Молчаливые боги. Мастер печали - Джастин Колл

Содар продолжал хранить молчание.

– Ну конечно. У тебя ведь есть ее копия, верно? И хотя ты предпочел бы оригинал – никакой надобности в нем уже нет, я угадал?

– От этой копии вам не будет ровным счетом никакой пользы.

Некоторое время Тосан молча изучал лицо старика, потом перевел взгляд на рукопись:

– Ты действительно считаешь, что Оракул не канул в небытие? Что он все еще где-то там, в Одарнее, ожидает того, кто окажется его достоин?

Старик пожал плечами:

– Исходя из того, что мне удалось понять из рукописи… да, Оракул по-прежнему сокрыт где-то в пустыне.

– Сокрыт? То есть не утерян и не украден?

Содар качнул головой. Тосан недоверчиво хмыкнул.

– Объяснись, – потребовал древний.

Содар взглянул на Аннева и Джерика, глубоко вздохнул и начал:

– Рыцари Гальциона были…

– Еретиками! – оборвал его Тосан.

Священник улыбнулся:

– Это общеизвестно. И все же именно они охраняли Оракул на протяжении третьего и четвертого веков.

Тосан вопросительно взглянул на Джерика, ожидая подтверждения, и тот нехотя кивнул.

– Однако мало кто знает, – продолжил Содар, – что в пятый век, когда была разрушена Небесная Цитадель, Оракул исчез. С тех пор религиозные фанатики и охотники за сокровищами не прекращают его поиски, но удача еще никому не улыбнулась. В рукописи изложено, как вместилище было перенесено в Одарнейскую пустыню и спрятано там, но эта часть особенно трудна для перевода.

Тосан прищурился, размышляя над его словами. Потом облизнул губы.

– Если мы снарядим экспедицию и найдем Оракул… что тогда?

– Следует запереть его в Хранилище вместе с рукописью. Этот артефакт обладает невероятной мощью. Возможность получать ответы, даже не задавая вопросы… – Содар покачал головой. – Боюсь даже представить, что будет, если он попадет не в те руки.

– Слишком узко мыслишь, брат Содар. Оракул был создан Одаром для того, чтобы приносить пользу людям. Если бы им завладела Академия, возвращать артефакты стало бы в тысячу раз проще. Оракул открывал бы нам не только то, где следует их искать, – но и каким образом заполучить.

Старик удивленно вскинул кустистые брови, словно подобное никогда не приходило ему в голову, однако Аннев знал: все происходит в точности так, как Содар того ожидал.

– Об этом я не подумал, но вы правы. Кое-где в рукописи подобное свойство Оракула действительно упоминается.

Тосан кивнул и обратился к Джерику:

– Ступайте к Нараху: скажите, пусть принесет в мой кабинет все записи об Оракуле, имеющиеся в Хранилище. Еще нужна карта древней Одарнеи. Потом возвращайтесь сюда и найдите мне об Оракуле все, что сможете.

Джерик молча взял лампу и вышел. Тосан повернулся к Содару:

– Сколько тебе нужно времени, чтобы закончить перевод?

Священник, казалось, тщательно обдумывает вопрос.

– Несколько недель. Возможно, месяц. Главная трудность в том, что йомадское рисуночное письмо оставляет обширное поле для толкования, и в особенности при переводе на даритский. Стоит мне допустить ошибку – и от экспедиции не будет никакого прока… – Он повел плечами. – Я могу определить область, но опять-таки в зависимости от ее местоположения рисунки могут иметь разную трактовку. Однако я туда отправиться не смогу – я должен находиться здесь, со своей паствой. – Он постучал пальцем по подбородку. – Возглавить экспедицию могли бы вы, но у вас и без того полно забот, к тому же расшифровка йомадских пиктограмм – дело невероятно утомительное.

Наступила тишина. По напряженному лицу старейшего можно было сказать наверняка, что он взвешивает каждое сказанное священником слово.

– Пойдешь ты, – решил он наконец. – В сопровождении кого-нибудь из мастеров.

Содар нахмурился, но Аннев не сомневался: старик достиг своей цели.

– Но мои прихожане…

– Никуда не денутся.

Содар погладил бороду.

– Мне потребуется помощник – на случай если не смогу поспевать за вашими резвыми мастерами. Вдобавок нужен человек, знакомый с местностью не понаслышке. Кто-нибудь из Шаенбалу там бывал?

– На северо-западе Одарнеи?

Содар кивнул.

– Севернее Квири мы аватаров не посылаем, да к тому же это все равно северо-восток… – Он замолк, погрузившись в размышления. – Погоди, кажется, кузнец родом из тех мест?

Священник что-то задумчиво промычал про себя.

– Шраон из Иннистиула, это еще севернее… думаю, да, он подойдет.

– Тогда отправитесь вдвоем, – подытожил Тосан. – Рукопись останется в Академии. А сейчас ступай за мастером Карбадом.

Содар поклонился и спросил, взглянув на Аннева:

– Пойдет ли с нами мой помощник?

– С какой стати? Айнневог – служитель Академии, его место здесь.

Содар приподнял седую бровь, однако свои возражения решил оставить при себе и лишь произнес:

– Как пожелаете. Я же вернусь в часовню и займусь переводом.

– Постарайся закончить как можно быстрее. Аннев, останься.

Содар развернулся и, прошептав Анневу: «Будь осторожен», направился к выходу.

Когда дверь за стариком захлопнулась, Тосан взял со стола стопку книг и рукопись и подал Анневу лампу.

– Проводите меня до моих покоев, служитель Айнневог. Поговорим по дороге.

Они друг за другом поднялись по лестнице – Аннев с лампой впереди, Тосан за ним. Выйдя из ниши в коридор, они направились в покои древнего. Древний, казалось, никуда не торопится.

– Вижу, ты надел перчатку моей дочери, – нарушил он наконец их молчание.

На мгновение Аннев перестал дышать. Он все знает. Ну конечно же, он все знает!

Зря он решил надеть перчатку на службу, а ведь Содар его отговаривал! Но Анневу так хотелось сделать Маюн приятное, что он забыл о всякой осторожности, понадеявшись, что Тосан ничего не заметит. А теперь ему придется расхлебывать последствия собственной гордости и глупости.

– Да. Маюн мне ее подарила.

– На Регалей?

– Просто так, – солгал Аннев, памятуя о нелюбви Тосана к обмену праздничными дарами.

Тосан вздохнул:

– Она по-прежнему проявляет к тебе интерес, и это меня расстраивает. Как и то, что ты всячески его поощряешь. А ведь я тебя предупреждал. Она не для тебя, Айнневог. Но сейчас не об этом. Я хочу обсудить с тобой завтрашнее Испытание.

– Испытание суда? – удивился Аннев. – Почему?

Древний, словно задумавшись, зашагал еще медленнее.