Дети восточного ветра - Денис Колесников

устояла, не заметив как женщина позади неё всполошилась. Боль оказалась сильнее, чем ожидала девушка, ведь поддерживающий её монастырь был сейчас далеко.

Минута тянулась мучительно медленно, но в конце концов она прошла. Мужчина не проснулся, но теперь с его сердцем все должно быть в порядке какое-то время. Дади с облегчением вздохнула, но тут же поняла, что поторопилась с этим — боль так и не стихала. Обычно она плавно ослабляла свою хватку после взаимодействия с Сетью, но не в этот раз. Девушку начало трясти, к горлу подступил ком. Такого она не предусмотрела, а теперь просто не могла нормально соображать. Когда у неё начали трястись колени, хозяйка наконец вмешалась.

— Сида, все в порядке?

— Ваш муж в порядке, — выдавила Дади сквозь зубы, — Я — нет.

— Как вам помочь?

Дади хотела было позвать настоятеля, но отбросила эту мысль — хватит Сети не сегодня. Вернуться гостиницу — вот хорошая идея, но сейчас там не было никого из её братьев и сестер. Старшие где-то шлялись, а остальные…

— Чад, — девушка заговорила слабым голосом, — Кантина. Рядом с гостиницей. Найдите в Сети. Отведите туда.

Один глаз Дади зажала рукой, второй уже застилали слезы. Дорогу до заведения она провела почти в беспамятстве. Даже обезболивающее, которое ей дала женщина, не помогало. Девушка ввалилась внутрь, моля вызвать настоятеля Оргуна. Она с трудом могла видеть посетителей. Но по знакомым возмущенным крикам быстро поняла, игру она все таки испортила.

*******

Окончательно Дади пришла в себя уже в каюте корабля, который срочно вез её обратно в монастырь. За дверью она слышала приглушенный разговор. Монахи были явно расстроены, и на то у них было достаточно причин. Во-первых, этот экстренный переход обойдется в немалую сумму. Во-вторых, никто так и не смог дотянуться до Анджа, бредущего где-то в пустоши. В-третьих, никто пока не придумал как затащить двух больных на вершину горы.

Двух. Девушка быстро догадалась, что в соседней каюте на такой же койке и в таком же паршивом, если не хуже, состоянии лежит настоятель Оргун.

За пару дней дороги Дади и настоятель восстановили достаточно сил, чтобы подняться от путевой станции. Как только они прошли ворота монастыря, их тут же сопроводили в лазарет. По дороге девушка и монах обменялись лишь парой слов.

— Тот мужчина. Его ведь… не зацепило? — спросил Оргун.

— Нет.

— И остальное ты смогла сделать?

— Да. Надеюсь, что да.

— Тогда больше не думай об том. Дальше мы за ним приглядим.

Войдя в палату, уже ставшую родной, Дади переоделась в больничное, приняла оставленные ей таблетки, забралась в койку и свернулась под одеялом.

Проспав почти сутки, девушка теперь чувствовала себя словно губка, напитанная чем-то липким. Но ни глаз, ни голова её уже не беспокоили. Беспокоил странный шум, доносящийся из коридора. Волоча ноги, Дади вышла из своей палаты. В другом конце коридора она увидела полдюжины монахов в черных с оранжевым лекарских одеждах — здесь собрались все, кто сталкивался с Недугом и имел представления о его сдерживании. К ним вскоре присоединились и смотрители. Из их тихого разговора Дади уловила главное — настоятель так и не проснулся.

*******

Ещё ни разу в жизни Дади ожидание не было столь изматывающим. Полупустая палата не имела в себе ничего, что могло бы скоротать время. За её пределами было столь же пусто — ни тренировок, ни занятий, ни учителя. Лишь редкие обрывки бесед, иногда доносились с той стороны двери и окна.

К моменту возвращения сестер и братьев из поездки, Дади так ничего и не узнала о состоянии настоятеля кроме того, что он до сих пор пребывал в лазарете. Девушка увидела, как прибывшие из города монахи и воспитанники собрались во дворе, получили последние напутствия, и разошлись кто куда. Только Фари остался стоять подле дерева, уставившись в окно палаты, в которой сейчас была Дади. Вскоре он ушел.

Девушка целый день ждала, что наконец-то раздастся стук в дверь, что в комнату ворвется Фари и начнет винить её во всех бедах этого мира, что он прямо оттуда потащит её в фехтовальный зал выяснять отношения самым понятным им обоим способом. Но этого не произошло. Ни тогда, ни на следующий день.

Вскоре Дади выписали и даже позволили вернуться к занятиям. Сверстники отстранились ещё больше. Это её не волновало, но без общества Фаридина тоска на душе девушки только крепла. Даже учитель до сих пор не вернулся, даже ни разу не попытался связаться с ней. Дади начала задаваться вопросами. Неужели он ничего не знает о случившемся? Или, ему просто плевать на всех здесь, кроме неё?

Дади приободрилась, когда Фаридин все-таки позвал её поупражняться в фехтовании, но это продлилось недолго. Юноша был сосредоточен и хмур, он не проронил ни слова сверх того, что должен был сказать из приличия. И выигрывал поединок за поединком.

— Зачем это? — спросила девушка, когда их время вышло, — ты же не хочешь тренироваться со мной.

— Не хочу. Но кроме закончивших обучение бойцов, только ты мне ровня. Спарринг с остальными — трата времени.

— Мне жаль.

Дади действительно было жаль. Она хотела бы отразить все оттенки сожаления на своем лице, вложить все тона раскаяния в свой голос. Но вырвались лишь эти два никому не нужных слова.

— Мне все равно, — Фари поставил свой тренировочный клинок на стойку и вышел, не прощаясь и не оборачиваясь.

*******

В двери комнаты Дади больше никто не стучался. Даже на занятиях она оставалась наедине с терзавшим её вопросом — что же она может сделать? Она не была любимым воспитанником настоятеля Оргуна, но все же он не щадя живота своего помогал ей бороться с Недугом. И вот пал жертвой их общего врага, оставив девушку в неоплатном долгу.

Дади продолжала драться с Фаридином, ведь и он для неё был единственных достойным соперником, хотя и заметно сдала позиции. Отныне их поединки были лишены азарта, они лишь механически оттачивали навыки. Череда безрадостных дней была наполнена только учебой, тренировками и тщетными попытками узнать больше о состоянии настоятеля никого об этом не спрашивая.

Но монастырь был тесен. Все, сказанное вслух вне закрытых кабинетов, рано или поздно долетало до каждого здешнего уха. Так и весть о том, что настоятель впал в бардо наконец вырвалась наружу.

В тот день Фаридин впервые позволил чистой ярости вмешаться в тренировку, едва не покалечив соперницу. Дади уже давно терзало желание что-то сделать для настоятеля, но об стену её опыта поездки в Барнол-Шесть разбивались любые