Подарок богини - Антонина Истомина

Ага, вот, нашёл!

«Оплата труда несовершеннолетних ниже минимальной почасовой оплаты!»

Как-то мало оптимизма в этом заголовке… И что пишут?

«…Проблема оплаты труда несовершеннолетним была и продолжает оставаться одной из актуальных проблем современного корейского общества. Согласно официальным данным корейского статистического бюро, почти 50 % всех студентов корейских вузов (то есть каждый второй) и чуть более 10 % школьников старших классов школы вынуждены в силу тех или иных причин подрабатывать во внеучебное время. Основная причина подработок – нехватка денег на обучение. Стоимость обучения в университетах растёт не по дням, а по часам. На сегодняшний день стоимость одного семестра в самых дешёвых государственных университетах (Сеульский государственный и т. д.) достигла отметки в два миллиона вон (примерно 2000 долларов США по нынешнему курсу), а традиционно дорогие частные и престижные университеты (Ёнсе, Идэ и т. д.) требуют со студентов более пяти миллионов вон за семестр! Для многих ребят единственный способ оплатить столь дорогое образование – кредит в банке, однако, как всем известно, банки тоже деньги не просто так раздают. Для того чтобы оплатить сумму кредита и набегающие на нее проценты, молодые студенты вынуждены подрабатывать после занятий в караоке-барах, интернет-кафе, различных ресторанах и забегаловках, на заправочных станциях, парковках и т. д.

Минимальная заработная плата в час, установленная корейскими законами, – 3320 вон (около 3 долларов), однако далеко не все работодатели согласны выплатить даже такую сумму молодой рабочей силе. В большинстве круглосуточных супермаркетов, где продавцами чаще всего и являются студенты, часовая оплата составляет 2500–3000 вон. При поступлении на работу начальник берёт молодого человека с «испытательным сроком» и обещанием поднять зарплату через пару месяцев, если он будет хорошо работать. Однако, как показывает практика, больше пары месяцев на подобных «должностях» никто не задерживается, поэтому это всего лишь завуалированный способ для работодателя платить меньше.

Работая подобным образом, пять часов в день, три-четыре раза в неделю, за месяц можно заработать порядка 240 тысяч вон (примерно 240 долларов), что не идёт ни в какое сравнение со стоимостью обучения в университете и во много раз ниже средней стоимости съёма комнаты (если студент вынужден жить один, а не с родителями). Разумеется, основное финансовое бремя практически всегда ложится на родителей, деньги же, заработанные самим студентом, как правило, идут на ежедневные расходы и (если повезёт с работой и, разумеется, оплатой) на оплату ренты…»

Ёёёё! И тут – «наебайтэн» с «испытательным сроком»! Меня один раз так накололи. Как дурак, месяц, считай, «за спасибо» проработал. А потом вместо меня такого же лопуха, как я, взяли. Козлы позорные! И здесь то же самое. Что за странная страна? В школах – физические наказания, кланяться постоянно нужно, старших уважать, а те же старшие – обманывают младших, не выплачивая причитающиеся тем деньги за их работу… Как это всё соотносится друг с другом?! И что такое – 240 баксов за месяц? Куры даже смеяться не станут, ибо не смешно. Не-е… такие работы нам не нужны… Нужно что-то более интеллектуальное и высокооплачиваемое. С «языком»! А есть ли тут биржа труда? Непременно должна быть! Развитое капиталистическое общество, как-никак!

…

Н-да… Онни сказала правду… – подумал я, задумчиво закрывая крышку ноута.

За проведённый час в поиске работы с помощью Сети ничего подходящего найти мне не удалось. Для несовершеннолетних везде предлагалось одно и то же. Караоке-бары, интернет-кафе, рестораны, забегаловки и заправочные станции, о которых я прочитал в самой первой попавшейся на глаза статье, с тем же размером оплаты. Всё остальное, где платили хоть какие-то вменяемые деньги, требовало два документа – диплом и тоик. И причём, чем круче указанное образовательное заведение в дипломе, тем выше зарплата. Никаких там «опытов работы», как пишут у нас. Диплом и тоик. Всё! Больше от работника ничего не требуется. Может, там, на месте, будет ещё и собеседование, но в объявлениях об этом нет ни слова.

Чёрт! Тоик у меня есть. А диплома – нет! И чего делать? Получается, что на «не детское» место меня не примут, если исходить из того, что работодатель будет следовать букве закона. Тогда остаётся полукриминальный способ устройства на работу. Тут вижу два варианта. Первый – по знакомству. Как у нас делается. Второй – пойти кого-нить найти и заболтать ему зубы, рассказав, какой я замечательный, весь из себя, а главное – обойдусь ему гораздо дешевле, чем работник с дипломом.

Хммм… Ну, из знакомых у меня тут только родные Юн Ми и недобитый сковородой дядя… Совершенно не представляю, как далеко простирается их цепочка связей. Однако можно будет спросить. А второй вариант… Вполне допускаю, что смогу кого-то найти и уболтать. Вполне. Только вот вопрос – с чего это вдруг «уболтанному» платить мне как полноценному специалисту? Наверняка он обрадуется появившейся возможности отстёгивать из своего кармана меньше, чем до этого, причём на законных основаниях. Диплома-то у меня ведь нет! В итоге получится, что работу я найду, а вот денег за неё, скорее всего, не будет. Пфффф…

Ладно, хорош сидеть, нужно совесть иметь. Пойду вниз, помогать. Посуду помою. Информация к размышлению есть, пока буду греметь тарелками, обдумаю всё ещё раз…

Место действия: большой торговый комплекс. На втором этаже, под высоким потолком и большими панорамными окнами, выходящими на оживлённую улицу, расположился небольшой отдел музыкальных инструментов. Через окно доносится приглушённый шум едущих автомобилей. Несколько рядов электронных пианино, синтезаторов, барабанов. В воздухе чуть слышно пахнет нагретым пластиком. За стеклянным прилавком на стене – электрогитары, блестящие разноцветными корпусами. На прилавке – яркие глянцевые каталоги. Продавец-консультант по имени Им Хо лениво бродит по залу среди инструментов.

Скучно, – подумал Им Хо, дойдя до окна и разворачиваясь в обратный путь, – покупателей нет. Не так часто покупают музыкальные инструменты, тем более в будние дни… Скорей бы начальник вернулся с обеда. А то уже в животе бурчит…

Им Хо вздохнул и бросил взгляд на круглые часы с чёрными стрелками, висящими на стенке возле кассы.

«Три часа, – подумал он, – ещё только три часа… До десяти – ещё целая вечность!»

Внезапно он ощутил за своей спиной чьё-то присутствие. Им Хо быстро повернулся. Девочка! В красной курточке, кроссовках, клетчатой юбочке и с сердитым выражением на лице. Если судить по возрасту, одежде и розовому рюкзачку за спиною – школьница.

– Добрый день, ачжосси, – сказала девочка, высоко держа голову и смотря прямо в глаза Им Хо. Поклон она даже не попыталась изобразить.

– Здравствуй… – осторожно ответил Им Хо, внимательно рассматривая собеседницу и пытаясь понять, кто она такая и почему так себя ведёт? По внешнему виду – обычная корейская старшеклассница. Но почему она тогда разговаривает с ним в такой неуважительной форме?

– Я занималась музыкой, – между тем продолжила говорить девочка, – но у меня произошёл перерыв в занятиях. Я переехала, и инструмент пришлось оставить на прежнем месте жительства. Сейчас я решила вернуться к занятиям. Мне нужен новый инструмент.