Смерть как средство от бессонницы - Павел Агалаков

Андрей стиснул зубы, отвернулся и уставился в окно.

— Ладно, что-нибудь придумаем, — буркнул он и умолк.

— А классная штука эта бронежилетка. — Копылов попытался разрядить обстановку и постучал себя по груди. — Не дуйся, Михалыч, все-таки у меня сегодня второй день рождения, и этот праздник подарил мне ты. Как кулак, не болит? — с улыбкой спросил он.

— Нормально. Расти большой и слушайся старших, лейтенант. — Подполковник дружески потрепал Алексея по голове. — Извини за удар.

— Все в порядке, я не обижаюсь. Ты же это не со зла.

Ильин с Копыловым вошли в проходную стеклянного дома и увидели следующую картину.

Хрупкая черноволосая девушка размахивала руками перед безразличным лицом охранника и кричала:

— Его зовут Алексей. Вы что, глухой или немой?! Мы сегодня с ним сюда приходили. Я еще здесь прохаживалась вот так. — Она изобразила ходьбу на месте. — Ну помните? Что вы за бесчувственный истукан! — Девушка топнула ногой и начала сначала: — Алексей, он здесь работает…

— Мейлин! — удивленно воскликнул Копылов. — Ты как тут очутилась?

Девушка повернулась, и на ее глазах выступили слезы.

— Леша! — Она с разбегу бросилась Копылову на шею. — Что с тобой случилось? — быстро затараторила Мейлин. — Я так за тебя испугалась, когда услышала грохот. Потом связь прервалась…

— Тише, не волнуйся. — Копылов погладил всхлипывающую девушку по голове. — Все со мной в порядке.

— Да? — по-детски спросила Мейлин. — А это что? — Она засунула палец в одну из дырок на куртке Алексея. — В тебя что, стреляли? Этот грохот был похож на выстрелы.

— Моя милая девочка, откуда ты знаешь, как звучат выстрелы? — с улыбкой поинтересовался Копылов.

Мейлин растерянно пожала плечами.

— Было короткое замыкание электропроводки, — на ходу придумывал Копылов. — Искра прожгла куртку, вот и все. Ничего страшного не случилось.

Мейлин смотрела на Алексея заплаканными круглыми глазами.

— Мой начальник тебе подтвердит. — Лейтенант посмотрел на Ильина, прося поддержать его версию. — Правда, Андрей Михайлович?

Мейлин с надеждой во взгляде тоже уставилась на Ильина. Андрей опешил и кивнул.

— Вот видишь, он тоже говорит, что это было замыкание. Андрей Михайлович, мы с вами вроде все обсудили. Можно я отвезу Мейлин домой?

— А? Да, конечно, отвези, — подыграл Ильин. — Можешь даже взять отгул на пару дней. Ты сегодня был молодцом.

— Спасибо! — Алексей на секунду призадумался. — Простите, а вы никуда в ближайшее время не собираетесь ехать?

— Нет, — Ильин недоуменно посмотрел на Копылова.

— Можно я тогда ваш «Роллс-Ройс» возьму? Моя машина барахлить начала. Боюсь, сломается по дороге.

«Ну ты и наглец!» — прочитал Копылов во взгляде Ильина.

— Ладно. — Подполковник вздохнул. — Вернешь, когда с отгулов выйдешь. Только осторожней, он совсем новый. Да, и еще вот что. Ты пропади куда-нибудь. Отдохни, но не забудь купить новый телефон. Одним словом, исчезни из города. Ты понял меня?

Зазвонил телефон. Сурен Мирзоевич потер сонные глаза, поднялся с кровати, накинул халат, сунул ноги в тапочки и шаркающей походкой направился к журнальному столику.

— Какой бес звонит в такой поздний час? — пробурчал он осипшим от сна голосом, взял аппарат в руку и тут же встрепенулся.

На экране высвечивалось имя «Рубен».

— Да, Рубенчик, слушаю, — проговорил Сурен Мирзоевич, приложив мобильник к уху.

— Простите за поздний звонок, — быстро извинился Рубен. — Но у нас ЧП.

— Что такое? Что случилось? — встревоженно спросил Сурен.

— Армен погиб.

— Как погиб? Когда? Что у вас там происходит? Толком можешь объяснить?

— Да. Арменчик поехал на задание, разобраться с ментами. Видимо, он накурился какой-то дряни. Хотя я его предупреждал, что это до добра не доведет.

— Рубен, говори точнее, — огрызнулся Сурен Мирзоевич.

— Мне позвонила тетя Рузанна и сказала, что три часа назад Арменчик погиб.

— Ничего не понимаю. Как тетя Рузанна узнала об этом?

— Она смотрела телевизор, местные новости. Там сказали, что при проведении операции «Кавказ» был убит рецидивист Армен Санурян. Еще погибли двое полицейских.

— Их имена известны?

— Да, она сказала, что это были капитан Тюрин и лейтенант Копылов.

— Ох, Арменчик! — Сурен Мирзоевич вздохнул. — Что ж ты под пули полез? Геройство в заднице заиграло? Мало тебе было московских дел? Ведь предупреждал тебя, будь осторожен…

— Что делать, Сурен Мирзоевич? — перебил его Рубен.

— Ничего. Главное, что ментов уже нет.

— А Армен?

— А что Армен? — возмутился Сурен. — Сам дурак. Ничему жизнь не научила. Ты не о нем сейчас думай. Тетю Рузанну предупреди, что к ней опера нагрянут. Они обязательно пробьют, где он зарегистрирован. Пусть свою лабораторию спрячет. Не хватало, чтобы ее накрыли. В общем, сделайте так, чтобы в квартире все чисто было. Потом увези ее на дачу. Пусть все отрицает, мол, копалась в грядках и ничего не знаю. Понял?

— Да, все понял.

— Не медлите, сейчас каждая минута на вес золота. Все, действуйте! — Сурен Мирзоевич нажал кнопку отбоя и швырнул телефон на пол.

«Ну, Армен, ну, сукин сын! — подумал он. — Заставь дурака богу молиться. Говорили, предупреждали, герой чертов! Накурится своих спайсов и думает, будто он неуязвим, супермен хренов. Ладно, земля ему пухом. Что ментов уделал, молодец, что сам погиб — Господь ему судья. О живых сейчас думать нужно».

— Доброе утро, Денис Николаевич. Как вы себя чувствуете? — спросил Ильин, войдя в палату к Лукьянову.

— Спасибо. Лучше, — прокряхтел тот.

— Сможете подписать документы?

— Да.

— Тогда звоните. — Ильин протянул бизнесмену телефон и оперся о подоконник. — Скажите, где вы, в какой палате, мол, ждете Романова с нотариусом к двум часам. Хорошо?

Денис Николаевич согласно кивнул и стал набирать номер.

— Вика, это Лукьянов, — спустя несколько секунд сказал он. — Все хорошо. Как дела с документами? Понял. Романов на месте? Тогда созвонись с ним и скажи, что я его жду к двум часам вместе с нотариусом. Первая градская больница, палата номер девять. Уяснила? Да. Девятая палата, второй этаж. Пусть не опаздывает и раньше не приезжает, у меня процедуры. Все, давай. — Он отключил телефон и вернул его Ильину и спросил с заметным смятением в голосе: — Андрей Михайлович, а что со мной будет?