Марго. Помощница для вампира - Светлана Шавлюк

И потерял сознание. Несколько недель мучений. Его спасли. Но он тоже лишился магии. Целители сказали, что они такого не видели никогда. Будто кто-то смывал с него магию и она утекала сквозь пальцы. Между нами всегда была пропасть, но с исчезновением отца и магии Бирта эта пропасть превратилась в бездну. Я пытался наладить отношения, но он отгораживался, сторонился. И я прекратил настаивать. Мне сложно представить, как тяжело ему пришлось.

Стоило только замолчать, как усталость набросилась на меня с новой силой. Тело ныло и стонало. И я вместе с ним была готова ныть и стонать. Болело все, кажется даже кончики пальцев. Нужно было срочно на что-то отвлечься. Нам навстречу двигалась длинная цветастая вереница. Скрип повозок, гомон разноголосья, цветастые припыленные одежды, крупные серьги в ушах женщин, сверкающие золотом в лучах яркого солнца, голосящие чумазые дети, вихрями носящиеся между взрослыми. Все, как один, смугные и черноволосые. — Дариеряне, — отозвался Тайлинг, видимо, заметив мой интерес. — Кочевой народ. Почти нигде не задерживаются надолго. Их жизнь — дорога. — Да, — усмехнулась, — цыгане, дариеряне, их даже грани миров не остановят. Они сумеют перебраться. Слушай, Тай, — я понизила голос, — в моем мире есть версия, что вампиры не могут войти в чужой дом без разрешения. Это правда? — Марго, — его тихий грудной смех потонул в гомоне кочевников, — мои предки в чужой мир заявились без приглашения. Что нам какой-то дом. — А солнце? Вы его боитесь? — Тоже глупости твоего мира? — его лицо было скрыто под капюшоном, но судя по всему, он улыбался. — Сказки, — пожала плечами. — Нет, Марго, не боимся. Но не предпочитаем. Тьма. Мы её сыновья. Солнечный свет отнимает силы. В тени нам комфортнее.

— Ты бы хотел вернуться в тот мир, из которого пришли твои предки?

— Всерьёз об этом я никогда не думал. Лишь ребёнком, когда мама читала сказки о том мире, мечтал о путешествиях между мирами, как нас, потомков тех, кто сотворил разрыв граней, встречают, как героев. — Ага, с фанфарами и красной дорожкой, — улыбнулась его детским мечтам. Тай ответил коротким смешком. — Ребёнком я именно так и представлял. Сейчас же большинство из нас довольны тем, как мы устроились в этом мире. Ещё бы решить вопрос с рождением детей. Это то, что от нас почти не зависит. С остальным справиться можно. — Почему не зависит? — вскинула брови, хотя Тай и не мог этого видеть. — А от кого же это зависит? — Если бы у меня был на это ответ, Марго, — он покачал головой. — Исследования, все возможные. Патронаж целителей такой во время беременности, что они едва ли не ходят за будущими мамами по пятам. Обращались к Всевышнему. Человеческие женщины просили у их Богини. Ни один из них не отвечает. Словно сам мир желает избавиться от чуждых ему существ, от чужеродной магии. От нас, в общем.

С ответом я не нашлась. Как-то это все грустно настолько, что любые слова поддержки, попытка обнадежить, выглядели бы глупо. Ага, уже много поколений они ничего не могут изменить, и тут я со своими «мне жаль», «надо верить». Все это казалось бесполезными банальностями. Искренне пожалела, что не выучилась на какого-нибудь репродуктолога и генетика. Смогла бы помочь целому народу.

— Тай, а когда будет привал? М-м? — очень хотелось есть, размяться, почувствовать единение с природой в каких-нибудь кустиках.

Глава 23

Будь проклят тот день, когда я согласилась на эту авантюру! Второй день мы были в пути. Он уже подходил к концу. Солнце начинало клониться к горизонту, пыталось заглянуть под капюшон, разогнать тьму и прохладу, которые нас защищали. Я жевала очередной бутерброд, качаясь в седле, и уже почти ни на что не обращала внимания. Тело болело. Я посылала лучи благодарности Нияре, которая, видимо, лучше меня представляла, какие неповторимые ощущения ожидают меня от многодневной конной прогулки, и поэтому среди запаса лекарств была мазь, которую я вчера втирала во все, до чего дотянулась, перед сном под открытым небом. Утром чувствовала себя свежей, бодрой и полной сил, а не старой захудалой клячей, на которой вся деревня пахала с восхода и до заката много десятков лет. Но это непередаваемое чувство безнадежной усталости вернулось уже через несколько часов новой поездки. Говорить уже не хотелось. Поэтому я в основном жевала. То мясо, то сыр, то бутерброды, даже орешки в сахарной глазури нашлись у суровых мужчин. Мужчины из отряда Тайлинга, которые вдруг прониклись сочувствием (насмешливо-издевательским, конечно, но искренним) к страдающей мне накануне вечером, теперь нет-нет, да угощали растущий, вернее выздоравливающий, организм в моем лице.

Вот в таком подобии транса я прожила и прожевала весь второй день. И даже не сразу сообразила, что стало немного шумнее. Что Тайлинг уже несколько раз позвал меня по имени и, не дозвавшись, просто дернул за плащ.

— Ты в порядке? — тьма его капюшона заглядывала в мою.

— Да, — дожевала остатки вяленого мяса и огляделась.

Тракт убегал в двух направлениях. Но перед этой развилкой, от дороги в сторону, к полю вела неширокая хорошо утоптанная тропинка. Она упиралась в массивное трехэтажное строение. В некоторых окнах горел свет, слышалось ржание лошадей.

— Постоялый двор «У предгорья». Остановимся здесь сегодня.

Я была так этому рада, что едва не выскочила из седла и не понеслась бегом к постоялому двору. Ура! Нормальная еда! Вода! Надеюсь! Я очень надеюсь, что я смогу смыть дорожную пыль, переодеться и поспать на нормальной постели, а не на тонком покрывале, которое совсем не скрадывало несовершенство земной поверхности, на котором я провела эту ночь.

На нас надвигался, нависая, добротный деревянный дом с широким крыльцом. На столбе, удерживающем крышу, поскрипывая на ветру, висела вывеска, выгоревшая на солнце. Стоило приблизиться к дому, как вылетел мальчишка лет десяти, темноволосый, кучерявый, в светлой грязной рубахе, серых штанах, громко крикнул в сторону дома:

— Хараш, дуй ко мне. Гости. Лошадей много, — подхватил поводья первой и зачастил: — не волнуйтесь господин, и напоим, и накормим, а коли приплатите мимо батиного-то кармана, так и гриву вычешу, да в косы заплету.

Я кулем свалилась в руки Тайлинга. Уже по традиции. Грацией тут никакой не пахло. Странно, что ничего не скрипело, когда я ногу перекидывала, и позвоночник не осыпался мне в штаны при таких фентелях. Покривилась, разогнулась, дала себе минутку привыкнуть к земле, которая не качается, передала поводья, видимо Харашу, и поплелась вслед за мужчинами в дом, из которого на улицу лился мягкий теплый свет.

Тай провел меня мимо стойки,