До того как - Анна Тодд

Да, немного смешно… но я не смеюсь вместе с Лэндоном.

– Я хотел поговорить с тобой о Терезе.

Лэндон на глазах становится чуточку выше, губы сжимает в плотную линию.

– А что?

– Так, – убирая волосы со лба, говорю я, – хотел убедиться, что ты в курсе. Она…

Лэндон снова вскидывает руки – на сей раз, чтобы заткнуть меня.

– Тесса сама знает, что делает. И без меня разберется, взрослая. – Говорит он строго, но без злобы.

Не знаю даже, что и ответить. Я думал, он себя как гондон поведет, станет разыгрывать верного друга, убеждать ее, чтобы бежала от меня как можно дальше.

– Ну… – переминаюсь с ноги на ногу в коридоре. – Тогда я в кровать.

Обернувшись, замечаю, как он улыбается. Как-то неловко все вышло, однако лучше, чем я ожидал.

Приняв душ, возвращаюсь в спальню. Тесса лежит на кровати, свернувшись калачиком, точно котенок. Взгляд ее сразу устремляется на страшные трусы.

– А ничего так, – врет она.

Эти трусы – воплощенное уродство. В них не видно, какой у меня член. Перед тем как выключить свет и схватить пульт дистанционного управления, успеваю бросить на Тессу сальный взгляд. Поразительно, как наш странный мистер Скотт не установил здесь голографический телевизор. Включаю тот, который есть, на случайный канал, просто чтобы прогнать тишину, и приглушаю звук. Забираюсь в постель и, устроившись рядом с Тессой, упираю в нее взгляд.

– Итак, что ты хотела мне сказать? – спрашиваю ее, и она прикусывает губу. – Не стесняйся. Ты только что заставила меня кончить в трусы.

Ее стыдливость до смешного парадоксальна. Обняв Тессу, притягиваю ее к себе.

Жду, когда Тесса вернется к реальности. Она прекрасна, когда беззаботна, а беззаботность в ней вызываю я – и горжусь этим. Наконец моя чувствительная подруга спускается на землю, волосы у нее растрепаны, спутанными волнами обрамляют лицо. Без раздумий убираю их за уши, в которых поблескивают миниатюрные серьги. Вспоминаю, как сам хотел проколоть себе уши, но потом мой друг Марк подхватил в салоне инфекцию. Уши у него воспалились, а уж воняли…

Не надо об этом думать.

Нежно целую Тессу; она полностью овладевает моим разумом.

– Ты еще пьян? – Этот вопрос – очередное доказательство ее несносности и наглости.

– Нет. Похоже, турнир «кто кого перекричит» во дворе отрезвил меня.

– Ну, хоть какая-то от этих ссор польза.

Не знаю, куда деть руки. Может, погладить ее по спине?

Тесса кладет голову мне на грудь. Ей как будто даже удобно. Вот и хорошо.

Она улыбается – улыбается мне, легко и светло.

– Кажется, пьяный Хардин мне больше по душе.

Пьяный Хардин…

Я как будто слышу мамин голос, что разносится по нашему старому дому: «Кен, ты просто пьяница!»

Прочь, мысли, пока не разрушили красоту момента.

Тесса, скорей всего, прикалывается. Мне надо учиться следить за языком. Общение с Тессой – прекрасная тренировка.

– Правда, что ли?

– Может быть. – Она дуется. Зря она считает, что дурачество освободит ее от необходимости отвечать.

И вот, возвращаясь к теме, я говорю:

– Ты не умеешь уходить от вопроса. Давай, колись.

– Ладно. Я думала о девушках, которых ты… ну, ты понял, с которыми ты занимался… всем этим…

Договорив, она сразу же утыкается носом мне в грудь, прячет лицо.

Нашла о чем сейчас думать. Я вот, например, сосредоточен на том, как приятно ее волосы щекочут мне нос, как сильно от нее пахнет ванилью – словно она выкупалась в ванне с духами.

– Зачем об этом думать?

Тесса вздыхает, как будто я не понимаю, о чем она.

– Не знаю… у меня совсем нет опыта, а у тебя его так много. Включая Стеф.

Не могу понять: она расстроена, ревнует или ей любопытно? Порой она для меня как раскрытая книга, порой – как закрытая.

Ну ладно, раз не могу сам вычислить, то спрошу.

– Ревнуешь, Тесс?

Очень надеюсь, что да.

– Нет, нет, конечно.

Врет, врет и не краснеет.

Сейчас я с ней поиграю. Сама напросилась. Тесса прижимается ко мне, такая теплая. Я никогда не лежал так в кровати с девчонкой – не обнимался, кончив в трусы. И еще я никогда не испытывал ни с кем такой близости во время секса, не спал потом ни с кем.

– Значит, не возражаешь, если я открою тебе немного подробностей?

– Нет! – поспешно взвизгивает она. – Не надо!

Обняв ее крепче, смеюсь. Мне нравится, как Тесса реагирует. Я бы сам, скорее, дрель себе в уши сунул, чем стал слушать, как она с кем-то на стороне трахалась. Глядя в потолок, пытаюсь припомнить, мечтал ли я когда-нибудь с кем-нибудь вот так проводить ночи. Нет, не мечтал. Редкие пьяные мыслишки не в счет. Тесса лежит тихо, даже слишком тихо. Уснула, наверное. Проверяю время на дисплее мобильника: едва за полночь.

– Ты ведь еще спать не собираешься, а? Время детское.

– Правда? – сонно спрашивает Тесса. Она и впрямь чуть не уснула на мне. Если честно, я бы и сам поспал, но не хочу тратить время наедине с ней впустую. Тесса зевает, и я закатываю глаза.

Я чуть не позволяю себе ложь: сказать, что на часах еще десять.

– Да, всего-то полночь.

Готов спорить, Тесса каждый день высыпает рекомендованные докторами восемь часов, поэтому всегда такая улыбчивая, счастливая и прочая, прочая…

– Это не детское время. – Второй зевок выходит еще милее, чем первый.

Тессу обычно легко убедить; посмотрим, что можно сделать.

– Для меня – детское. К тому же я бы хотел отплатить тебе за услугу.

Тесса сразу же напрягается. Наверное, покраснела к тому же. В голове небось проносятся дикие мысли о том, как я теплым влажным языком вожу вверх-вниз по ее щелке, нарезаю круги вокруг клитора.

– Ты ведь этого хочешь, правда? – как можно тише спрашиваю я.

Она вздрагивает – это сигнал. Тесса смотрит на меня с улыбкой, и я, обняв ее, плавно переворачиваюсь. Теперь она снизу. Я уже вижу, как она кричит в экстазе, пальцы ее зарываются мне в волосы, а в рот мне течет ее сладкий сок. Легонько царапаю ее, проводя пальцами по ляжкам, от попки к коленям.

Так хорошо, когда она подо мной… Я уверен: она ниспослана мне во испытание, проверить мои способности к самоконтролю. Тут же тихий внутренний голос напоминает, что все может быть совсем наоборот, что ее послали с совершенно противоположной целью. Вдруг это мне суждено показать ей жизнь под другим ракурсом? Звучит, наверное, глупо, однако Тессу могли послать не в наказание мне, а во спасение…