Мона - Дан Сельберг

Сёдерквист положил пакет на стол, встал около балконной двери и окинул взглядом Английский бульвар. Внизу все двигалось в неизменном темпе, беззаботные автомобилисты и пешеходы. Эрик несколько раз глубоко вздохнул. Потом сел за маленький письменный стол и включил компьютер Ханны. Может быть, это судьба. Или интуиция. Или просто сумасшествие? Но билет в Швецию он так и не купил. Вместо этого он поедет в Тель-Авив. Блокнот был его единственной надеждой, а Исаак Бернс, возможно, сможет расшифровать записи. Он должен связаться с ним. Исаак — шеф Ханны, он должен помочь Эрику. А потом Эрик сможет отправиться домой.

Всего лишь еще одни сутки. Ради Ханны. Все, что он делает, — ради нее.

* * *

Израиль, Тель-Авив

Меир Пардо был раздражен. Давид Яссур это сразу заметил, когда тот ответил. Может, новость Давида улучшит его настроение, а может, и нет. Он бросил взгляд на листок и сказал без обиняков:

— Он едет сюда.

— Кто?

— Швед. Он едет сюда.

Меир вздохнул с очевидным разочарованием.

— Мне казалось, я ясно объяснил, что вам нужно подождать с его задержанием.

— Мы и пальцем не пошевельнули. Он сам сел на самолет «Свиссэйр»[77]сегодня утром. Летит через Цюрих и приземляется в аэропорту Бен-Гурион в четырнадцать тридцать пять.

Меир долго молчал. Давид перенес телефон к другому уху и ждал. Он слышал тихое причмокивание с другой стороны. Шеф «Моссада» курил трубку. В конце концов Меир произнес:

— Зачем он летит в Израиль?

Давид посмотрел в окно.

— Мне тоже интересно. Зачем он летит в Израиль?

Монтефиоре. Они всегда останавливались в небольшом изысканном отеле на улице Монтефиоре. Дом был построен в 20-е годы и изначально был жилым. Архитектура совмещала в себе восточные мотивы и ранний «Баухауз».[78]Ханне нравились здешние завтраки, и отель располагался рядом с квартирой ее кузины около виллы Ротшильда. Улица утопала в сухой и безветренной жаре. Эрик поговорил с Йенсом в такси по пути из аэропорта. Голос его звучал резко и отрешенно. Театральность пропала, теперь Вальберг говорил коротко и холодно. Он спросил, когда Эрик собирается вернуться домой, и сдержанно предложил ему позвонить врачу Ханны.

Эрику так хотелось получить благословение Йенса. Заставить его поверить в план, дать добро, но, кроме осуждающего молчания, он ничего не получил. Когда разговор был окончен, у Эрика в глазах стояли слезы. Он не обижался на Йенса. Да и как он мог? Настоящая причина слез крылась в его собственных сомнениях. В страхе, что Йенс прав. Что он действительно сбежал. Но что теперь делать? Вернуться домой и тем самым подтвердить, что он обманывал сам себя? Нет, лучше уж попытать счастья. Эрик останется всего на сутки. Отыграет последнее действие. Если кулисы упадут, они уничтожат его. Но он принял решение в ванной в Стокгольме и еще одно — в номере в Ницце. Теперь он находится в Тель-Авиве и домой поедет только завтра.

Эрик взошел по небольшой лестнице и оказался в отеле. Его поразил контраст с солнечной улицей. Внутри было прохладно и темно.

— Шалом.

Молодой мужчина с растрепанными волосами дружелюбно поздоровался из-за покрытой черным лаком стойки. Громко звучала лаунж-музыка, и хотя часы показывали всего четверть пятого вечера, бар был заполнен посетителями. Эрик поздоровался и зарегистрировался с помощью тонкого сенсорного экрана на стойке.

— Как долго планируете здесь оставаться?

— Максимум две ночи.

Эрик дал кредитную карту в ожидании ключа от портье. Он вспомнил, когда они были здесь в последний раз. Должно быть, на Песах.[79]Эрик посмотрел в открытые входные двери и внезапно увидел женщину, бешено размахивающую руками. Он извинился и пошел к выходу. Когда он вышел на тротуар, женщина стояла, держа руки на бедрах, и посматривала на дорогу. Рядом с ней находилась небольшая серебристая сумка. Женщина была одета в тонкое коричневое платье и балетки. На плече висела бежевая сумка от «Гуччи». Красивая женщина с черными вьющимися волосами. Ростом ниже Ханны, примерно метр шестьдесят. Эрик набрался смелости.

— Простите, что-то случилось?

Дама вздохнула, не отводя глаз от проезжей части.

— Такси уехало. В багажнике осталась моя сумка.

Эрик разглядывал зеленую улицу.

— Думаю, все обойдется. Люди, как правило, честные.

Женщина с удивлением посмотрела на него.

— Вы не из Тель-Авива, это точно.

Эрик судорожно сглотнул слюну и протянул руку:

— По-моему, мы выбрали один и тот же отель. Эрик Сёдерквист.

Незнакомка убрала локон со лба и внимательно посмотрела на Эрика. Потом пожала его руку. Рукопожатие было на удивление крепким.

— Рейчел Папо.

* * *

КПП «Каландия», Израиль

Израильский военный автобус медленно ехал через печально известные дорожные заграждения между Иерусалимом и Рамаллой. Вел автобус офицер, а в хвосте сидели солдат и двое пленных палестинцев. Пленники находились близко друг к другу. Их, очевидно, били, и они оба молчали, склонив головы. В середине бетонного лабиринта их остановили израильские военные. Водитель перекидывался с ними шутками, а один из солдат открыл багажник и ткнул в пленников автоматом.

— Бабах!

Мужчины вздрогнули, а водитель тихонько засмеялся. Палестинцы выглядели уставшими. Измученными и испуганными. Солдаты беседовали, один из них зажег сигарету. Старший кивнул офицеру и махнул рукой. Автомобиль пропустили. Все четыре пассажира с облегчением выдохнули. Ахмад Вайзи включил синие огни и взял курс на Старый город в Иерусалиме.

* * *

Тель-Авив, Израиль

Гостиничный номер был светлым и просторным. Одну из стен закрывали книги. Высота потолка составляла порядка четырех метров. Огромный балкон выходил на зеленый внутренний двор. На столике у двух черных кресел стояли ведро со льдом и с шампанским, а также блюдо с фруктами. Эрик бросил сумку на кровать, достал компьютер Ханны и сел в одно из кресел. Компьютер быстро подключился к местной сети, и Эрик начал искать Исаака Бернса в «Гугле». Пролистав десяток страниц, Эрик нашел номер мобильного телефона. Он также записал номер главного офиса ЦБИ. Исаак Бернс не отвечал. Автоответчик офисного телефона сообщал, что шеф недоступен. Эрик оставил короткое сообщение.