Нельзя - Лаура Тонян

Ты себе даже представить не можешь, насколько я твой, Джоселин…

Он не оглянулся. Просто вышел из дома и хлопнул дверью так, что вздрогнула даже моя мать. Я едва ли могла бы противостоять победной улыбке, которая сама растянула губы.

Джоселин

Громила Джонни неотступно стоял на своем. Я уже устала смотреть, как он качал головой и, переглядываясь с другими вышибалами, давал им знаки, понятные лишь в их узком кругу.

— Ваш брат так велел, — в очередной раз коротко сказал Джонни.

Его густые черные волосы, как и всегда, были стянуты в хвост на затылке. Он хоть и был здоровяком, но выглядел при этом очень добрым. Я надеялась, что все же таки смогу с ним договориться. Но в глубине души мне даже нравилось то, как самозабвенно с десяток верзил выполняли указания Алистера.

На шее у меня болтались наушники, из них нечетко доносилась песня Pink. В кармане спортивных брюк лежал телефон, я колебалась: звонить Алистеру или не стоит? Написать ему провокационную смс-ку или не нужно этого делать? Я хотела еще как-нибудь вывести его из равновесия. Если уж ему вздумалось посадить меня под домашний арест, пускай хотя бы сам приезжает почаще. Я не хочу просто скучать в четырех стенах.

— Я хочу просто пробежаться, — взмолилась я, глядя на Джонни, который, в свою очередь, отрешенно глядел куда-то вдаль. — Я что, не могу пробежаться по району? Я же не собираюсь сбегать. Это спортивная тренировка!

Джонни ответил отсутствующим голосом:

— Прошу прощения, синьорина.

— Я тебя очень прошу! Меня ждет одноклассник. Мы три раза в неделю с ним оббегаем квартал. Я не хочу позориться и говорить ему про свое наказание!

— У меня приказ от вашего брата. Прошу прощения.

Никто из здоровяков не сдвинулся бы с места, если не позволил бы Джонни. И тот оставался стоять на месте, будто каменное изваяние. От безжизненной фигуры его отличало только то, что иногда он все-таки шевелил губами и моргал.

— Куда это ты собралась, юная леди?

Я обернулась на крик матери; она вышла на крыльцо дома, сложив руки поверх груди, и пыталась придать своему лицу устрашающий вид. Однако я ее никогда не боялась; сейчас мне тоже было совсем не страшно. Я только фыркнула и неохотно зашагала к парадным дверям.

— Ну хоть кого-то, — язвительно подчеркнула мама, когда мы обе оказались внутри, — хоть кого-то ты слушаешься. Можешь воспользоваться спортзалом, — едко засмеявшись, бросила она мне в спину. — И будь готова, пожалуйста, через час! — сказала мать, значительно повысив голос.

Я отходила все дальше и дальше от дверей, но мне было слышно, как они вновь открылись, а затем мама окликнула водителя:

— Бруно! Подготовь машину. Ты отвезешь Селин в школу.

Прикинувшись глубоко обиженной, я сильно хлопнула дверью спальни. Мама и по этому поводу громко высказалась, но я не разобрала слов. И слава богу. Чуть позже раздевшись и встав под горячие струи душа, я подумала о том, что соврала охраннику: с Дино сегодня мы не договаривались пробежаться вместе. Точнее, еще вчера вечером он сообщил, что вернется домой поздно, поэтому утром у него не будет сил ни на какой спорт. Я все еще не сказала ему, что наказана. Как бы мне ни нравилось, что Алистер ревновал меня к Дино и не только, не хотелось все-таки, чтобы кто-нибудь знал о моем временном домашнем аресте. Хотя я была уверена, Дино не стал бы об этом болтать.

Поверить не могу Ты, выходит, полетел в Дублин только для того, чтобы избить Конана… Так, что ли?!

Улыбка заиграла на губах. Выйдя из душа, я немедленно включила на айподе веселую песню Тейлор Свифт. Сушила под нее волосы и одевалась, то и дело подпрыгивая от счастья и пританцовывая в такт. Я была так довольна и счастлива, что, казалось, во мне поселилось солнце. От этой безграничной радости я готова была расцеловать весь мир. Ну-у… если исключить вечно раздражающую маму, конечно.

Нет уж. Я выкинула из мыслей все, что могло меня омрачить, и, сделав музыку громче, принялась танцевать по комнате.

Я летал в Дублин. Кое-кому растолковал, как обстоят дела в моей жизни. Прояснил правила, дал инструкции.

Ради меня. Ради меня!

Я летал в Дублин…

Я о таком даже мечтать не могла. Алистер фактически признался мне в любви! Ведь можно же так считать?

Ты себе даже представить не можешь, насколько я твой, Джоселин…

Да-да-да-да-да! Я подпрыгнула на месте и, приложив оба кулака к губам, приглушенно завизжала. Как я была счастлива. Как же я была счастлива! Застегивая пуговицы на белой блузке, виляла бедрами, откидывала голову назад, а волосы волнами разлетались по плечам. Я словно светилась изнутри, и мне было до ужаса трудно скрывать это. Но мне приходилось разыгрывать полное равнодушие за завтраком, с которого я, кстати говоря, удачно сбежала, перед водителем Гералда и перед своими одноклассниками, когда мы встретились в школе. Сложнее всего было притворяться, что ничего не изменилось, перед Дино, потому что он-то видел меня почти насквозь. Как ему это удавалось, я не понимала.

Но иногда я выдавала саму себя.

— Я начинаю ревновать, — лукаво протянул Дино, однако от меня не ускользнули жесткие нотки в его голосе.

Будто очнувшись, до меня дошло, что уже некоторое время я не слушала учителя, а водила по губам карандашом, предаваясь мечтам. Расхаживая по кабинету, немолодой учитель истории мало на кого вообще обращал внимания, полностью увлекшись перечислением преимуществ монархического строя.

Отняв от губ карандаш, я взглянула на подозрительно настроенного Дино. Я чувствовала себя неуютно, поскольку до сих пор не объяснилась с Дино. Мне нужно было сказать ему правду, чтобы он не мог рассчитывать на отношения между нами. Я боялась сделать ему больно, боялась задеть его. Такого друга терять мне точно не хотелось. После вчерашнего поцелуя в машине мы как бы по умолчанию переходили на новую стадию, и необходимо было отсечь любые надежды Дино в самом начале, иначе потом будет только хуже. Но я не осмелилась сделать это сейчас. Просто повела плечом, едва улыбнувшись, и не стала ничего говорить.

Сегодня урока хореографии не было, день прошел быстро. Я витала в собственных мыслях, занятия для меня пролетали одно за другим. Дино больше не пытался поцеловать меня; он рассказывал о том, что накануне задержался на дне рождения друга до полчетвертого утра. А мне стало стыдно, что только сейчас я смогла заметить мешки под его голубыми глазами. Он не выспался.

Мы с ним сидели невдалеке от здания школы. Я слушала забавные истории из его жизни, смотрела, как блестит ярко-зеленый газон под солнечными лучами. Чувствовала себя виноватой, поскольку думала об Алистере. Размышляла: а приедет ли он сегодня? А приедет ли он, чтобы забрать меня из школы на своей машине? Через полчаса к воротам школы должен был подкатить водитель Гералда, но мне нужно было увидеть Алистера. Мне нужно было перекинуться с ним хотя бы парой слов, увидеть ревность в его глазах. Понять наверняка, что это не пустые фантазии, что я действительно необходима ему.