Трепет - Сергей Малицкий

– Магия, – шепнул Процелле Игнис. – Грубая и безжалостная. Он стер из ее памяти весь этот разговор и отправил домой.

– Я слушаю вас, – подал голос парень. – И не нужно шептаться, я все слышу. Магия и в самом деле грубая, но не безжалостная. У бабки старческое слабоумие. И она приходит сюда каждый день со своими страхами. И я ее выслушиваю, а мог бы разворачивать сразу. Меня зовут Морбус. Моего младшего приятеля – Кларус. Мы ученики угодника Бенефециума. Вы едва не опоздали. Мастер редко кого принимает, но уж во всяком случае хочет знать о всех просителях с самого утра. О чем идет речь?

– Речь идет о срочной встрече, – сказал Игнис. – О встрече прямо сейчас.

– Не через месяц, не через неделю, не завтра, а именно сегодня? – поднял брови Морбус. – И вы уверены, что мне следует передать ваше предложения Бенефециуму именно так?

– Добавь ему еще, что встречи с ним ищет принц Лаписа Игнис Тотум и его сестра Процелла Тотум. И скажи, что послал к нему меня угодник Алиус Алитер. Присовокупи к этому, что я был спутником угодников Сина, Пусиллуса и Аквуилуса.

– Даже так, – помрачнел Морбус. – Ну что ж, я скажу о вас угоднику. Подождите полчаса. Если я не вернусь, Кларус, – парень посмотрел на замершего с открытым ртом мальчишку, – через полчаса объявишь просителям, что Бенефециум не хочет их видеть.

– Он вернется, – пообещал напряженной Процелле Игнис, когда Морбус удалился.

– Не выходите из трактира! – тут же зашептал Кларус. – Ждите здесь. У него не должно хватить наглости разбираться с вами тут! Может быть, все и обойдется. Может быть, Бенефециум позовет вас в башню? Вы назвали очень весомые имена, очень!

– У кого хватит наглости? – накинул капюшон на голову Игнис.

– У Зелуса! – вытаращил глаза Кларус. – Мне передали, что он очень зол и вам лучше поберечься! Он ходил вчера к воротам, и узнал, что вот ее мать и приемный отец и не собирались прибывать в Бэдгалдингир. – Кларус ткнул пальцем в Процеллу. – Так что Зелус разъярен, орал еще с вечера, что его обманули. Хорошо, что не нашел, где вы остановились!

– Кто передал? – спросил Игнис.

– О чем ты? – не понял Кларус.

– Кто предупредил нас через тебя? – прошептал Игнис. – У меня мало друзей в этом городе, считай, что, кроме тебя и этого неизвестного, так и вовсе нет. Разве только сам Бенефециум, хотя я с ним еще не знаком. Кто предупредил нас? Я хочу знать имя. Он ничего не узнает. Слово принца, Кларус.

– Ее зовут Бибера, – прошептал мальчишка, и в этот миг двери трактира распахнулись.

– Ты здесь, дрянь?! – раздался вопль Зелуса. – Ты обманула меня! Ты шляешься, как шлюха, без сопровождения! Твоей матери нет в городе! Но я проучу тебя. Чтобы какая-то дрянь лгала мне?

Он выхватил кнут, чтобы ударить Процеллу, но Игнис поймал хлыст и, наматывая его на руку, подтащил Зелуса к себе.

– Это еще кто?! – заорал тот, сдирая с руки ременную петлю. – Король Пурус разрешит мне делать с этой девкой все, что я хочу!

– И сечь ее до замужества? – швырнул в угол кнут Игнис. – И бить ее головой о стену?

– Король Пурус… – завизжал Зелус.

– Мне всегда казалось, что твоего короля зовут иначе, – удивился Игнис.

– Да ты…

Зелус сделал то, на что и рассчитывал Игнис. Племянник Тигнума бросился на принца с мечом. С остервенением рубанул сверху вниз, но Игнис сделал шаг в сторону и, пока Зелус пытался вытащить завязший в дубовом столе меч, одним ударом крепкого кулака заставил его грохнуться на каменный пол трактира, роняя лавки.

– Это Бэдгалдингир, а не Ардуус, – сказал Игнис, снимая капюшон. – А я Игнис Тотум, Зелус. Брат своей сестры. И я должен защищать ее от дряни вроде тебя.

– А я принц Бэдгалдингира – Церритус, – шагнул вперед один из спутников Зелуса. Шагнул и медленно потянул из ножен меч, улыбнулся, закатил мутные глаза. – Как ты думаешь, сколько заплатит мне Пурус Арундо за тебя? Мой добрый сосед, между прочим!

– Нисколько, – раздался голос за его спиной.

– Сестричка Аша! – ухмыльнулся Церритус, медленно убирая меч в ножны. – Опять побежишь жаловаться папочке? Только что из Тимора? Как там трупик несчастной Армиллы? И сестричка Бибера тоже здесь? Ну она-то, понятно, погань подзаборная, а ты-то? Ведь мы всегда были заодно!

– Заодно до границ твоей глупости и дурости Зелуса, – последовал твердый ответ.

В трактире все еще было сумрачно, но Игнис разглядел и прижавшихся к стенам нескольких стражников Церритуса, и двух девчонок, одна из которых была в походных одеждах и, если бы не огромные глаза и сумрачное, почти кукольное лицо, более всего напоминала бы худого подростка, а вторая в чем-то повторяла Процеллу, разве только волосы ее были темными да в лице не имелось и тени боли и раздражения, хотя досада и легкое злорадство давали о себе знать.

– А теперь оставьте нас одних, – раздался незнакомый голос, и, обернувшись, Игнис увидел сухого, жилистого человека неопределенного возраста в обычных портах и котто и даже как будто в валенцах. – И ты, Церритус, тоже убирайся. Да, можешь пожаловаться Тигнуму. Тебя давно уже не пороли? Это заметно, принц. А теперь выслушай мою просьбу. Ты, конечно, уже залил глотку с утра, но дай команду своим подпоркам вынести наружу своего мерзкого братца. Вот так. Аша и Бибера, вас это тоже касается. Да, Кларус, проследи, чтобы никто не зашел в трактир, пока я не переговорю с гостями.

Игнис снова посмотрел на незнакомца. Он выглядел лет на сорок, но за этими сорока годами как будто скрывалось что-то невообразимое.

– Да, – кивнул человек. – Я Бенефециум. У меня есть немного времени. Я готов выслушать вас.

Игнис молчал. Он был уверен, что Бенефециум, Морбус и Аша – родственники. Последние двое были похожи на угодника так, словно он был их отцом. За стенами трактира загудела боевая труба.

– Я сам, – прошептал Литус, когда Лава в отчаянии попыталась его поднять.

– Ты… – Она осеклась.

– Жив пока, – прохрипел он, морщась. – Дуракам везет. Чего нельзя сказать об их семьях. Не забывай об этом. Ничего не трогала?

– Нет, – растерянно прошептала Лава.

– Сколько… всего? – спросил Литус.

– Шестеро, – заторопилась Лава. – Четверых ты, одного я из самострела, другого мечом. Это эти, воины Ордена Света. Как в Ардуусе. У тебя, – она тихо завыла, – у тебя стрела в животе!

– Я чувствую, – оборвал Лаву Литус и, опираясь на руки, с трудом сел и привалился к стене. – Что на улице?

– На улице? – Лава в растерянности посмотрела на открытую дверь. – Снег идет.

– Хорошо, – кивнул и поморщился Литус. – Дверь закрой и подопри чем-нибудь. Дальше все делай быстро, вопросов лишних не задавай. Меня приморозили, но это ненадолго. Надо убраться отсюда, пока не заявились еще и мои чешуйчатые, а я пока плохой защитник. Эх, никуда, что ли, теперь уже без доспеха? Убраться… Но сначала надо вытащить стрелу.