Гунны - Андрей Заозерский

еще разок попытаться уговорить короля на человеческую жертву. Или… Или не уговаривать. Пусть жертва вызовется сама! Так случалось, и часто. В те времена люди искренне верили.

Все эти мысли или, скорее, предположения, пронеслись в голове Аркадия порывистым осенним ветром, срывающим листву и гнущим деревья. Все эти предположения были совсем не далеки от истины. Да тут и не нужно иметь семь пядей во лбу – поведение жрицы угадывалось очень даже легко.

– Сучка, – глянув на Вильфриду, шепотом выругалась Эльвира. – Конечно, нам лучше поддержать монахов.

– А может быть, поскорее уйти?

– И это тоже, – согласно кивнула девчонка. – Только прямо сейчас не стоит. Повсюду конные разъезды, посты – ловят пытающихся скрыться врагов. Нас тоже могут принять за беглецов, не все же знают.

– Завтра будет лучше?

– Лучше! Я попрошу у Ардариха охранную грамоту или амулет. Не знаю, как уж тут принято… Ну, скажу, что хотим присмотреть себе земли…

– Дай-то бог…

– Смотрю, ты стал религиозным, – неожиданно улыбнулась девушка. – Или… таким и был? Ничего себе у вас, в двадцать первом веке, дела!

Аркадий молча погладил возлюбленную по волосам цвета жемчуга, улыбнулся. Поиздевалась, чего уж! Ну, пускай. Хоть отошла после кровавого побоища, и то хорошо. Он-то сам едва отошел. Когда битва длилась, там, понятно, не до рефлексии. Только потом накатило. Вроде сейчас отпустило…

Зато больше никаких сомнений не осталось вообще! Пятый век! Точно. Дай бог из него выбраться.

Ночь влюбленные провели вместе в маленьком походном шатре, заботливо разбитом для них юным слугой Адальбертом. Тесноватый шатер больше напоминал римскую палатку, коей, собственно, и являлся. Но это и хорошо. Легли, обнялись, укрылись плащами. Сексом не занимались: устали, да и настроения не было. Зато успели кое-что обсудить.

Самое важное – как уйти!

Завтра с утра испросить у королевского графа – имелась тут и такая должность – амулет или грамоту. Отделаться от Берта, чтоб мальчишка не вздумал увязаться следом. Услать куда-нибудь. С каким-нибудь поручением, ага…

– Нам нужно добраться до Аквинкума, – негромко поясняла Эля. – Это город такой, я как-то уже говорила. При римлянах процветал, а потом его разрушил Аттила. Не так уж давно. Сейчас там снова селятся, восстанавливают потихоньку. Но, конечно, так, по-варварски, без фонтанов и уличных статуй. Место-то удобное, выгодное. По Дунаю много купцов: в Константинополь плывут, везут товары. Также и обратно.

– И что мы будем там делать, в этом Аквинкуме? Там могила?

– Рядом. – Девушка усмехнулась. – Но не только в этом дело. Могила – на дне реки. Неширокий приток Дуная.

– Сава?

– Нет, не Сава. На Саве-реке могила фальшивая. Специально для грабителей. Нам же настоящая нужна.

– Ты говоришь, на дне, – тихо промолвил Аркадий. – Так что, нырять придется?

Красавица хохотнула:

– Не-ет, дурачок! Там не донырнешь. Подкоп копать надо. Землекопы нужны, с полдюжины человек хотя бы. Целая артель! Вот землекопов мы там и найдем, в Аквинкуме. За долю, не за просто так.

– Авантюристы какие-нибудь наймутся, – прихлопнув присосавшегося ко лбу комара, нахмурился Иванов. – Опасно это, Эль. Где сокровища, там всегда криминал.

– Опасно, да, – вздохнула девчонка. – Ну а иначе как? Сами копать будем до морковкина заговенья. Позвать верных людей? Так где их возьмешь-то, верных?

– Так-так…

Иванов задумался, помолчал – прикидывал, что к чему да как лучше сделать. Люди во все времена одинаковы. Наверняка копатели потребуют предоплату. А чем платить?

– Оружие продадим, плащи и все такое, – откликнулась Эля. – На первое время должно хватить. Да! Коней у короля попросим… Их тоже можно будет продать!

Аркадий шмыгнул носом:

– Это… как его… волюнтаризм.

Не зашла шутка. Да и не могла. В Эльвирины времена «Кавказскую пленницу» еще не сняли.

– Сам ты это слово!

– Я к тому, что…

А дальше произошло нечто не очень понятное. Явился какой-то то ли судья, то ли хранитель законов, некий «велемудрый Сигивард», обвинивший Аркадия и Элю в осквернении священной рощи! Не просто так обвинил – с подачи черной жрицы…

Глава 6

Аквинкум

Наутро Аркадия бросили в яму. В земляную тюрьму, выкопанную на самой окраине лагеря, на лесной опушке. Глубокая, метра четыре, а то и все пять, с осыпающимися стенками. Сверху крышка – решетка из кольев. Выбраться из такого узилища самому, без помощи внешних сил, не представлялось никакой реальной возможности.

Иванов, правда, пытался – пока не начало темнеть. Небо еще оставалось светлым, и вершины сосен золотились лучами заходящего солнышка, но через всю опушку уже протянулись черные тени деревьев. Повеяло холодом, сыростью и каким-то могильным тленом.

Поежившись, узник завернулся в плащ. Хорошо, не отобрали, забрали только меч – лично Гундульф протянул руку, заверив, что оружие будет в полной сохранности. Вообще же, было видно, что хевдинг сожалел о случившемся, однако не осмелился противоречить «велемудрому» Сигиварду. Оказывается, старый судья имел здесь большой вес и был связан со жречеством – с ведьмами, колдунами и прочими.

Чу! Наверху вдруг послышались приглушенные голоса, в яму посыпалась земля, и чьи-то косматые головы замаячили на фоне пока еще светлого неба. Кто-то что-то сказал – Иванов, естественно, не понял. Сверху на веревке спустили небольшую корзинку. Ржаная лепешка, изрядный кусок отварного мяса, сыр, лук и даже плетеная баклажка… Похоже, что с брагой! Ну да, так и есть. Наверное, Гундульф постарался: больше-то, пожалуй, и некому.

Спустив продукты, воины (или слуги – бог весть) дернули веревку: мол, корзинку-то пора б и вернуть.

Хлебнув бражки, Аркадий помахал рукой:

– Гундульфу-хевдингу – привет!

– О, Гундульф! Гундульф-хевдинг, да! – забирая пустую корзину, охотно подтвердили сверху.

Затем головы исчезли. Послышались удаляющиеся голоса. Решетчатое небо налилось звездной синью.

Поужинав, молодой человек оставил часть снеди на утро. Поморщился: слишком уж явно здесь пахло аммиаком… и еще кое-чем. Ну, правильно, в туалет узников не вытаскивали. Здесь – узилище, здесь же – и туалет. Ч-черт, не вляпаться бы! Вот ведь, Вильфрида, сучка, удружила! Сплела интригу. Нойдала еще принесло, черта. И Хардана…

Усевшись поудобнее, Иванов прислонился спиной к земляной стене и, вытянув ноги, задумался. Что ж теперь делать-то, черт побери? Как-то надо выбираться. Как? По стенке не влезешь. И, если судить по размеру корзинки, через решетку вряд ли протиснешься: ячейки примерно сантиметров двадцать на тридцать. Хотя это ж не железо, а связанные промеж собой колья. При желании можно и расшатать. Только вот придумать, как бы до них добраться.

Интересно, что с Элей? Ее тоже бросили в яму? Все может быть. Девчонку считают ведьмой, авось поостерегутся слишком-то унижать… Хотя черт их знает… Да еще Берта собрались пытать,