Смерть на подиуме - Наталья Александрова

– Это верно, – нехотя признался Леонид, – онпытался ко мне обратиться. Разнюхал, подлец, что я из Зауральска, и пыталсячто-то разузнать про то давнее дело. Я, естественно, на разговор с ним непошел, просто шуганул его… Он никому не нужен был… никто его не боялся…

– Это ты сейчас так говоришь, – усмехнулсяРашпиль. – А след ботинка? Девушка врать не станет, я вижу…

– Но я его действительно не убивал! – Леонидпобледнел, на лбу выступили капли пота. – Меня кто-то подставил! Зачем мнебыло его убивать? У меня на хвосте Савицкий с Музилем висели…

– Не убивал? – Рашпиль пристально посмотрел наЛеонида. – Может, и не убивал. Да какая разница? По этому журналюге никтоне плачет, у него врагов и без тебя хватало. Может, его Савицкий нанял, чтобытебя пугнуть, может, потом Музиль его пришил за ненадобностью… Одним подонкомбольше, одним меньше… мне, Ленечка, это без интереса. У меня интерес другой:сейчас мы с тобой поедем к толковым юристам, и ты на меня весь свой бизнесперепишешь… весь, Ленечка, без остатка!

– Ты что, Рашпиль, это же беспредел… это не попонятиям!..

– Беспредел?! – Авторитет побагровел, заскрипелзубами. – А на какие деньги ты свой бизнес заварил?! На какие деньги ты вМоскве устроился? На те деньги, которые в Зауральске украл! Это как – попонятиям? О понятиях он вспомнил! Кому ты здесь, в столице, нужен был без денег?Это в Зауральске ты был большой человек, второе лицо в городе, а здесь безденег ты никто и звать никак!

– А чего же ты тогда десять лет ждал? Взял бы сразу всетогда – и дело с концом…

– Тогда ты меня сумел вокруг пальца обвести, –неохотно сообщил Рашпиль. – Тогда ты всех провел, даже родственники незнали, куда ты делся. Из родных у тебя – жена бывшая да сестра с ребенком. Ну,жена, понятно, не при делах, она и так-то слышать о тебе не могла, сестра тожене в курсе оказалась, куда ты слинял. А через десять лет Савицкий явился дасестричку твою здорово ребенком пугнул. Вот это как раз не по понятиям, но чтос него взять, он десять лез безвинно на зоне парился, озверел совсем. Так онасо страху и вспомнила, что вроде бы в Иркутск ты собирался, адрес даже нашла,где ты сначала жил. А там уж дело техники. – Рашпиль шумно выдохнул, оселна сиденье, как будто из него выпустили воздух, и проговорил совсем другим,неожиданно спокойным голосом: – В общем, Ленечка, сейчас ты поедешь со мной,подпишешь все бумаги, а потом – Бог тебе в помощь, а я посмотрю, кому большеповезет, тебе или Леше Савицкому: если успеешь удрать – твое счастье, только я,грешным делом, на Лешу ставлю. Он за десять лет на зоне озверел и теперь спит ивидит, как бы с тобой поквитаться. А потом уж я его пристрою в теплое местечко.У него ведь здоровья не осталось, одной ненавистью к тебе держится.

– Ты что, Рашпиль! – Леонид побледнел ещесильнее. – Сдашь меня Савицкому? Это не по понятиям!

– Опять ты о понятиях вспомнил? – скривилсяавторитет. – Ты меня уже достал! Да кто ты такой, чтобы о понятияхрассуждать? Смотри, разозлишь меня – я тебя сам в бетон закатаю! – Онперевел дыхание и повернулся к водителю: – К Вадику, на Сокол!

Затем, коротко взглянув на Тину, осведомился:

– Тебя, дочка, где высадить?

Неожиданно Тина поняла, что просто не сможет сейчас остатьсяодна. Ей нужно, чтобы рядом был кто-то внимательный, заботливый, близкий,кто-то, кто сможет сочувственно выслушать рассказ о ее ужасных похождениях.

Только один человек подходил на эту роль, и она незадумываясь назвала улицу, где жил дядя Бо.

Рашпиль с интересом взглянул на нее, но ничего не сказал.Повернувшись к водителю, он распорядился:

– Слышал адрес? До Сокола заедешь туда!

Больше в машине никто не произнес ни слова, Тина откинуласьна мягкое сиденье, прикрыла глаза и вспоминала, как она лежала в холодномподвале и ждала мучительной смерти от рук сумасшедшего садиста. Как рыжаяубийца остервенело била ее ботинком в живот, как мучилась она, перерезаяверевки, ежесекундно ожидая, что откроется люк и войдут ее мучители.

Воспоминания нужны были ей для того, чтобы при прощаниипосмотреть Леониду в глаза спокойно и равнодушно. До последней минуты онасомневалась в своих силах – все же трудновато смотреть в глаза человеку, зная,что через очень короткое время он умрет.

Все получилось.

Дядя Бо открыл ей, едва Тина позвонила. Как будто он ждал еепод дверью.

– Что с тобой, Принцесса? – озабоченно проговорилон, повернув ее к свету. – На тебе буквально лица нет! И одежда в грязи…на тебя напали? Ограбили?

Вместо ответа Тина расплакалась.

До сих пор она держалась предельным напряжением сил – ей нехотелось показывать свою слабость равнодушным, враждебно настроенным людям, ноздесь, наедине с близким, преданным, заботливым человеком, больше не нужно былодемонстрировать железную волю…

– Господи, что с тобой? – Дядя Бо обнял ее,ласково гладил по волосам, и она сквозь безутешные рыдания поведала ему осегодняшних событиях, о похищении и кровавых разборках на заброшенном заводе, атакже о сцене на Тверской и разговоре в машине авторитета. Вряд ли дядя Боуяснил себе полную картину, потому что Тина больше тряслась и всхлипывала, чемговорила.

– Он сдал меня! – прорыдала она в плечостарика. – Он не собирался меня спасать! Он пожертвовал мной как ненужнойфигурой, как пешкой в своей игре!

– Вот как… – Тина даже вздрогнула, оттого чтоголос у дяди Бо был совершенно чужим.

Она отстранилась. Дядя стоял, крепко сжав руки, губы егодрожали, а в глазах… В глазах его Тина увидела совершенно непонятное выражение.Страх, мука и еще что-то, чему не смогла дать названия.

Она тут же опомнилась – дядя все же человек пожилой, оночень привязан к ней, а она не нашла ничего лучше, чем вывалить на него всесразу, да еще в подробностях!

– Дядя Бо! – Тина спрятала лицо у него нагруди. – Прости, что доставляю тебе столько неприятных минут!

– Что ты, Принцесса… – Тина почувствовала, каксильно бьется у него сердце. – Это я виноват, что не уберег тебя. Толькоподумать – ты могла бы… Боже! – Он закрыл лицо руками.

– Но я ведь жива… – Тина погладила его потщательно выбритой щеке. – Но как он мог? До чего могут дойти люди из-заденег!

– Я всегда говорил тебе, что этот человек тебянедостоин! Он настоящий мерзавец! – вскричал дядя Бо. – Но я ипредставить себе не мог, что он дойдет до такого… Да что я говорю – ты такрасстроена, а я как последний дурак напоминаю о своих словах… Не плачь,Принцесса, приляг, отдохни немного, а я пока сварю тебе кофе… такой, как тылюбишь…

Внезапно Тина увидела себя в большом зеркале. Грязная,волосы всклокочены, по лицу размазана косметика, глаза красные… И пахнет от неекрысиным подвалом и… смертью.