Герои - моя слабость - Сьюзен Элизабет Филлипс

Ливия шире распахнула дверь, приглашая гостью войти.

Две комнаты, расположенные буквой «Г», служили прежней хозяйке гостиной и спальней. Перед тем как сломать ногу, Джейси превратила гостиную в детскую. В ее собственной спальне, обставленной строго и просто, помещались лишь кровать, стул, комод с зеркалом да лампа – предметы, от которых пожелала избавиться владелица Харп-Хауса. Комнатка Ливии выглядела наряднее и уютнее. Ее убранство составляли ярко-розовая этажерка с книгами, детский столик со стульчиками, розовый с зеленым ковер на полу и кровать, покрытая пестрым одеялом с изображением Шарлотты Землянички – героини мультика.

Джейси стояла у окна, глядя вниз. Бегемот, привязанный к перекладине ее костыля, перекрутился и висел теперь головой вниз. Джейси медленно отвернулась от окна. Джинсы и вишнево-красный свитер плотно облегали ее изящную фигуру.

– Я… наводила здесь порядок.

Видя разбросанные повсюду игрушки Ливии, неубранную постель и плюшевых зверей, выглядывавших из-под смятого одеяла, Энни не поверила ее словам.

– Я испугалась, что ты заболела.

– Нет, я не больна.

Энни вдруг поняла, что знает Джейси не лучше, чем в день своего появления на Перегрин-Айленде, хотя живет на острове уже без малого три недели. У нее возникло ощущение, будто она смотрит на немного нечеткую фотографию. Джейси оперлась на здоровую ногу.

– Вчера Тео не ночевал дома.

Энни почувствовала, как от стыда запылала шея. Теперь она поняла, почему Джейси пряталась у себя в комнате. И хотя она никогда не верила, что Тео проявлял мужской интерес к Джейси, ей стало мучительно неловко, будто она предала подругу. Она понимала, что должна рассказать Джейси хотя бы часть правды, но мешала Ливия, ловившая каждое их слово.

– Плутовке очень нравятся твои рисунки, Ливия. Ты не могла бы нам что-нибудь нарисовать, пока мы с мамой разговариваем? Мы бы потом повесили твой рисунок на кухне. – Ливия охотно согласилась. Она подошла к своему столу и открыла коробку с карандашами. Энни вышла в коридор, Джейси проковыляла за ней. Энни не собиралась лгать подруге, но излишняя откровенность могла оказаться жестокой. – Случилось нечто странное, – заговорила она, не в силах избавиться от тягостного чувства вины, неотвязного, как липкая патока. – Я не хотела тебя волновать, но, думаю, ты должна знать. В воскресенье кто-то вломился в коттедж. Вернувшись домой, я обнаружила настоящую свалку.

– О чем это ты?

Энни рассказала о разгроме в домике, а потом коротко описала остальное.

– Вчера утром, когда я шла сюда, кто-то в меня выстрелил.

– Выстрелил? В тебя?

– Пуля чудом меня не задела. Почти тотчас появился Тео. Поэтому он и не вернулся домой вчера вечером. Не хотел оставлять меня одну, хотя я говорила, что охранять меня вовсе не обязательно.

Джейси прислонилась спиной к стене.

– Уверена, это вышло случайно. Какой-нибудь болван стрелял по птицам.

– Я шла по пустоши. И на птицу я явно не похожа.

Но Джейси уже не слушала.

– Наверняка это дело рук Дэнни Кина. С него станется, он вечно вытворяет подобные штуки. Дэнни вполне мог вломиться в коттедж с парой своих дружков. Я позвоню его матери.

Энни не верилось, что случившееся объяснялось так просто, но Джейси уже шагала по коридору, стуча костылями. Двигалась она куда проворнее, чем вначале. Энни напомнила себе, что Джейси не должна узнать о том, что случилось в коттедже. Да и никто другой не должен узнать. Хотя если Энни и впрямь забеременела, правда выйдет наружу.

«Прекрати! – взвилась Милашка. – Не допускай подобных мыслей!»

«Я женюсь на тебе, – клятвенно заверил Питер. – Герои всегда поступают правильно».

Питер начинал действовать Энни на нервы.

Ливия вошла в библиотеку, волоча за собой рюкзак Энни. Она надела розовую курточку, но на голове ее по-прежнему красовалась бумажная корона. Не нужно было обладать детективными способностями, чтобы догадаться, чего хочет девочка. Закрыв компьютер, Энни отправилась к вешалке за своим пальто.

Стало теплее, с крыши капала вода, а снег начал таять, лишь под деревьями оставались белые островки. Подойдя к домику для фей, Энни заметила новшество – камешек размером с куриное яйцо, покрытый кусочком зеленого зимнего моха, – уютное креслице для крохотного волшебного создания. Интересно, знала ли Джейси, что Ливия выходила утром из дома?

– Похоже, теперь у фей появился новый диванчик.

Ливия уселась на корточки, внимательно рассматривая камешек.

Энни хотела сделать ей внушение, чтобы та не убегала из дома без спросу, но передумала. Девочка не заходила дальше дерева с домиком для фей. Тео теперь старательно запирал конюшню, а рядом с домом Ливии ничего не угрожало.

Усевшись на плоский камень, Энни достала из рюкзака Плутовку.

– Buongiorno[19], Ливия. Здравствуй! Это я, bambino[20], Плутовка. Я практикуюсь в Italiano[21]. Что означает «в итальянском языке». А ты знаешь какой-нибудь иностранный язык?

Ливия покачала головой.

– Жалко, – вздохнула Плутовка. – Италия – это страна пиццы, которую я просто обожаю. И еще джелато. Оно вроде нашего мороженого. Только вот башни там строят плохо. Но, увы… – Плутовка печально поникла. – Ни пиццы, ни джелато не достанешь на Перегрин-Айленде.

Похоже, Ливию тоже огорчал этот факт.

– У меня превосходная идея! – оживившись, воскликнула Плутовка. – Вы с Энни могли бы понарошку приготовить сегодня пиццу из английских булочек.

Энни ожидала, что Ливия откажется, но та согласно кивнула. Плутовка тряхнула головой, взметнув рыжими кудряшками.

– Рисунок, который ты передала мне вчера вечером, eccellente. По-итальянски это значит «превосходный».

Ливия опустила голову, глядя на свои сапожки, но Плутовку это не смутило.

– Я ужасно умная и сразу пришла к заключению, то есть додумалась и сообразила… – Кукла понизила голос до шепота. – Что этот рисунок и есть твой освобожденный секрет.

Личико Ливии испуганно сморщилось.

Плутовка склонила голову набок и тихо добавила:

– Не волнуйся. Я на тебя не сержусь.

Ливия робко подняла глаза на куклу.

– Это ведь ты на картинке, правда? Но я не уверена насчет остальных… – Плутовка нерешительно помолчала. – Может, это твоя мама?

Ливия едва заметно кивнула.

Энни не оставляло ощущение, что она слепо бредет в темноте, вытянув вперед руки и боясь на что-нибудь наткнуться.