Свет. Испытание добром? - Юлия Федотова

– Нет никакого потопа, это всего лишь колдовство, – ответил ланцтрегер ворчливо, ему передалось настроение Легивара. Должно быть, это из-за холода. Там внизу, в воде, было тепло и хорошо. Но сидеть в мокрой одежде на сквозняке, гуляющем под крышей (хоть и сложили ее из камня, но и в ней предусмотрели бойницы), оказалось не так-то приятно, впору обратно прыгать. – Объясни, что за безобразие? Что за магию ты развел здесь, в казенном помещении? Сущее попустительство! Как тебя только на службе держат?

– Виноват! Не могу знать! Это не я, ваша милость, оно само! Девами Небесными клянусь – само! Никогда прежде такой напасти не приключалось, к нам даже гайсты не залетают! Добротное строение, хвала господину нашему махтлагенару Сигебанду и папеньке вашему, господину Рюдигеру!

– О! А отец твой тут при чем?! – удивился Кальпурций, услышав.

– Так форты эти и на наши средства ставились, – пояснил Йорген. – Одному Моосмоору в те годы не по силам было такое масштабное строительство, половину оплачивал Норвальд.

– Да уж, не больно-то вы расщедрились! – Воинственное настроение Легивара не покинуло, ведь он тоже замерз. – Выстроили каземат, в каком и каторжников жалко держать, не то что почтенных странников. Могли бы хоть на лежанки раскошелиться!

– Право же, не стоит… – начал Кальпурций примиряюще, ему казалось, язвительные речи бакалавра должны смертельно оскорбить сына владельца Норвальда. Но тот неожиданно просиял, будто услышал что-то удивительно приятное.

– Друг мой, обещай, что непременно скажешь то же самое, слово в слово, моему отцу, когда вы в следующий раз встретитесь. Нет, не обещай – клянись! Второй Девой клянись. А лучше всеми сразу.

– Ну вот еще выдумал! Глупости какие! – отчего-то очень смутился бакалавр.

А хейлиг Мельхиор покачал головой, ведь это большой грех – клясться божественным именем всуе. Хорошо, что господин маг не поддался искушению. Да, как ни печально, но в его милости ланцтрегере Эрцхольме темная сторона очень сильна!

В хозяйстве капрала не нашлось ни сменной одежды, ни достаточного количества одеял. Сняв и разложив сушиться все, что позволяли приличия, несчастные постояльцы сгрудились под одним, серым и колючим, покрывалом, да так и просидели остаток ночи, тщетно пытаясь хотя бы задремать.

Полуголыми, продрогшими и злыми застал их рассвет.

– Ну все, пора как-то выбираться отсюда, – объявил Йорген, истомленный ожиданием больше, нежели холодом и сыростью. – Сейчас я нырну, найду наши мешки и сброшу их в конюшню. А вы выкиньте одежду из окна, чтобы лишний раз не мочить, и ныряйте следом. Все умеют нырять?

– Да! – бодро откликнулись силониец с бакалавром.

– Нет! – пискнул хейлиг. – Я только поверху могу плыть.

– Ладно, я за тобой вернусь, – обещал Йорген и направился к лазу.

– Ай! Ай, ваши милости! А как же я? Со мной, грешным, что станется?!

– Тоже нырять не умеешь?

– Умею, как не уметь! Дык ведь нельзя же каждый раз-то! Я уж пожилой человек, у меня спина нездоровая, сырости не любит. А зима придет? Замерзнет вода, вовсе ход перекроет!

Ланцтрегер поморщился с легкой досадой, ему совершенно не хотелось вникать в служебные затруднения нижних чинов.

– Так, а от нас ты чего ждешь?

Капрал потупился. Смущенно поскреб пятерней волосатую грудь, проглядывающую в обтрепанную и рваную прорезь ночной рубахи. С ноги на ногу потоптался. Пару раз скорбно вздохнул, типа пожалейте сиротинушку. Наконец осмелился, сказал:

– Ведь вы господа большие, важные. Наверняка и тайным наукам обучены. Вот кабы вы воду эту взад расколдовали, так я бы за вас всю жизнь богов молил, каких пожелаете – хоть Дев Небесных, хоть другого кого… А?

Йоргену очень хотелось ответить резко, но воздержался. Чины чинами, а все-таки Хоппе был человеком пожилым, не стоило его обижать.

– Наружу выберемся – посмотрим, что можно сделать, – холодно обещал он. – Но особенно на нас не рассчитывай, это очень сильное колдовство, мы прежде не встречались с таким… – Он нагнулся над лазом, собираясь лихо нырнуть. Хорошо, не успел, не то лежать бы ему внизу со сломанной шеей. – О! Да его нет больше, само пропало! Вся вода ушла! С ума сойти!

В самом деле, от ночного потопа на втором ярусе и следа не осталось – ни самой маленькой лужицы, ни сырости по углам. Совершенно сухие матрасы кучей валялись под лестницей – видно, прибило туда ночью. Внезапно высохла и одежда пострадавших, холодная и волглая всего минуту назад. Вот чудеса!

– Ну, раз вода ушла, можем и мы уходить спокойно, – свесившись вниз и лично убедившись, что Йорген говорит правду, благосклонно кивнул Легивар. Он был очень доволен, что нырять не придется, и еще больше – что отпала нужда в колдовстве.

– Ай! А вдруг оно к ночи опять воротится?! Вы бы уж поколдовали, ваши милости! Чтобы уж наверняка! А?

Маг вновь помрачнел, но его выручил Йорген.

– Вот когда «воротится», тогда и колдовать надо, – назидательно молвил он. – А мы торопимся и не можем тут у тебя рассиживаться две ночи подряд. Но не печалься, солдат. Завтра мы будем в Зайце, и я лично распоряжусь, чтобы тебе прислали хорошего колдуна. Девами Небесными клянусь не позабыть!

На том и расстались. Старый капрал вроде бы остался доволен.

– Что же это могло быть? – принялся гадать Йорген на первом же привале, затеянном ради позднего завтрака: утром так спешили покинуть странный форт, что ускакали голодными, и к полудню решили наверстать упущенное, перекусить вареной колбасой, предусмотрительно припасенной накануне в одном из встречных сел. – Такое странное колдовство, и главное – вовсе бессмысленное! В жизни не слышал ни о чем подобном!

Да, удивляться было чему. Любое магическое действие, даже самое простое вроде сглаза или порчи, требует от чародея затраты немалых сил. Вот почему оно никогда не бывает бескорыстным, обязательно преследует какую-то цель: либо для личной пользы колдуна совершается, либо на заказ, за плату. Просто так, из любви к искусству, не колдует никто. Это было бы столь же нелепо, как если бы сапожник вдруг принялся тачать сапоги и тут же выбрасывать свои изделия в помойную яму или гончар сразу после обжига разбивал бы всю посуду молотком.

Так кому же в голову могло прийти потратить даром уйму сил на такое сложнейшее действо, как материализация бесформенной субстанции? Какая выгода может быть от того, что в забытом богами махтлаге среди ночи один из ярусов придорожного форта вдруг заполнится водой, с тем чтобы на рассвете вновь стать совершенно сухим? Ответ абсолютно ясен: выгоды никакой, и ни один здравомыслящий маг подобной глупости совершать не стал бы. Однако свершилось – как хочешь, так и понимай!

– А вдруг это происки еретиков?! Вдруг они проведали о нашей миссии и решили нас утопить?! – Первым предположение высказал Мельхиор, и оно его здорово напугало.