Синеглазка для Грома - Виолетта Роман

Сабина вернулась через пять минут. Мы с девушкой отправились на кухню. Пока она готовила чай, я рассказывала ей обо всем произошедшем с нами.

— Саша и ваш командир — большие молодцы, — произнесла он восторженно.

— Конфликт назревает уже давно, Вита. Мой папа сразу говорил, что войны не избежать. Похоже так и есть, — в ее глазах появилась грусть.

— Будем верить в хорошее, Сабин. Тем более, наши войска здесь. Не думаю, что они бросят ваш народ без помощи.

Она улыбнулась, но я видела, что девушка сильно переживает о своей семье.

— Если ты передумала, ты все еще можешь вернуться, Сабина.

— Меня не примут. Я уже опозорена. Да и не хочу я. Выйти замуж за нелюбимого? Нет, я привыкну ко всему. К новому месту. Родители будут всегда в моем сердце. Но гордость отца не позволит простить меня.

Я обняла ее.

— Мы сыграем для вас самую лучшую свадьбу!

Сабина улыбнулась.

— Молот хочет, чтобы у меня было красное платье.

— Значит будет самое красивое красное платье. Сугробова у нас отменная швея. Мы тебе такой наряд забацаем!

Она засмеялась, а я с наслаждением смотрела как грусть сменилась радостью в ее глазах.

— Я не понял, а что здесь происходит? — раздалось за спиной.

Мы с Сабиной испуганно переглянулись.

Сабина тут же подскочила со стула, вытянувшись по струнке. Я удивленно пялилась на нее.

— Счастливцева, — недовольно произнес Гром. — А ты не хочешь поприветствовать только что зашедшего командира?

С губ сорвался нервный смешок.

— Так мы с тобой все ночь виделись, и я только несколько минут назад от тебя ушла, — я обернулась, невинно хлопая ресницами.

Он прошел в комнату и, наглым образом, уселся рядом со мной за стол.

— Гром, это Сабина, — посчитала нужным представить ему девушку и объяснить ситуацию.

— Они с Молотом любят друг друга. Сабину пытались выдать замуж за другого и мы помогли Грому украсть ее. Теперь она живет здесь, ждет когда Молот дослужит.

С каждым произнесённым мной словом у Грома глаза становились все больше и злее. Испуганные, мы с Сабиной так и уставились на него. Волнительное молчание затягивались. По его абсолютно отстраненному выражению лица, я вдруг поняла, что нам крышка. Ну как, нам. Мне крышка.

— Может быть чайку? — улыбнулась Сабина, а в следующую секунду произошло то, о чем я уже догадывалась.

***

— Гром, ну пожалуйста. Она хорошая девушка, пусть останется с нами! — это была уже сотая попытка уговорить его. Я даже блинчик ему на завтрак пожарила. А это наглец, слопав все, все еще отказывался оставлять в части Сабину.

— Синеглазка, тебе все шутки да веселье. Ты даже не представляешь, что вы натворили вроем! Похитить девушку! Местную! Сейчас итак время неспокойное, представь, что будет если станет известно, что мы в части удерживаем местную девушку.

Гром негодовал. А вот я все никак не могла понять, чего он так завелся.

— Мы ее не удерживаем. Она сама к нам пришла. Сабина любит Молота и они хотят пожениться. Всего то пару месяцев ей здесь побыть.

Он смотрел на меня как на идиотку.

— Ты понимаешь, что говоришь?

Я подсела к Грому, подлезла под руку, поцеловав в скулу.

— А ты понимаешь что это такое, когда люди любят друг друга, а им не дают быть вместе, — я потянулась к его груди, провела по ней рукой, опускаясь к животу.

Гром таял. Я чувствовала, как его напряжение улетучивается, как улыбка расползается по губам, пока я осыпаю их мелкими поцелуями.

— Лиса хитрая… — улыбнулся комбат, обнимая меня за талию.

— Мы можем ее устроить на работу. Чтобы ей не так грустно было эти пару месяцев, — шептала, продолжая осыпать его поцелуями. Знала ведь, что никуда не денется. Сдастся комбат, у него то и выбора другого нет.

Гром напрягся.

— И куда я ее устрою?

Я задумалась.

— Она любит книги читать. Может в библиотеку?

В комнате повисла тишина. Я потянулась к нему и провела пальцами по волосам мужчины.

— Кстати, вариант. У нас как раз там работника не хватает.

— Ура! — я подскочила со стула, радостно хлопая в ладоши. — Спасибо тебе, ты самый лучший на свете! — крепко обняла его.

Гром усмехнулся, с улыбкой наблюдая за мной.

— Счастливцева, чувствую ты меня до трибунала доведешь.

Я замерла, посмотрев на него серьезно.

— До генеральских погон я тебя доведу, вот увидишь!

Игорь поднялся из-за стола.

— Спасибо, завтрак был обалденным. Скучал за твоей едой. — он обнял меня, а я, пребывая в состоянии абсолютной эйфории, наслаждалась его теплом и ароматом.

— Ты куда?

— К Оверьянову. Утром позвонил, вызывает на ковер.

Сердце замерло от тревоги.

— Это по тому вопросу?

Гром подцепил мой подбородок пальцами, заставил посмотреть в его глаза.

— Ты не волнуйся, все хорошо будет, — поцеловал в кончик носа. — Встретимся на работе.

***

Время тянулось со скоростью черепахи. Почему, когда ты чего-то ждешь, оно, словно издеваясь, замедляется до раздражающе медленных скоростей.

Уже обеденный перерыв, а Гром так и не появился. Я всерьез подумывала о том, чтобы отправиться в штаб, проверить, не пристрелил ли комбата разъяренный Оверьянов. Но, так и не решилась никуда пойти. Знаю, что появившись там, выставлю Грома на посмешище. Будут говорить, мол, комбат не может свою женщину утихомирить.

Сугробова позвала в столовую. Аппетита не было, но все лучше, чем сидеть в одиночестве и переживать о Громе. Да еще и Молота хотелось увидеть, порадовать новостями. А он сегодня дежурный по кухне.

Молот обнял меня и крепко поцеловал в щеку, узнав о том, что Гром мало того, что не против нахождения здесь Сабины, так еще и работу ей нашел. На самом деле огромный камень свалился с наших общих плеч.

А вот за столом, во время обеда, Сугробова умудрилась еще больше испортить мне настроение.

— Ну и что, — проговорила она ехидно. — Вы, типа, вместе. А что с Юлькой? Вы говорили о ней? Гром пояснил свою позицию по поводу этой мадам?

Я задумалась.

— Нет, разговора не было.

— Ну я бы не стала это замалчивать, подруга. Все-таки, Донская никуда не делась. Да, уехала в отпуск, но она вскоре вернется. И может снова стать между вами.

По дороге в кабинет, я все крутила в голове ее слова. Как бы мне не было обидно, но Женька права. Юлька осталась незакрытым гештальдом. И пока вопрос не решится, она будет моей угрозой.