Наследник для нелюбимого - Слава Доронина

— Я не уверена, что в меня влезет хоть кусочек еды… — она смотрела на меня, не мигая.

— Хотя бы попробуй.

Я поднялся на ноги и вышел из комнаты. Меня трясло от этого разговора. Да, ошибок и промахов было много с моей сторон, но общий ребенок стоил того, чтобы забыть на время обо всех недоразумениях и создать для Жени максимально комфортные условия. Все, что я мог сделать со своей стороны — это просто быть рядом.

Спустившись вниз, я сел на стул, достал телефон из кармана джинсов и набрал Косте.

— Сегодняшний вечер и завтрашний день у тебя выходные. Я буду работать два дня дома. Приглядывай за Камиллой и будь на связи.

— Понял, — отозвался он, а я разъединил связь и положил телефон на стол, как раз в тот момент, когда Женя остановилась возле меня.

— Ты решил побыть эти дни дома? — удивилась она.

— Да, — тихо отозвался я.

Со всеми последними событиями, которые развернулись в моей жизни я и сам отвратительно себя чувствовал, мне стоило побыть несколько дней дома, рядом с Женей, чтобы успокоиться, и подумать, что делать дальше с Бариновым.

Женя перевела растерянный взгляд на стол, на котором судя по всему мы и зачали нашего ребенка, а затем опустила глаза на пол.

— Я куплю тебе новую рубашку и на ней будут такие же пуговички, если ты сожалеешь об этой потере, — я не смог сдержать ухмылки, а ее щеки вспыхнули румянцем.

Поднявшись из-за стола, я приблизился к Жене. Она напряглась, когда я обнял ее и склонил голову, провел губами по подбородку и поцеловал жадным поцелуем. Даже когда злился на нее и думал, что она с Ливановым заодно, не переставал хотеть ее ни на минуту. А оттого, что она мужа выбрала, а не меня, злился еще больше.

— Руслан… — прошептала она, а ее ладони уперлись мне в грудь. Сладкий запах, который исходил от ее волос был похлеще афродизиака. — Нет… — выдохнула она. — Я пока не готова…

Женя дрожала, а глаза ее лихорадочно блестели. Она впивалась мне пальцами в футболку. Я об одном лишь жалел в эту минуту: что беременность наступила так рано. Я бы прямо сейчас отнес ее наверх и не выпускал из своей спальни, пока бы не утолил свой голод, но боялся ей навредить. Она еще не совсем оправилась ото всех событий. Наши отношения оборвались на самом пике, а теперь, когда все прояснилось, я ни о чем другом думать не мог, как снова быть рядом с ней.

Прижался губами к пульсирующей жилке на ее шее, опустил руки на ее ягодицы и с силой их сжал. Мой член уперся в ширинку, причиняя сильный дискомфорт. С момента последнего нашего расставания я ощущал только один голод, который едой утолить было невозможно. Эти отношения изначально были похожи на американские горки, а я обожал риск, меня заводила ее нерешительность, сопротивление своим чувствами и одновременно страстность. Сейчас же она принадлежала мне, я больше никуда ее не отпущу и никому не отдам. Имел на это полное право.

Потянулся к ее губам и впился требовательным поцелуем, проталкивая язык ей в рот. Она отвечала мне, словно не было между нами этих дней разлуки и никаких недоразумений. Усилием воли я заставил себя прервать поцелуй. Шумно втянул в себя воздух и отпустил ее, не иначе все закончится именно так, как рисовало воображение. Но для Жени будет лучше пока поберечься.

— Так понимаю, ты хочешь вернуться к тому месту, с которого у нас все так внезапно оборвалось? — она подняла глаза и тихо заговорила. — Я бы дала зеленый свет этим отношениям, но я пережила не просто предательство близкого человека, он попытался меня убить, растоптал меня… Мое желание к тебе не поддается никакому логическому объяснению, меня тянет к тебе, и тем не менее это всего лишь физиология, а я тебя не люблю. Все, что я хочу — родить этого ребенка и стать мамой.

Женя отошла от меня и села на стул, а я ощутил снова злость. Но не на Женю, нет… Руки сами собой сжались в кулаки и налились свинцом. Будь моя воля, я бы прямо сейчас отправился в участок и сделал то, что обещал себе больше никогда не делать — избил бы Ливанова до такого состояния, что сажать в тюрьму его бы уже не пришлось. И я обязательно это сделаю. Завтра же поговорю с Мартыновым, чтобы он разрешил мне встречу в следственном изоляторе с подонком. С ним давно уже было пора поговорить по-мужски.

Евгения

Всю ночь я ворочалась и не могла найти удобного положения, чтобы заснуть, хотя до этой ночи со сном проблем у меня не возникало. В голову лезли мысли об Игоре. Если бы могла вычеркнуть из памяти все воспоминания об этом человеке, сделала бы это немедленно. Возможно спустя немного времени я смогу спокойно думать об этом человеке, но сейчас было очень тяжело осознавать, что я много лет жила в обмане. А еще Камилла… Руслан полагал, что мне было дело до чувств его сестры? Что я буду подбирать какие-то правильные слова, чтобы не обидеть девочку? Нет уж, пусть она сейчас проходит эту школу жизни и не будет такой доверчивой дурочкой, как я. Он собирался держать ее до конца своих дней в золотой клетке и тепличных условиях? А я бы отдала ее на недельку к Егору, чтобы покаталась на скорой по вызовам, а по вечерам возвращалась с работы и думала о том, что надо утром кормить детей и собирать их в школу и в садик. Вся ее грусть и апатия по поводу несостоявшийся любви мигом сошла бы на нет. За себя я точно знала, что мои переживания вскоре сменятся мыслями и заботой о ребенке. И скорее всего о Руслане. Что-то мне подсказывало, что своим напором он добьется от меня крупиц взаимности, если мы продолжим жить под одной крышей. Кстати, как он себя чувствовал? Так понимаю, что никакого постельного режима он не соблюдал после той аварии и травмы головы, а все эти дни, пока я была у Егора, занимался моими поисками и работой?

Под утро я все же забылась сном и проснулась, когда солнце заливало комнату ярким светом. Полчаса я провела над унитазом в ванной комнате. Меня выворачивало наизнанку до болевых спазмов в желудке и головокружения. Если так продлится до конца беременности, то легче ампутировать желудок, чем такое терпеть. Сбрызнув лицо прохладной водой, я вернулась в комнату и застала на кровати Руслана. Он лежал на моей стороне и щелкал пультом от телевизора, переключая каналы.

— Доброе утро, — поздоровался он, а я недовольно свела брови.

Он теперь всегда будет заявляться ко мне в спальню, как к себе в комнату?

— Если хочешь, то сегодня сам свожу тебя на квартиру и ты заберешь необходимые вещи? — предложил он будничным тоном, будто мы уже лет десять жили в браке.

— Честно? Не хочу туда ехать. И на первое время у меня все есть. Большего мне пока не нужно, — я подошла к кровати, чувствуя сильную слабость. — Не уступишь мне мое место? — он подвинулся и откинул одеяло.

У меня даже не было сил спорить и говорить ему о том, что он нарушает мое личное пространство. Легла рядом и даже не сопротивлялась, когда он накрыл нас одеялом и подложил мне под голову свою руку и обнял меня. Я попыталась расслабиться, уговаривая себя, что все в порядке, повернулась лицом к нему и уткнулась носом в его грудь. Закрыла глаза и попыталась уснуть, потому что только во сне не чувствовала тошноты.