Блондинки моего мужа - Ирина Потанина

— Ох, — деловито вздохнула Лиза. — Ну… Сначала мы не были подругами, а потом стало ясно, что никаких шпионских целей у тебя нет. Петр рассказал мне про твой перстень со встроенной камерой. И я могу гарантировать, что ты ни разу не пыталась им воспользоваться. Еще важно, что я видела, как ты убираешь, — действительно тщательно и добросовестно. В таких вещах не соврешь. Сразу видно, ты и правда работать пришла или чем-то другим заниматься. А потом я узнала, что Георгия Собаневского видели с какой-то наглой блондинкой в ресторане, и все поняла.

— Что поняла? — не поверила своим ушам я.

— Ну… У Петра есть знакомые журналисты. Так сложилось, что если они узнают какую-то новость про Собаневского, то сразу передают нам. Сама понимаешь, конкуренция и все такое. Ну и вот. Я сразу поняла, что случилось. Вы так крупно поссорились с Собаневским, что он, не скрываясь, стал шататься по городу с другой женщиной. Естественно, ты не могла оставаться работать в его агентстве. И куда тебе идти? — Лиза разгорячилась, с хрустом сжав кулаки. — Ясное дело, туда, где у тебя есть опыт работы, — в детективное агентство. И естественно, ты не стала афишировать свое прежнее место работы. И разумеется, сказала, что ты вдова. Это нормально! Так все психоаналитики говорят: чтобы легче пережить расставание, нужно представить, что предавший вас человек вовсе не ушел к другой женщине, а всего-навсего умер. Я, конечно, не совсем понимаю, зачем ты придумала себе двух сыновей. Но, возможно, это твоя тоска по детям! Первый звоночек, кстати, что тебе пора бы их завести… Ой!

Лиза закрыла себе рот обеими руками:

— Что я несу? Прости! Прости! Вернемся к истории с твоим приходом к нам в офис. Естественно, узнав о вакансии у Лихогона, ты пошла к нам! Ты же не знала, что Петя придумает эту глупость с должностью уборщицы. Кстати, я поговорю с Петей, ты не думай! — Лиза торжественно улыбнулась. — Он восстановит справедливость. Тебя — на секретаря, меня — на мое место уборщицы. Вообще-то моя должность называлась администратор офиса, но ничего другого, кроме поддержания чистоты, я раньше не делала. Я бы и раньше еще с ним поговорила, но ты ведь знаешь, как я на него реагировала. Сейчас все по-другому. Говорят, первый поцелуй забирает три капли власти мужчины над женщиной и прибавляет их к власти женщины над мужчиной. Красиво сказано, да? А главное, правдиво. — Лиза снова выпала из реальности, перенесясь в романтичные мечты, но довольно быстро вспомнила о моей скромной персоне. — Ты об этом хотела поговорить, да? Чтобы я сказала Пете дать тебе нормальную должность?

Я отрицательно замотала головой.

— Не нужно ни с кем говорить. Я больше не буду у вас работать. — Чтобы сразу пресечь все вопросы, я ляпнула первое, что пришло в голову. — Я помирилась с Собаневским. Та блондинка была большой его ошибкой. — И тут в разговор вмешалось мое любопытство: — Ведь большой, правда?

— О да! — чисто по-женски отреагировала Лизавета. — Необъятных размеров просто! Нам так и сказали — какая-то огромная блондинка с лысой головой.

Я благодарно кивнула и снова переключилась на должностные обязанности.

— С завтрашнего дня я погрязну в хлопотах, связанных с Георгием. Рядом с этим человеком у меня точно не будет ни минуты свободного времени, — осторожно говорила я. — Но не могу бросить тебя на произвол судьбы. Нужен хотя бы час возле твоего компьютера, чтобы я до конца выполнила свой долг. Показала тебе, как составлять таблицы, как сайт обновлять. Я специально выделила сейчас пару часов, чтобы немного тебя поднатаскать.

— Как же быть?! — всплеснула руками секретарша. — Понимаешь… Ведь в офис-то сейчас нельзя. Петр в город вернется поздно. Выкопают картошку, а потом усядутся за стол со стариками. Нужно же бабушку-дедушку уважить, внимание проявить. И будут так сидеть до поздней ночи. У них такая семейная традиция. Через пару месяцев Петр представит меня родителям уже как невесту, и тогда я тоже должна буду ездить с ним на картошку.

Я позволила себе перебить Лизу, помахав рукой перед ее мечтательным взглядом.

— Что? А! Да, — секретарша вернулась к нужной теме. — А без Петра в офис заходить как-то нехорошо.

Я развела руками, дескать, на нет и суда нет. Лиза напряженно задумалась.

— Даже не знаю, — протянула она наконец, — любовь — дело такое… Один раз ошибешься — и все. Пиши пропало…

Я подумала, что никогда раньше не думала, что любовь — это дело, но, естественно, разубеждать Лизавету не стала. Сейчас она должна была самостоятельно прийти к нужному мне выводу.

— Знаешь, а ведь у меня есть ключи… И я даже помню, как Петр вчера предлагал что-то такое, мол, если мне нужно будет поработать в выходные, я смело могу приезжать. Правда, он подразумевал те выходные, когда он сам будет в офисе. Но ведь я могла и неправильно его понять? Правда? Хотя все же это как-то…

Всем своим видом Лиза выражала крайнюю степень беспокойства. Я тоже начала нервничать, но совсем по другому поводу. Дело в том, что Лиза ничего не говорила про собаку. Я рассчитывала, что Лиза что-то знает про зверя и сможет его урезонить. Но секретарша вела себя так, будто никаких других преград, кроме возможного гнева шефа, к проникновению в офис не было.

Я решилась на очень рискованный шаг.

— А собака? — спросила я. — Я проходила мимо офиса и услышала собачий лай.

Несколько секунд Лизавета соображала, о чем я говорю, потом расплылась в добродушной улыбке.

— Да, да, как я могла забыть! Это лаял наш Баскерфиля. Филешечка наша любимая. Чудо, а не пес. Умный, ласковый… Не в кафе будет сказано, но он даже в туалет умеет ходить на унитаз, как человек. А уж какой охранник чудесный!

Я вспомнила, как описывал эту собаку Георгий, и на мгновение усомнилась, не ошибся ли муж офисами.

— Петя спас его, когда какие-то его знакомые уезжали и хотели отдать пса в приют. Чтобы пес не скучал без нового хозяина, Петя иногда берет его с собой на работу, — все щебетала Лиза. — Думает даже приобщить к работе агентства. Настоящий сыщик должен иметь своего пса, да? Баскерфиля меня любит и совсем не будет возражать, если мы часик посидим за компьютером… Ой! — Лиза вдруг перепуганно закрыла рот ладошкой. — Видишь, я и сама не заметила, как приняла решение. Рассуждаю так, будто мы уже договорились идти. Я, по-твоему, достойна осуждения?

Я воздержалась от ответа. Больше, чем я, судя по происходящему, осуждения не заслуживал никто. «В конце концов, ведь я же не собираюсь ничего красть. Только посмотрю на это завещание, и все. Одним глазком», — оправдывалась я перед собой.

— Послушай, — Лиза все еще пыталась остаться хорошей, — а может, это где-то в другом месте провернуть? То есть понимаешь… Тут такая любовь, а потом вдруг выяснится… С другой стороны, что здесь плохого? Я хочу повысить свои профессиональные навыки. Знаешь, я так тебе благодарна. Без компьютера ведь сейчас никуда. Но, может, не обязательно прямо в офисе?..

Несмотря на пламенный монолог, полный сомнений, Лиза давно уже держала меня под руку и уверенной походкой приближалась ко входу в офис. Кажется, в офис я, считай, проникну без проблем. Увы, задумывая это посещение, я была настолько неуверена в успехе мероприятия, что о дальнейших пунктах плана даже не позаботилась. Во-первых, было совершенно непонятно, что делать с Лизой. Вряд ли компьютер сможет увлечь ее настолько, чтобы она не заметила, как я, вопреки всем правилам, вломлюсь в кабинет Лихогона и устрою там обыск. Во-вторых, надо было не просто найти завещание и сфотографировать его, но и сделать все так, чтобы подозрительный Лихогон ни за что не заподозрил, что в его офисе рыскал кто-то чужой.