Башня из красной глины - Михаил Ежов

Перед самым отплытием явились Жеребин и двойняшки. Самсоновы выдохнули с заметным облегчением, когда увидели их среди поднимавшихся на борт.

— Представляете, сбежали от меня! — с наигранным возмущением проговорил Жеребин, поглядывая с усмешкой на двойняшек. — Только у причала уже появились!

— Это что за фокусы? — напустилась на детей Самсонова. — Вы где были?

— В торговом центре, — виновато ответил Максим.

— Мы только на десять минут зашли, — поспешно сказала его сестра.

— Что вам там понадобилось?!

— Игровые автоматы, — смущенно пояснил Максим.

— Мы купили жетоны, а там можно выиграть новые, и мы выиграли, и у нас появились еще, — затараторила Ксюша, явно стараясь поддержать брата. — Так не бросать же их было, ну мы и решили на них сыграть.

— Два часа их искал! — пожаловался Жеребин. — Уже хотел полицию вызывать — думал, пропали!

Максим и Ксюша виновато переглянулись.

— Я с вами потом разберусь! — зловеще пообещала им Самсонова. — А сейчас — марш в каюту!

Близнецы, понурившись, отправились восвояси.

— Что с них возьмешь — все-таки дети, — виновато развела руками Самсонова, обращаясь к Жеребину.

Тот проводил детей пристальным взглядом и отвернулся.

— Конечно, — согласился он. — Я понимаю. Просто беспокоился, вы же попросили меня за ними приглядеть.

— Главное, что все обошлось, — вставил Самсонов.

Жеребин кивнул:

— Да уж. Но требуется больший контроль, — добавил он каким-то странным тоном.

Самсонов переглянулся с супругой.

— Конечно, — сказала та. — Мы над этим работаем. — Она улыбнулась, но глаза у нее остались серьезными и тревожными.

Смирнов отправил одного из оперов проследить за Жеребиным, а сам догнал двойняшек возле камбуза.

— Эй! — окликнул он их, подходя. — Проштрафились?

— Ага, — отозвалась Ксюша. — Но это того стоило.

— Наигрались на неделю вперед, — заявил Максим.

Они вопросительно обежали глазами полицейского: мол, что надо-то?

— Дядя Толя часто к вам домой приезжает? — поинтересовался Смирнов, шагая рядом с близнецами. — Кажется, он за вас здорово поволновался.

— Наверное, — отозвался Максим. — Зря мы сбежали, конечно. Теперь мама будет пилить дня два, не меньше.

— Два! — фыркнула сестра. — Жди, как же! Неделю — минимум!

— Ну, неделю не будет, — снисходительно возразил Максим.

— Посмотришь, — упрямо заявила Ксюша.

— Как часто дядя Толя у вас дома бывает? — поспешил прервать их спор Смирнов.

— Да не очень. — Максим пожал плечами. — Раза три-четыре в год.

— Иногда и реже, — вставила Ксюша.

— Зато он привозит такие подарки! — Ее брат восхищенно закатил глаза.

— Какие? — поинтересовался Смирнов.

— Раньше игрушки, а теперь снаряжение.

— Какое снаряжение?

— Спортивное. Очень дорогое.

— Он вам нравится? — Следователь постарался, чтобы его вопрос прозвучал как можно небрежнее.

— Да, он очень хороший, — кивнула Ксюша. — Помог нам устроиться в кадетскую школу.

— В кадетскую? — удивился Смирнов.

— Ага, — подтвердил Максим. — Знаете, как там здорово!

— Нам очень нравится, — сказала Ксюша. — Нас там всему учат, прямо как в армии!

— А вы хотите пойти в армию? — удивился полицейский.

— Конечно, — ответил Максим. — В ВДВ.

— А я еще не решила, — призналась Ксюша.

Брат фыркнул.

— Что с нее взять — девчонка! — сказал он.

— Не поэтому! — запротестовала девочка.

— Ладно, счастливо, — попрощался Смирнов. — Надеюсь, вас не очень сильно накажут.

Он оставил двойняшек и отправился в каюту, где достал телефон и позвонил Павлову.

— Попробуй узнать, кто такой Анатолий Жеребин, — попросил он, когда тот ответил. — Только осторожно.

— А еще есть какие-нибудь сведения о нем? Ты хоть представляешь, сколько в России людей с таким именем и фамилией.

— Думаю, он связан с каким-нибудь военным ведомством. Или с чем-то в этом роде.

— Мне это, конечно, очень поможет.

— Это все, что есть.

— Ладно, постараюсь что-нибудь узнать.

— Только тихо. Не надо привлекать внимание.

— Даже так?

— Угу.

— Ну хорошо. Обещать, правда, ничего не могу.

— И не надо. Просто сделай, что сможешь.

— О’кей.

Едва он повесил трубку, как на экране высветилось: «Тумарин».

— Алло? — тут же ответил Смирнов. — Чем порадуешь?

— Викуловой и Кожину подмешали снотворное. Таблетки. Доза такая, чтобы они уснули крепко и надежно, но не умерли. Ничего критического.

— То есть дозы были одинаковые? Убийца не учел, что у Кожина масса тела больше?

— Нет. Да и зачем, если его все равно убили?

— Он спал, когда его убивали?

— Безусловно. Ему затолкали в горло красную глину, и он задохнулся не проснувшись.

— Еще что-нибудь?

— На стакане отпечатки только Викуловой. Ребята взяли у нее образец, когда были на борту. На бумажках тоже ничего. Ключ чистый. Похоже, его вытерли, иначе на нем остались бы пальчики Викуловой.

— Я знаю, снимал отпечатки.

— Ну вот и отлично. Кстати, «тав» написано кровью, как и в предыдущих случаях. Для этого использовалась булавка, которой укололи Кожина, пока он спал. Если тебе интересно, кровь брали у него из руки, но едва ли это важно.

— Так, еще чем порадуешь? — проговорил Смирнов, лихорадочно раскладывая новую информацию в голове по полочкам, чтобы потом взять оттуда в нужный момент.

— Это все. Остальное позже.

— Ладно, жду.

Закончив разговор, Смирнов вернулся к трапу и велел операм собраться в кают-компании, оставив только двоих дежурить у трапа. Полицейский, отправленный следить за Жеребиным, доложил, что тот встретился с шестью новыми пассажирами, а потом засел у себя в каюте.

Капитан тоже был приглашен в кают-компанию для согласования последующих действий. Смирнов быстро объяснил, что предстоит обыскать теплоход, перевернув все вверх дном, а заодно провести личный досмотр пассажиров. Для этой цели в числе присланных из местной управы оперов были три женщины. Следователь сказал, на что необходимо обращать внимание прежде всего: лекарства во вскрытых бутылочках, хлороформ, глину, ножи и лезвия, особенно зазубренные, проволоку, булавки и иголки, которыми мог быть выведен знак «тав», а также отмычки и бумагу для записей. Кроме того, Смирнов попросил быть внимательными ко всему, что может помочь преступнику скрыть следы — в первую очередь, конечно, перчатки. Наконец были розданы копии смазанного отпечатка обуви.