Пособие для рыцаря - Николай Космич

— Так что, Калим, в Селению верят не только гуллиты, — продолжал Теоторикс, — но и представители иных народностей Сиенсэля. Впрочем, «вера» — слабое слово для нашего народа. Гуллиты уверены в существовании Владычицы. Лишь иные народы могут отрицать это. Однако я не понимаю, как можно что-либо отрицать, не имея на это оснований.

— Тогда скажите, какие основания имеют гуллиты, верующие в Селению? — не унимался юноша.

— Наши основания — собственные глаза. Многие жители Селении, в том числе и я, своими глазами видели прекрасную Владычицу. Ее черные волосы нежно плавали на легком ветру, она ступала тихо и плавно, не оставляя за собой следов; ее длинное белое платье лебедем скользило по мокрой утренней траве; божественное ее пение заставляло забывать обо всем на свете…

— Звучит, опять же, красиво и, как ни странно, убедительно, — признался Калим. — Но почему же подобные слова можно услышать только от представителей вашего народа? Почему ни один, скажем, аурел не говорил, что лично видел Селению в северо-западных лесах?

Теоторикс задумался.

— С одной стороны это сложный вопрос, — после минутной паузы ответил вождь. — Но я объяснил бы это довольно просто. Как ты думаешь, Калим, кого Владычица, создательница всего живого, в первую очередь удостоит честью взглянуть на себя, кому откроется во всей своей неповторимой красе: гуллиту, кто всю свою жизнь посвящает служению природе, или кому-либо иному, и вовсе отрицающему существование богини? Думаю, ответ очевиден. Я считаю, если Селения сама не пожелает открыться человеку, он никогда ее не увидит, сколько не носили бы его ноги по живописным лесам. Можно сказать, что увидеть Владычицу могут лишь избранные, те, кто живет ради нее. Правда, лично я уверен, что такого может удостоитьсяне только настоящий гуллит. Но я не представляю, что нужно совершить инородцу, чтобы это случилось.

Посуда, переполненная некогда едой, была почти пуста. Аппетитные блюда медленно переваривались в счастливых желудках; расслабленный хозяин и довольный гость встали из-за стола и вышли на крыльцо. Теоторикс закурил длинную трубку. Вечер был превосходен. Темные силуэты деревьев медленно покачивались и шептали. Шептали тихо и непрерывно, будто хотели поведать некую тайну, тайну сказочных селенийских лесов. Быть может, где-то рядом, под одним из этих волшебных кленов прогуливается сама Владычица. Она словно парит над играющей лесной травой и напевает что-то тихо-тихо… Быть может, она задает тональность ветру-певуну или усыпляет заигравшихся в лесу зверей. Видать, одна лишь серебристая луна знает все загадки этих неповторимых мест…

Решив подытожить содержательную беседу, Калим, впечатленный увиденным и услышанным, узнавший много нового, промолвил:

— И хотя вашим словам поверили бы не многие, я чувствую в них долю правды. К тому же я не понимаю, зачем вам лгать. Как бы там ни было, все, сказанное вами, несет в себе ценность для науки, за что я вам и благодарен.

После этих слов юноша поклонился хозяину и с видом настоящего ученого отправился к постели, являющейся ложем самого карельского вождя.

На следующее утро Калим Дариэль медленно бродил по уютной Карелии, размышляя о проведенном здесь времени и о целях, которые привели его сюда. Деревня была на ногах, несмотря на раннее время. Вокруг то и дело носились низкорослые старушки с корзинами в руках, мужчины и женщины, занятые своими делами. Просыпались белки и зайцы. Карелия оживала. Близилось время утренней молитвы.

Уже сейчас юноша стал понимать, что поиски реликвии не продвинулись ни на йоту. Вместо того, чтобы продолжать строить из себя странствующего ученого, ему стоило бы заняться делом. Ведь он здесь не для того, чтобы изучать религию местного населения. В этой деревне ему нужно лишь одно: вторая реликвия Лиолата. Маленькие гуллиты бегают из стороны в сторону. Кто из них смог бы поведать, где найти нужный Калиму предмет? Карелия невелика, но с чего начать? Игра — это, конечно, интересно, но Лиолат все же мог хотя бы описать то, что ему нужно.

Но вдруг кто-то слабо стукнул юношу по плечу. Обернувшись, Калим увидел перед собой невысокого мужчину с длинной козлиной бородкой. В нем юноша сразу узнал человека, который первым из жителей Карелии встретился ему вчера.

— Солнце сегодня не светит ярче, чем накануне, не правда ли? — произнес мужчина средних лет голосом старика. — Не ярче… ни капли… помнишь ли ты меня?

— Вы тот, кому нужна помощь…

— Нужна. Давно-о нужна. И не только мне, всей Карелии. Справедливость исчезла! Небеса недовольны.

— Что вы имеете в виду?

— Пойдем со мной, до молитвы время еще есть. Пойдем!

Юноша повиновался. Гуллит положил руку ему на плечо и повел к одному из домов, выстроенных вокруг статуи прекрасной Селении. Проводник выбрал самый неприметный из них.

— Куда мы идем? — спросил Калим.

— В мой дом, — ответил мужчина и захлопнул за собой дверь.

Дом этого человека существенно отличался от дома, где юноша провел прошедшую ночь. Внутри было неухожено и неуютно. Здесь не было тех просторных светлых комнат, широкого стола, шикарных арок между помещениями, какие юноша наблюдал в роскошном доме вождя. На книги здесь не было даже и намека. Так каков же хозяин этого жилища?..

— Мое имя Гундула, — представился гуллит, когда оба сидели за невзрачным полуразвалившимся столом. — Ты находишься в моем доме, ибо сама Владычица привела тебя сюда!

— О чем же вы хотели поговорить со мной? — решив сразу перейти к делу, поинтересовался Калим.

— Мне по нраву те из людей, кто без церемоний подходит к вопросу, — отвратительной беззубой улыбкой широко улыбнулся Гундула. — Беду всей Карелии сложно описать в двух словах. В большинстве селенийских деревень существует обычай: вождем племени должен быть самый сильный в деревне. Только такой человек сможет повести за собой всех остальных гуллитов, и деревня станет одним целым, подобно несокрушимому дубу, веками стоящему неподвижно, невзирая на бури и холод. К такому племени Селения отнесется благосклонно, и лесной дух станет ему защитником.

— Вижу, в Карелии нынче все именно так. На мой взгляд, Теоторикс — весьма достойный вождь.

— Возможно, друг мой. Однако ты не все знаешь. Теоторикс исправно выполняет обязанности вождя и, казалось бы, достоин своего положения. Но он украл у нас главное…

— И что вы хотите сказать? — перебил юноша. — Неужели вы хотите сместить нынешнего вождя?

— Так и есть, но ты меня недослушал…

— И кто же его заменит, вы?

— Почему бы и нет…

Калим громко рассмеялся.

— Вы хотите стать вождем?! — насмешливо переспросил юноша. — Да вы взгляните на себя! Сравните свой дом и дом Теоторикса. Где книжные полки? Где книги, которых не счесть в доме у вождя? Где они? Достойны ли вы этого человека? Сомневаюсь…

— Ты не слышишь меня…

— Конечно не слышу! — разгорячился юноша. — Вы хотите просить моей помощи в осуществлении своих коварных замыслов. Но знайте: я ни за что не буду вашим сторонником в этом низком деле! Более того, я не допущу каких-либо заговоров против Теоторикса! Я не позволю, чтобы вместо хорошего вождя Карелией управлял какой-то… самозванец!