Боги вне подозрений - Елизавета Шумская

– А нам обязательно это делать на палубе? Я уже не прочь и погреться. Или корабли этот тип тоже не любит?

– Киске шерстку намочили, – не преминул съязвить Ро.

– А ты как до сих пор не побежал переодеваться? – не остался в долгу напарник.

– Еще не выбрал наряд. – Шерши никогда не лез за словом в карман.

– Каюта – это хорошая идея, – веско произнес Льот, в который раз прося Нарру о новой порции терпения, предыдущая уже подходила к концу.

Каюта капитана оказалась отличным местом. Тут даже нашлось вино вполне приличной марки. Майрэл с Гархаэтом до него мгновенно добрались. Но на первых этапах все внимание было приковано к Фиро. Молодой человек застыл посредине комнаты, вперив невидящий взгляд в страхолюдного вида статую русалки, мастер которой явно не считал, что нужно из-за правды изменять чувству прекрасного. Как он его понимал. Духовник, впрочем, не имел возможности оценить всю прелесть этого шедевра, потому что мыслями, своей духовной сущностью находился совсем не здесь. Его сознание было направлено на связь с новым божеством.

Дело это оказалось очень сложным, ведь оно еще не привыкло к подобного рода общению, к самому себе, каким оно стало. Ощущая свою только что рожденную мощь, Утопленник мог только ликовать и впадать в ярость одновременно. Эта сила появилась из-за событий в пиратской крепости, слишком сильно разозливших его. А тут еще духовники других богов к нему лезут… А их было двое. С другой стороны пытался достучаться до юного бога Микош. Именно они и сыграли значительную роль в том, каким богом он стал. Их внимание – сдержанное почтение, с одной стороны, и искрящаяся весельем улыбка, с другой – отрезвили его, заставили накинуть узду на собственную вольницу, а это в свою очередь вызвало одобрение других богов, и они не стали пытаться уничтожать его, как часто поступали с теми, кто силу ценил превыше куда более важных вещей.

Постепенно шторм начал стихать. Корабль качало все меньше.

– Неужели получилось? – почти удивленно спросил Рыжий.

Майрэл подошел к двери и распахнул ее. В лицо ему плеснула одна из последних особо сильных волн, в мгновения ока окатившая его с ног до головы. Оборотень неторопливо затворил дверь и повернулся к откровенно потешающимся соратникам.

– Похоже, что да, – как ни в чем не бывало высказал свое мнение барс.

А в это время Фиро и Микош общались с Утопленником и узнавали его историю.

Когда-то это был молодой юноша, мечтавший о море и странствиях. Рос он вдали от него, в семье, считающей путешествия блажью, если те не несут практической выгоды. А паренек читал романы о пиратах, грезил о собственном быстром, опасном и, самое главное, вольном корабле. Обычная история, каких немало, должна была закончиться прозаичным финалом, в котором ее герой занялся бы какой-нибудь нудной и полезной деятельностью, но при этом уже не один, а с милашкой-женой, которая в какой-то момент подменила бы подростковые мечты.

Сначала все к тому и шло. Даже появилась девушка, которая стала его невестою. Однако тот, кого потом назовут Утопленником, оказался смелее, чем считал себя сам. Поняв, куда движется его судьба, он сбежал к морю. Имея за душой немного денег, сел на первый попавшийся корабль и наконец-то смог осуществить хотя бы первую часть своей Мечты. Вторая тоже долго не заставила себя ждать, появилась в жизни юноши зловещим быстроходным кораблем с хмурой, хоть и живописной командой, почему-то считающей деньги, ценности и даже самих пассажиров своей собственностью.

За хорошо одетого парня сначала хотели получить выкуп, когда же оказалось, что это не так-то просто сделать, решили не мучиться и продать куда-нибудь. Он же как-то умудрился (не зря отец учил вести переговоры!) убедить своих стражей, что пригодится им в другом качестве – как один из них. Кто знает, почему и как, но юноше удалось влиться в ряды пиратов. Поначалу.

Он сильно отличался от них, но жизнь сглаживает и не такое. Тем более что парень оказался неглуп и не стал навязывать свои представления о жизни новым соратникам или еще как-то демонстрировать истинную натуру. Основная же проблема заключалась в том, что слишком многое ему в нынешнем окружении не нравилось. И он хотел изменить тех, с кем свела его судьба. Такое редко удается и еще реже кому-то нравится.

Юноша научился хорошо драться, управляться с кораблем, даже командовать, и вот тогда-то решил: «Пора!» У новых идей даже нашлись поклонники. В основном из молодых или же, наоборот, слишком уставших, но не сумевших уйти на покой. И кто знает, как бы все сложилось, ежели ему удалось бы воплотить хоть часть своих идей. Но случилось так, что он прямо из-под носа у другого корабля увел знатную добычу, да еще и с девушкой, которая нравилась его капитану, закрутил роман. Так что никто не удивился, когда однажды парень оказался за бортом с грузом на шее и связанными руками.

На том история и закончилась бы, но все пошло не так. Почему он умер и не умер одновременно, Утопленник не рассказал. Не то чтобы не знал, скорее, догадывался, но с духовниками не поделился. А они знали – так порой случается. Возможно, на то воля Сайенсена, а может, чего-то или кого-то еще, но так иногда выходит. Важно другое – он начал приобретать новую, совсем иного рода, что прежде, силу и мощь. И теперь у него появилась реальная возможность влиять на тех, кем он когда-то восхищался, кого хотел изменить и кто стал источником его новой жизни. Если только позволят старшие боги. Именно это и объясняли ему духовники Карнавы и Нарры. А также то, что смерть их служителей в пучине поднятого им шторма вряд ли окажется богам по душе.

Протекторам также очень хотелось заметить, что изменить сущность людей очень сложно, а в пираты идут в основном взрослые личности, которых перевоспитывать еще трудней, но они не стали. В конце концов, у каждого свой путь. Но это если говорить пафосно, а на самом деле духовники ощущали непередаваемое чувство злорадства. На этих пиратов столько времени и сил было потрачено, да еще зря, вот пусть теперь и мучаются со своим новоявленным богом и его идеями. К тому же кто знает, кто знает…

– М-да, могло быть и хуже, – заметил Льот, выслушав доклад Фиро о его общении с Утопленником.

– Я чувствую, это будет грандиознейшее веселье! – хохотал Ранреу, слушая рассказ Микоша. Однако хорошее настроение быстро померкло: – Да, это все, конечно, хорошо, но что же нам теперь делать?

Протекторы Карнавы с некоторым внутренним раздражением, а Халльдуор вслух и с руганью, обнаружили, что совершенно не представляют, куда им двигаться дальше. Вся их предыдущая кампания была обусловлена факторами со стороны, которые требовали немедленной реакции. Но случай – господин весьма непостоянный.

– Сдается мне, это наказание нашего Бога, – своим неподражаемым, слишком тяжелым для такого даже еще не зрелого, пусть уже и не юного мужчины произнес Олестер.

Высказывание настолько удивило протекторов, что Окаянный мгновенно завладел вниманием коллег.

– Карнава – мужчина холодный, логичный, разумный. Четкий и последовательный. А мы? Вся эта операция больше похожа на ловлю ререки, чем на действия достойных последователей нашего Бога. Вот и результат.