Марк Мидлер. Повесть о фехтовальщике - Александр Мидлер

Я рассказал об этом Марку Петровичу. Он ответил: «Терпи! Терпи!»

Трижды я пытался уйти из профессионального спорта в более спокойную жизнь, которую обеспечивал мне бизнес. Трижды Марк Петрович меня убеждал вернуться в спорт. Он говорил: «Приходи, мы можем стать чемпионами». И я возвращался и не жалел о возвращении. Он был такой наставник, с которым невозможно не стать классным фехтовальщиком.

В конце 1987 года главного тренера сборной страны по фехтованию Назлымова сняли с должности. Эра полного сумасшествия, длившаяся с 1985 по январь 1988 года, закончилась. Начался нормальный рост. Быстрый рост. В том же году мы, ученики Мидлера, стали чемпионами Олимпийских игр в Сеуле.

Марк Петрович перевернул мою жизнь. Он, конечно, обладал даром необыкновенного индивидуального подхода. Каким-то образом он точно представлял себе, на кого можно кричать, кого можно оскорблять, а кого нужно хвалить и радостно вдохновлять. Конечно, были случаи, когда кто-то из учеников не выдерживал Мидлера, поднимал маску и посылал Марка Петровича на три буквы. Ну, так могу сказать, что он провоцировал ученика нарочно. Он держал в тонусе. Ну и, конечно, после того как СССР перестал существовать и Марк Петрович возглавил сборную России по рапире, начался резкий рост наших успехов.

В 1993 году Марк Петрович позвонил мне: возвращайся в зал. Мы можем выиграть Олимпийские игры. Я подумал: до Олимпийских игр осталось три года. Как можно сейчас говорить о выигрыше? Но слова Марка Петровича сбылись. В 1996 году, в Атланте, мы, его ученики, второй раз стали олимпийскими чемпионами.

В 1999 году Марк Петрович опять вернул меня в спорт. Убедил. Три месяца я бегал вокруг дома, как лошадь, восстанавливал спортивную форму. В финале сиднеевской Олимпиады нашими противниками была команда Южной Кореи. Сильнейшая команда, где был, в частности, чемпион Олимпийских игр в личном зачете по рапире Ким. Последний мой бой был с Кимом. Я буквально разорвал противника на части. Помню только, взял после победы бутылку ледяной воды и вылил ее себе на голову. Я понимал, что выиграл за счет тактических заготовок, которым меня научил Марк Петрович.

Все эти победы не решали бедственного финансового положения. Был конец девяностых годов, у меня родился ребенок. Жена – двукратная чемпионка мира по сабле, тоже зарабатывала немного. Я согласился на работу в Соединенных Штатах. С наступлением двухтысячных годов я стал готовиться к отъезду в США, и вновь раздался звонок Мидлера: «Давай, ты начнешь тренироваться. Поработаешь несколько месяцев, пока тебе будут делать визу». – «Марк Петрович, визу делают не больше двух месяцев». – «Посмотрим», – сказал он. И, как всегда, попал в точку. Визу мне делали больше полугода. За это время опять пошли победы: Гран-при в Португалии, чемпионат России, попал по очкам в число кандидатов поездки на Олимпийские игры. Я осознавал свои тридцать пять лет. Понимал, что мне пора уходить из спорта. Но просто так уходить не хотел.

И ясно сознавал, что многим в жизни обязан Марку Петровичу Мидлеру.

ВЛАДИСЛАВ ЮРЬЕВИЧ ПАВЛОВИЧ

Заслуженный мастер спорта, чемпион Олимпийских игр 1996 года в командном первенстве по фехтованию на рапирах. Серебряный призер чемпионата мира 1995. Чемпион России 1995 года.

– Владислав Юрьевич, вы были учеником Мидлера?

– Я был учеником его ученика, Лыкова. (Юрий Владимирович Лыков – старший тренер мужской сборной команды России по рапире, двукратный чемпион мира по фехтованию. – А. М.). Марк Петрович называл меня внуком. Внучок… Для меня Марк Петрович – ведущий на всем моем пути. Мидлер – это эпоха, символ российского рапирного фехтования. Он мне дал опыт жизненный, спортивный и тренерский. Он заставил меня быть сильнее.

– Владислав Юрьевич, способы, при помощи которых Мидлер как тренер усиливал своих учеников, были жесткие, если не сказать жестокие…

– Спорт высших достижений – жестокая сфера. Он пробивался, как атомный ледокол. Энергия колоссальная. Как капитан талантлив необыкновенно. Дефицитные способности и бойца, и тренера помножены у него друг на друга. Команда подбиралась им самим… Как первопроходцу ему пришлось всю ближайшую к нам половину двадцатого века решать спортивные задачи такой трудности, при которой цирлих-манирлих с окружающими был далеко не всегда уместен. Вот он и был далеко не всегда ласков. В малоласковых условиях советского профессионального спорта Мидлер избрал адекватную тактику жизни как боя.

– Многие говорят, что манера обращения Марка с окружающими провокационна.

– Так общались и нередко так общаются между собой любые единоборцы. Это держит их в форме. Кроме того, скажу, что Мидлер не издевался над людьми. Мидлер смеялся над их недостатками. Это – не одно и то же.

Так или иначе, Мидлер – это целая эпоха в фехтовании. И как спортсмен, и как тренер. В мире, по-моему, никогда не было в избытке лидеров, которые не только выигрывают свои поединки, но придают остальным бойцам сильнейшую энергию, ведут их психологически… Фехтование для него было разновидностью психологии творчества. Поединки он представлял конкретно, как картинки крупным планом.

Однажды, я помню, он разложил передо мной множество апельсинов на две части и сказал: одна кучка – это приемы защиты, другая – приемы нападения. Мне было двадцать лет, и поначалу показалось, что Марк Петрович решил поиграть со мной, как с младенцем. Но когда он на апельсинах показал мне таинственные до этих пор приемы атак и защит, у меня открылись глаза. Я никогда не видел, чтобы сложные вещи объяснялись так просто. В этом смысле он очень помог мне как теоретик. Что касается практики, то за всю свою жизнь я не получил у него ни одного индивидуального урока на дорожке.

– Почему?

– Не знаю…

– У вас с Мидлером были конфликты? Между прочим, он сказал как-то, что Павлович – один из самых интеллигентных его учеников. Это значит, он вас не обижал?

– В 1999 году я шел по своим результатам на четвертое место в сборной страны по рапире. Предстоял международный турнир на Кубе, чемпионат Европы и Универсиада. Марк сказал мне: выбери из этих трех состязаний любые два для себя. Я ответил: хочу на Кубу и на Европу. На Универсиадах я уже бывал. Через пару недель Федерация сократила команду на Кубу, а еще через неделю сократила команду на Европу. И я остался вне поездок. Подошел к Мидлеру и сказал: «Марк Петрович, хочу на Универсиаду». Он мне: «Сам отказался!» Железная логика. Какая тут может быть обида? Мы не дети!

Он приучил меня к мысли, что тренер должен добиваться вопросов от ученика. Если удалось разговорить подопечного, значит, подопечный заинтересован. Сам он блестяще разговаривал во время урока с учеником. Он умел говорить с ними на одном языке. Абсолютно убедительно. Я мог зайти к нему в любой момент в номер и в качестве «внука» разобраться в каком-то вопросе. И сколько раз я это ни проделывал, всегда уходил убежденный в его правоте. Через некоторое время я возвращался в свою правоту, но уже знал, что она сохранится только до следующего посещения номера, где жил Мидлер.