Смерть стоит за дверью - Билл Флойд

— В таком случае мне нет необходимости присутствовать при вынесении приговора.

Я направилась к своему «аккорду», но вдруг, услышав сзади звук открывающейся двери, оглянулась и увидела Карсона Бекмэна, который шел между рядами автомобилей в сопровождении дяди и тети. У меня было твердое намерение поскорее сесть в машину и умчаться домой, но при виде щуплой фигурки, семенившей между двух опекунов, я вдруг изменила решение. Не знаю, что на меня накатило, но я уже не могла уехать просто так.

Они остановились около большого внедорожника серебристого цвета, и Карсон стал открывать заднюю дверцу. Я быстро направилась к ним и, остановившись на некотором расстоянии, откашлялась. Юноша и его дядя оглянулись и посмотрели в мою сторону. Дядя Карсона, одетый в костюм-тройку, был пожилым мужчиной с белоснежной шевелюрой и измученным лицом. Он выглядел настоящим аристократом.

— Простите за беспокойство, — обратилась я к ним, чувствуя, как дрожит мой голос, но тут же взяла себя в руки и продолжила: — Меня зовут Нина Сарбейнс, в прошлом Нина Мосли. Карсон, могу я с вами поговорить? Это не отнимет много времени.

Дядя юноши хотел вмешаться и вежливо попросить меня оставить их в покое. Я уже слышала слова, которые он хочет мне сказать, но Карсон кивнул и отошел от родственников на некоторое расстояние. Я пошла следом и, когда молодой человек оглянулся, не сдержалась и взяла его за руку. Он вздрогнул, и я быстро убрала руку.

— Я только хочу сказать, что разделяю ваше горе, — торопливо начала я, чувствуя, как все нужные слова застревают в горле. Я собиралась сказать, что понимаю невослолнимость его утраты, случившейся по вине моего мужа и, хотя мы с ним находимся в разном положении, Рэнди и у меня отнял слишком много.

Некоторое время юноша разглядывал меня, не скрывая любопытства. Мои слова его не обидели, но и не утешили. Молчал он достаточно долго, и я успела пожалеть о своем внезапном порыве.

— Я плохо себя чувствую, — вымолвил он наконец тихим глухим голосом. — Я не должен так себя чувствовать, — продолжил он, как будто пугаясь собственных слов и отсутствия в них каких-либо эмоций. — Со мной происходит что-то нехорошее.

— Не говорите так, гоните от себя подобные мысли, — обратилась я к Карсону умоляющим голосом. — Именно этого и добивается Рэнди, и мы не можем доставить ему такую радость после всего, что он с нами сотворил. — У меня не находилось слов, чтобы выразить свои чувства и поделиться ими с этим мальчиком, как я и намеревалась. Я хотела сказать, что знаю, как трудно справиться с чем-то огромным и ужасным, что давит на грудь, словно каменная глыба, и кажется, никогда не будет этому конца. Но вдруг испугалась собственной самонадеянности, которая толкнула меня подойти к Карсону и отвести его в сторону для бесполезного разговора. С моей стороны это было непростительной наглостью.

— Потом вам станет лучше, — лепетала я, понимая, какими неубедительными и казенными кажутся мои слова.

Какой напыщенной лицемеркой выгляжу я сама, пытаясь помочь этому юноше понять, что творится у него на душе, после того, как мой муж отправил на тот свет всю его семью, а я в это время предпочитала оставаться в счастливом неведении. Было так удобно делать вид, что все идет как надо. Теперь мне хочется, чтобы он сбросил с плеч груз прошлого, именно к этому я отчаянно стремилась сама долгие годы, не имея ни малейшего понятия, о чем в действительности идет речь. Душа кричала, что меня, подло обманув, обокрали, но ведь у Карсона отняли гораздо больше.

— Никто не может приказать вам перестать предаваться горестным мыслям. Это придет само собой, когда вы решите, что пора начать новую жизнь, — сбивчиво закончила я свою речь.

— Но я этого не хочу, — тихо откликнулся Карсон, и на его лице промелькнуло выражение страха и неуверенности, как тогда, на свидетельской трибуне. Казалось, юноша о чем-то меня умоляет и ждет, чтобы кто-нибудь его приободрил, помог прийти в себя и отыскать в своей душе нечто очень важное, но постоянно ускользающее и эфемерное.

Я слишком поздно поняла, что, кроме глупых извинений и банальных слов утешения, предложить мне ему абсолютно нечего. Дядя Карсона уже шел по гаражу в нашу сторону, и я несказанно обрадовалась возможности убежать как можно дальше от чужого горя и отчаяния, к которому так неосторожно приблизилась. Пожав холодную, безжизненную руку юноши, я направилась к своей машине. Смелости оглянуться у меня не хватило.

Несколько часов спустя после разговора с Дуэйном на подъездной дорожке появилась машина Мэтьюса. Сирена была выключена, но, увидев, как сыщик торопливо идет по тротуару по направлению к парадной двери, мы с Кэролайн поняли, что у него есть важные новости. Я открыла дверь, и Мэтьюс зайдя в дом, кивнув нам обеим.

— Нужно поговорить, — обратился он к нам, бросая на кушетку портфель, который тут же открыл и принялся рыться в его содержимом. Он вынимал пачки распечатанных документов, отсканированные фотографии и отчеты, раскладывал их по стопкам, а мы с Кэролайн следили за его действиями, не отрывая глаз. Наконец Мэтьюс открыл ноутбук и поставил его рядом с Кэролайн.

— Вам уже удалось пообщаться с бывшим мужем? — обратился он ко мне.

— Тюремное начальство пообещало связаться со мной сегодня днем. Мы все еще ждем их звонка. Кэролайн считает, они сами хотят получить от Рэнди какую-нибудь информацию. Есть ли новости о моем сыне?

— К сожалению, нет, — грустно покачал головой Мэтьюс. — Но в течение последних двух часов я разговаривал по телефону с Дуэйном и полицейскими управлениями Детройта. Дуэйн извиняется, что все это время не давал о себе знать, но он решил, что дело пойдет быстрее, если мы сначала получим вот эту информацию. Он отправил ее по электронной почте. Я вам все объясню, но сначала хочу показать кое-что Нине. — Сыщик на некоторое время замолчал и принялся копаться в бумагах, пока не нашел то, что искал, и передал мне сделанную на сканере фотографию с крупным зерном, которую явно отправили по факсу. Я сразу узнала тонкие губы и темные глаза Карсона Бекмэна, но он сильно отличался оттого юноши, который выступал со свидетельскими показаниями в зале суда. Черты стали более вытянутыми, исчезла детская округлость щек, как будто кожа потеряла упругость, превратив лицо в обвисшую маску. Это придавало ему отрешенное выражение и делало похожим на животное, застывшее в нерешительности у реки, которую нужно перейти вброд. В правом ухе Карсона красовались три серьги, а в левом — две. Темное неряшливое пятно на подбородке лишь подчеркивало его неухоженный вид. — Вы его где-нибудь встречали в последнее время? — спросил Мэтьюс.

— Кажется, нет, но не уверена, — ответила я, пожав плечами.

Мэтьюс говорил взволнованно, стараясь вложить в свой краткий отчет всю информацию, но понимал, что это невозможно.

— Вот удостоверение личности Карсона с последнего места работы, он работал в службе доставки примерно полгода назад. Фотография сделана год назад, и с тех пор он вполне мог изменить внешность. Тем не менее мы отослали копию фотографии в полицейское управление города Мерфи в штате Теннесси, и нам ответили, что она соответствует описанию человека, подозреваемого в убийстве Джули Крейвен. — Он вынул еще одно фото, на котором была изображена девушка-студентка, и передал его мне, внимательно наблюдая за моим лицом, которое вытянулось от удивления.