшим интересом повернулся.

– Ты чем-то удивлен? – спросила вампирша.

– Да. – Кеша, к моему удивлению, не стал ломаться и ответил спокойно и искренне. – Я думал, вы будете голая. Как вы ухитряетесь перекидываться одетой?

– Потому что я не оборотень, а вампир, – сообщила женщина. – Оборотни перекидываются голыми, а у нас… У нас свои хитрости. А что удивляет тебя, Городецкий?

– Завулон обещал, что меня навестит один из старейших вампиров.

Женщина засмеялась.

– Антон, ну ты же не ожидал увидеть старушку?

– В принципе – был готов. Особенно зная чувство юмора Завулона.

– А, понимаю… Ты был готов увидеть старую женщину с клыками. Или старого импозантного вампира. Ты представлял себе трогательную невинную девочку, что живет уже сотни лет, высасывая из людей жизнь, – или печального юношу с обличьем Дориана Грея. Тебя не удивила бы ослепительная красавица, знойная и страстная, которую мужчины сами молили бы впиться в горло… Или нежная белокурая девушка, само воплощение беззащитности и коварства.

– Да, – сказал я.

– А увидел ты обычную тетку, – сказала вампирша. – Чуток потасканная, жопа толстовата, но в целом – обычная.

– В точку, – согласился я.

Вампирша была самой обычной женщиной. Средних лет. Что-то «около тридцати». В меру симпатичная. То есть с такой можно с удовольствием пофлиртовать, найдутся люди, которые в нее влюбятся (ну, если представить ее обычным человеком), но ничего сверхпривлекательного. Может, попа и была «толстовата», но на мой взгляд – вполне нормально…

И одета она была обычно. Просто совсем обычно – джинсы, легкое полупальто, на ногах короткие сапожки (либо на автомобиле ездит, либо дом и работа совсем рядом с метро… либо она летает в образе летучей мыши).

И лицо ничем не выделяется. Никаких интенсивных эмоций. Ни ослепительного обаяния, ни мрачности, ни глупости, ни мудрости.

– Ты похожа на Завулона, – сказал я. – Ты… ты очень обычная.

Вампирша кивнула:

– Да, Антон. Тот, кто живет тысячи лет, должен быть обычным.

– Ничего себе! – воскликнул Кеша.

«Тысячи» потрясли и меня.

– Даже Мастеру Петру…

– Мальчишка. Ему и шестисот нет. Обычный вампирский сосунок. – Вампирша улыбнулась. – Простите дурацкий каламбур.

– Но он Мастер вампиров Европы!

– И что? А Барак Обама – президент Северо-Американских Соединенных Штатов. И что с того? Это не делает его ни самым умным, ни самым богатым, ни самым влиятельным.

Я поднял руки:

– Сдаюсь. Простите мою невежливость. Мы не представлены.

– Ева.

– Антон.

– Это ведь не может быть вашим настоящим именем, – заметил Кеша, с жадным любопытством глядя на Еву.

– Нет, конечно. Но это древнее имя, живущее во всех народах. Меня устраивает.

У меня в голове мелькнула мысль, но я даже не дал ей оформиться. Это очень, очень, очень старая и могучая вампирша. И даже мой Высший уровень не делает нас ровней.

Если она захочет – то разорвет нас с Кешей на клочки.

– Хорошо, Ева, – сказал я. – Я впустил тебя в свой дом, я повторил трижды, я представился. У меня есть древнее право по древнему закону.

– Право на три вопроса? – Ева явно развеселилась. У нее дрогнули уголки губ. – Ах, Светлый, я сама придумала это право… Мне его и менять.

Мягким кошачьим движением она села между нами. Посмотрела на меня. Посмотрела на Кешу.

– Хорошо, Антон. Мы поиграем. Ты получишь три ответа, но это не будут ответы на те вопросы, что тебя тревожат. Это будут просто ответы. Потом мы поговорим всерьез, а сейчас – разминка.

– Кто этот вампир, который нас спас, и почему он это сделал?

Ева рассмеялась и погрозила мне пальцем.

– Хорошо, – вздохнул я. – Разминка. Что связывает тебя с Завулоном.

Ева подумала. Облизнула губы.

– Кровь.

– Это не ответ.

– Это ответ, Антон Городецкий. Ты задал вопрос, я ответила. Это честный ответ. Если он не ответил на твой вопрос – виноват спрашивающий.

– Хорошо, – сказал я. – Второй вопрос. Чаба Орош. Сколько правды в его книге и сколько лжи? Посмеялись ли над ним вампиры, или легенды, которые он пересказывает, – настоящие?

Ева замерла. Кивнула.

– Правильный вопрос. Большая часть сказанного им – правда.

– Можно я спрошу? – попросил Кеша.

– Пусть парень спросит, – сказал я.

– Как вы сохраняете одежду во время трансформации? Это не магия, я бы почувствовал.

– Неожиданный вопрос, – сказала вампирша. – Какой любознательный паренек! Видишь ли, это, – она оправила полы пальто, поддернула джинсы, – не одежда. Одежду я не сохраняю.

– Это вы сами и есть, – прошептал Кеша. – Вы…

– Я голая. – Ева засмеялась. – Но как ты думаешь, малыш, трудно ли придавать своему телу видимость одежды, если ты умеешь перевоплощаться в летучую тварь? Я сама – своя одежда. Любая.

Силуэт Евы задрожал, меняя цвета и формы. Теперь она была одета в белое длинное платье, с ниткой жемчуга на шее, со сверкающими, будто хрустальными туфельками. Из глубокого декольте проглядывала высокая молодая грудь.

– Я вас не смущаю, мальчики? – Она лукаво улыбнулась.

– Нет, – сказал я. – К сожалению, я знаю истинный облик таких, как ты, – поэтому не смогу соблазниться тобой ни в мехах, ни в шелках, ни голой. Извини.

– Ничего страшного, Антон, – очень серьезно ответила Ева. – Сексуальное влечение… у таких, как я… проходит за две-три сотни лет. Его вытесняет пищевой инстинкт, он древнее, знаешь ли. Мой секс – пить кровь.

– Знаю, – сказал я. – Что ж, ты ответила на три вопроса, которые не важны…

– Они важны, даже если ты сам этого не понял, – сказала Ева. – Но пустое. Что ты хотел спросить у меня?