Золотая Валькирия - Айрис Джоансен

– Ланс! – чувствуя, что еще немного – и она окончательно сдастся, прошептала Хани. – Подожди! Нам нужно поговорить…

– Потом, – хриплым шепотом ответил он и, наклонившись, захватил губами ее напрягшийся острый сосок.

– Но… ситуация изменилась! – слабо запротестовала Хани. – Я… У меня больше нет никаких оснований оставаться здесь!

– Нет, есть, – возразил Ланс. – И это самое веское основание из всех возможных… А сейчас не говори больше ничего. Медок. Я хочу любить тебя! Неужели ты не чувствуешь, как ты нужна мне?

Конечно, она чувствовала, и это наполняло ее такой головокружительной радостью, таким неистовым восторгом, что Хани боялась поверить в свое невероятное счастье. Ее собственное желание тем временем разгоралось все сильнее, превращаясь во всепожирающий голодный огонь. Разумеется, Ланс прав: она выбрала для объяснений не самое подходящее время. К чему любые слова, если они оба прекрасно обходились без них, сливаясь в магическом танце душ и тел, который раз от раза становился все изысканней и совершеннее?

Не открывая глаз, Хани подняла руки, запустила пальцы в спутанные рыжие волосы принца и прижала его голову к своей груди.

– Тогда люби меня! – проговорила она прерывистым шепотом. – Люби меня, Ланс!

– Ланс, нам нужно наконец кое-что выяснить! – резко сказала Хани, и отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, неприятно поразило ее саму. – Ты со вчерашнего утра отказываешься серьезно разговаривать со мной. Я так больше не могу!

Ланс застегнул последнюю пуговицу на своей рабочей рубашке и, рассеянно улыбаясь, посмотрел на нее.

– Давай поговорим вечером, когда снова окажемся в постели, – уклончиво ответил он, заправляя рубашку в джинсы и делая вид, что не замечает ее раздражения. – Сейчас мне нужно работать… – Его глаза насмешливо блеснули. – Я и так пропустил из-за тебя почти целый день. Кто бы мог подумать, что в тебе еще столько неутоленной страсти?! Теперь мне придется наверстывать упущенное. – Взгляд Ланса остановился на мягких очертаниях ее плеч и груди. – И извольте-ка одеться, мисс, иначе я никуда не пойду, и все начнется сначала.

Хани машинально натянула повыше простыню и зажала ее под мышками, сердито глядя на принца из-под насупленных бровей. Все утро Ланс вел себя странно, избегая прямых, недвусмысленных ответов на ее вопросы, и таким же он был накануне вечером. Словно блуждающий болотный огонек, он ловко ускользал из ее протянутых ладоней, и Хани раз за разом снова проваливалась в трясину сомнений. Стоило ей серьезно заговорить с ним, Ланс начинал умело лавировать, и всякий раз они снова оказывались в постели. Вскоре Хани окончательно убедилась, что имеет дело с мастером отвлекающего маневра, и с грустью подумала, что знает, откуда в нем такое умение. Ей сразу вспомнилась сомнительная репутация Неистового Ланса. Подобному мастерству можно было научиться разве что в борделе!

Хани казалось, что за последние недели они освоили все способы физической любви, но прошедшей ночью Ланс наглядно продемонстрировал всю глубину ее заблуждения. Он буквально ошеломил ее, сбил с толку, и Хани оставалось только гадать, в каких пропорциях смешались в этом опьяняющем, кружащем голову коктейле опыт, подлинная страсть и желание заткнуть ей рот.

– Нет, мы поговорим сейчас, – сказала Хани негромко, но в ее голосе отчетливо прозвучала сталь. – Сейчас, а не потом. Сейчас, Ланс!

Он открыл рот, чтобы что-то возразить, но раздумал, увидев воинственное выражение ее лица. Снисходительно улыбаясь, Ланс вернулся к кровати и присел на край.

– Хорошо, сейчас так сейчас, – миролюбиво согласился он, беря ее за руку. – Я полностью в твоем распоряжении. Медок.

С этими словами Ланс придвинулся ближе и, наклонившись к Хани, поцеловал ее чуть ниже ключицы. Этого оказалось достаточно, чтобы она машинально подняла руку и обхватила его за шею.

"Как он все-таки непозволительно прекрасен!" – с отчаянием подумала Хани. В самом деле, черная ткань рабочей рубашки, которую надел сегодня Ланс, делала его невероятно живым, настоящим, невыдуманным. Она никогда не уставала любоваться его лицом, но сейчас его васильковые глаза сияли особенно ярко, светло-каштановые волосы горели, как огонь, а загорелая кожа казалась медной. По контрасту с черной рубашкой все это выглядело просто потрясающе.

Ланс поднял свободную руку и, медленно стащив простыню с ее задорно торчащих грудей, потянулся к еще дремлющим соскам.

– Ланс! – с негодованием воскликнула Хани, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, еще крепче обняла за шею и опомнилась только тогда, когда матрац рядом с ней прогнулся под тяжестью его тела.

Он снова собирался соблазнить ее ласками и увлечь страстью, лишь бы не отвечать на нелицеприятные вопросы!

– Нет, черт побери!.. – выкрикнула она и оттолкнула Ланса с такой силой, что он едва не свалился с кровати. – Нет! Нет!! Нет!!!

Воспользовавшись его секундным замешательством, Хани решительно натянула простыню до самого подбородка и, вырвавшись от него, отпрянула на противоположный край широкой двуспальной кровати. Встав на колени, она приготовилась спрыгнуть на пол, если Ланс снова потянется к ней.

– Что случилось, Медок? – недоуменно спросил он.

– Мы должны поговорить, Ланс, – решительно заявила ему Хани.

Лицо Ланса сразу приобрело обиженное выражение.

– Ты это уже говорила, – сердито сказал он. – Я только не понимаю, почему твой важный разговор нельзя немного перенести. Ладно, выкладывай, что там у тебя, и покончим с этим.

– Хорошо, – Хани поспешно перевела дух и торопливо заговорила, опасаясь, что он передумает:

– Так вот, Ланс, я хотела сказать тебе, что не могу больше здесь оставаться. Мне пора возвращаться к своей работе. Все причины, которые оправдывали мое присутствие на острове, исчезли вчера, когда исчезла угроза твоей жизни.

– Это смешно! – тут же взорвался Ланс. – Я не понимаю, почему ты должна уезжать! Тебе же здесь нравится; кроме того, нам очень хорошо вдвоем – и в постели, и, я надеюсь, вне ее. Какого дьявола тебе понадобилось в Хьюстоне? А если бы мы не раскрыли эту Мартелл? Ведь тогда тебе пришлось бы остаться на острове еще неизвестно на сколько дней!

– Но ведь мы ее раскрыли! – возразила Хани. – В этом-то как раз все и дело, Ланс! Я не могу позволить себе остаться в этом райском уголке только потому, что мне здесь нравится. У меня есть моя работа, а это, между прочим, подразумевает и определенную ответственность. Как же ты до сих пор не понял, что я сама зарабатываю себе на жизнь?!

– Ты обещала остаться со мной до закрытия моей выставки, – упрямо сказал Ланс и нахмурился. Его ярко-васильковые глаза стали сапфирово-синими, и в них появился жесткий блеск. – Твоя драгоценная работа может подождать, разве не так? Или для тебя моя выставка больше ничего не значит?