Варщик 4 - Артем Кочеровский

Один луч Винт отправляет за Табией. Перепрыгивает с бетонного пола на железный поддон, за которым прячется Табия, и по помещению разносится женский крик. Табию отбрасывает на пару метров. Она катится по полу и растягивается на спине с раскинутыми руками. Волосы растрепаны, цвет лица бледный, от кожи по всему телу поднимается пар.

Второй луч Винт направляет в меня. Трескучая лапа, готовая испепелить всё на своём пути, скачет по бетону, перелазит на деревянный ящик, который тут же загорается, и тянется к дверце шкафа, треть которого я смял своим телом.

Впечатляюще! Вот, что умеют технологии в умелых руках. А ведь Винт обладал всего лишь бордовой материей. Будь он одаренным на стадии познания, мои шансы могли бы оказаться слишком низкими. К счастью, я опережал его на две головы.

Выхватываю из-под ног резиновый коврик и бросаю на луч. Разряд прерывается, а я ускальзываю в образовавшееся окно. Дальше — дело техники. Обманный рывок вправо, за которым следуют обе руки Винта, и перекат на левую сторону. Оказываюсь рядом с Винтом и бью по ноге. Удар с энергией гнёт железный каркас и ломает ногу. Винт подволакивает её и выключает лучи. Жужжат гидравлические насосы, хрустят шестеренки, правая рука мчится на меня весом в несколько десятков тонн. Пропускаю её над головой, цепляюсь за железяку на груди и толкаюсь ногой о сочленения в колене. Мои руки переползают на плечо, а ноги прямым махом вздымаются к потолку. И вот мы, как два акробата, стоим в вертикальную линию, головами друг к другу. Креню корпус в сторону, сгибаю руки в локтях и делаю хват за шею. Падая, я увлекаю за собой Винта и весь многотонный каркас. Ребра жесткости на шее не выдерживают массу конструкции, шея Винта — подавно. Хрустят позвонки, но их почти не слышно среди скрежета гнущегося металла.

Приземляюсь на ноги и отхожу в сторону. На моё место падает железяка с изогнутой за спину головой. Винт дергается. Повторяя его спазмы, дергаются механизмы. Под гибридом человека и машины растекается кровь вперемешку с техническими жидкостями.

Вторичная характеристика физическое развитие повышена до 17;

Вторичная характеристика сопротивление урону повышена до 18;

Общий объём материи увеличен до — 25,58 относительных единиц.

Скрипит дверь. В помещение заглядывает Башмак. Его пьяные глаза-пуговки медленно осматривают комнату и останавливаются на мне:

— Сайлок, не одолжишь тысячу? Там такая хреновина интересная продается!

Табиа встает с колен и идёт к Дане. Прирученная одаренная всхлипывает, глядя на убитого Винта. С опаской смотрит на Табию, которая врывается в её личное пространство и захватывает в плен своих объятий:

— Сестра…

Я долго смотрю на Башмака, ожидая, когда до него наконец-то дойдет, что хрен он получит от меня в долг, потому что мы только что разнесли к херам лабораторию Винта, грохнули хозяина и собираемся похитить Дану.

В кармане вибрирует телефон. Достаю и читаю сообщение: «Они будут сегодня ночью. В 2 часа».

— Табиа, нужно уходить!

— Хорошо, — она утирает слезы, берет Дану за руку и ведёт к двери.

Дана, ничего не понимая, тащится за Табией. Я пропускаю их перед собой и скольжу взглядом по материи Даны. В её структуре нет ничего и близко похожего на структуру Табии…

Во второй раз я попал в ловушку притяжения ночного Дарграда. Построенный на страданиях город теперь напоминал огромное кострище. На земле тонким слоем лежал пепел, а над ним высились огарки поленьев, пней, корневищ. Обтяпанные железом и бетоном с крохотными окнами муравейники, словно догорающие угли, светились жаром внутри, а сверху были покрыты копотью.

Стоя на площадке тридцатиметровой радиовышки, мы затерялись в темноте. Вышка была рабочей, но подсвечивалась лишь одной красной лампой на верхушке, тогда как остальное её тело смешивалось со мраком. В этом же мраке затерялись и мы. Подвешенные над городом в несуществующем пространстве. Осязание нашим телам предавала лишь твёрдость решетки под ногами и порывы теплого ветра.

— Ребята из седьмого передали, что караван вошел в город, — сказал пацан с татуировкой на лице и показал пальцем вдаль. — Сейчас они примерно там, а конечная точка — вот тот муравейник.

— Ты слишком много знаешь для карманника, — ответил я. — Кто сливает информацию?

— Так я тебе и сказал, — улыбнулся пацан. — Дарград — это город, объединенный перед общим страхом.

— Страхом?

— Страхом быть прирученным. Люди объединяются, чтобы не стать собственностью Сардины. Все со всеми и каждый с каждым. Связи помогают оставаться при деле. Я дружу с Поцыком, Поцык дружит с Каримом и Шутом. Нашу компашку знают пацаны с третьего уровня в девятке, а тех — кто-то ещё. Если спросить по цепочке, то сверху спустится либо информация, либо цена, которую нужно заплатить. Ты спрашиваешь и платишь, я — отвечаю на вопросы.

— Ты смышленый пацан, Норт, — я протянул деньги.

— Ты уже заплатил.

— Это премиальные.

— Ну… спасибо.

— Значит, они будут там через полчаса? — я показал на муравейник.

— Плюс-минус, — Норт повернулся к лестнице. — Будь осторожнее, чужак.

— Пока.

… … …

Незаметно попасть в муравейник было не сложнее, чем стырить жвачку в супермаркете. Нужно было лишь немного понаблюдать за местной шпаной. Мелкие жулики лучше других знали, как просочиться сквозь стены.

Оказавшись внутри, я нашел схему с расположениями блоков и мысленно установил отметку на прямоугольнике с номером двести четырнадцать. Построил в голове возможные маршруты и вспомнил, насколько были загружены те или и иные подъезды к муравейнику. Вариантов у приезжих было немного.

Любой муравейник был идеальным местом, чтобы спрятаться. Когда вокруг тебя влево-вправо вверх и вниз тянутся сотни метров нагромождений блочного жилья вперемешку с системами коммуникаций, щелей остается слишком много.

Подходящее местечко нашлось на третьем уровне. По техническому проходу я добрался к борту муравейника и выбрался на поверхность, отогнув решетку. Забрался чуть выше и спрятался в ложбинке на стыке двух контейнеров.

Караван приехал с опозданием в три минуты. Два запакованных внедорожника поджимали с обеих сторон микроавтобус. Позади плелась машина местных полицейских. Она прицепилась уже в городе и нужна была для того, чтобы обеспечить комфортный проезд. На развилке караван свернул к двенашке, а копы лениво поползи дальше по магистрали.

Внедорожники и автобус спрятались на парковке муравейника прямо подо мной. Дальше я отслеживал их по тучному скоплению бордовых и оранжевых материй.

Цепляясь за ребра контейнеров, я спустился ниже и нашел вентиляционный выход между вторым и третьим уровнями. Немного погремел и скрылся внутри. Полагаясь на внутренний компас, добрался по коробу до двести четырнадцатого и остановился возле ближайшего выхода. Нужно было перестраховаться.