Глоток свободы - Николай Андреев

Родригес саркастически рассмеялся.

— Совсем «немного», — проговорил Хосе, — учитывая частоту ловушек, мы можем попасть в них раз двадцать. Единственное что меня радует, так это неизобретательность оливийцев. В дальней части квартала я вижу точно такой же раструб.

Арагонец не ошибся, и следующий перекресток пришлось преодолевать тем же способом. Затем еще один и еще… Впрочем, земляне все же допустили одну ошибку при проходе по узкой улочке. Дело в том, что магистраль неожиданно уперлась в глухую стену, и отряд был вынужден повернуть на юг и искать другую дорогу.

Задача несложная, но стоило Мануто ступить на край тротуара, как песок возле стен провалился — очередная «волчья яма», К счастью, воин успел в полете развернуться и в последний момент уцепиться руками за плиту. Ему тотчас пришли на помощь Олесь и наемник по имени Флориан. Они быстро вытащили товарища на поверхность.

Глядя на торчащие внизу острые наконечники копий, Дойл с ненавистью воскликнул:

— Вот мерзавцы! Поменяли расположение провалов! Хорошо хоть шел медленно, а меч потерял, жалко…

— Скажи спасибо, что голова цела, — усмехнулся Саттон. — А то висел бы сейчас на штырях.

Неожиданно выражение лица Криса изменилось. Он сделал шаг назад и громко закричал:

— Берегись!

Храбров и Мануто тотчас бросились на землю. Дигоу, увы, задержался — он обернулся на возглас Саттона и эта ошибка стоила ему жизни. Огромная, не менее полутора метров длиной стрела пробила насквозь грудь бедняги и отбросила его далеко назад. Наемники воспользовались паузой и быстро отползли за стену здания. Вскоре к ним подобрались остальные воины.

— Что случилось? — спросил Аято, указывая на распростертое тело Флориана.

— Не знаю, я не видел, — отрицательно покачал головой русич.

— Там странная машина, похожая на катапульту, — произнес англичанин. — Возле нее копошились тасконцы в черных балахонах, я таких еще не видел…

— Вычислили нас, гады, — зло вымолвил Жак. — Сейчас я им покажу…

Де Креньян передернул затвор карабина и хотел высунуться из-за угла. Его вовремя остановил за руку Тино.

— Стрелять нельзя, — сказал японец. — По звуку выстрела нас тотчас обнаружит аланцы. Во-первых, мы станем мишенью для артиллерии, а во-вторых, Возану не следует знать, что мы еще живы.

— Проклятие! — выругался француз, убирая оружие за спину.

Между тем, Дойл выглянул из-за стены. Он внимательно осматривал улицу. Спустя мгновение воин проговорил:

— Их двое. Огромный лук на колесах, перекрывающих узкий проход. Слева и справа ловушки. Пройти незаметно невозможно.

— Какое расстояние до морсвилцев? — спросил самурай.

— Метров шестьдесят, — ответил Мануто.

— Вполне приемлемо для арбалетов, — возбужденно воскликнул Крис.

— Одна беда, — у нас их всего три штуки, — произнес Родригес.

— А больше и не надо, — вставил Храбров. — Надо заставить Непримиримых выстрелить первыми. На перезаряжание им потребуется время.

— Тогда чего мы медлим? — выкрикнул Дойл.

Через пару минут наемник выбежал на улицу и тотчас зазвенела тетива огромного лука. Однако, землянин преодолел узкий проход и спрятался за угол здания. Стрела пролетела мимо и с огромной силой ударила в стену.

Не теряя времени, на боевую позицию выбежали Олесь, Тино и Жак. Они прицелились и выстрелили по противнику. Смотреть на результаты атаки никто не стал, это было слишком опасно.

Мануто махнул рукой и во второй раз пересек проезд. Никакой реакции со стороны тасконцев не последовало.

Воины осторожно выдвинулись на улицу. Один из оливийцев лежал на песке, а второй, навалившись на машину, пытался поставить стрелу на ложе. Повторный залп из арбалетов закончил дело. Тасконец дернулся и повалился набок.

— Ну что, вперед? — спросил де Креньян.

— Очень-очень аккуратно, — проговорил Храбров.

Предупреждение было излишним — наемники прекрасно понимали, права на ошибку у них нет. Проход оказался слишком узким. Ширина переулка не превышала четырех метров, с правой стороны зияла дыра ловушки. Земляне не сомневались, что подобный провал есть и слева.

Русич перекрестился и спокойно ступил на тропу. Следом за ним шагали Тино и Жак. Держа наготове оружие, земляне начали наступление.

Примерно на средине пути японец с горькой иронией сказал:

— Кажется, до нас здесь кто-то побывал…

Олесь взглянул на дно ямы и увидел четыре истлевших скелета. Возле них лежали копья и мечи. Судя по останкам одежды, они принадлежали к клану чертей. Наверное, это те исчезнувшие бедняги, пытавшиеся прорваться в сектор Непримиримых.

— Надеюсь, мы не повторим их ошибок, — вставил француз.

Замечание маркиза было как раз кстати — если сейчас на противоположной стороне переулка появятся тасконцы, судьба трех наемников будет решена.

Спрятаться воинам негде — открытое место и ловушки вокруг.

К счастью, морсвилцев здесь не было. Выйдя на широкий проспект, земляне внимательно осмотрелись. Их окружал пустынный, вымерший город. Возле огромного лука лежали трупы Непримиримых.

— Надо бы взглянуть на врагов, — проговорил де Креньян. — Не часто встречаются подобные отшельники…

Он наклонился к одному из мертвецов и протянул руку, чтобы откинуть капюшон. Вдруг раздался взволнованный возглас японца:

— Не смей!

Маркиз вздрогнул и отпрыгнул назад.

— Ты что, спятил? — раздраженно выкрикнул Жак.

— Посмотри, — произнес Тино, указывая арбалетной стрелой на запястье убитого.

Зрелище было не для слабонервных. Вся кожа была покрыта темными, прогнившими пятнами, на кисти отсутствовали два пальца. Самурай отбросил капюшон тасконца. Привыкший ко многому Олесь сморщился и невольно отвернулся — ничего подобного ему видеть не приходилось. Полностью сгнившая щека, обнажала желтые зубы покойника.

— Господи, какой ужас, — с трудом вымолвил Храбров. — Что же это такое?

— Проказа! — с дрожью в голосе пояснил француз.

— Может быть, не проказа, но эта болезнь имеет те же признаки, — возразил Аято. — Теперь многое становится понятным. Непримиримые — лучшая раса Морсвила. Они пожертвовали собой, чтобы могли жить другие народы города. Заболевание очень опасно и распространяется крайне быстро. Вот почему клан отгородился от остальных. Любой контакт привел бы к обширной эпидемии. По той же причине они убивали вторгшихся чертей и, если помните, выбрасывали трупы обязательно обгоревшими. Необходимая мера предосторожности. Ни один человек не должен выйти живым с их территории!

— Но, как видно, силы оливийцев не беспредельны, — проговорил русич. — Они вымирают…