Восхождение - Анатолий Михайлович Медников

Копилка деловых наблюдений — это важная вещь и для рабочего человека. Она всегда пополнялась у Владимира Ефимовича после поездок за рубеж, обогащая его представление о профессиональном мастерстве строителей всего мира.

Работая на возведении небоскреба в Чикаго, Копелев, честно признаться, думал, что никогда больше не попадет в США. Однако он ошибся. Таков уж стремительный разбег его рабочей судьбы, что она поднимает Владимира Ефимовича на все новые и новые орбиты богато насыщенной, интересной и содержательной жизни.

Да и какие были у Копелева основания думать, что он не увидит больше тех, с кем трудился рядом на стройках Чикаго и Нью-Йорка? Деловые связи между нашей страной и США развиваются, крепнут и контакты в области жилого и других видов строительства.

И вот прошло сравнительно не много времени после первой поездки, как состоялась вторая, в мае 1975 года. Копелев полетел в США как руководитель большой группы рабочих и ученых, приглашенных Обществом американо-советской дружбы.

Забегая по времени на несколько лет вперед, мне хочется именно здесь самым кратким образом рассказать и об этой поездке по маршруту — Нью-Йорк, Вашингтон, Миннеаполис, Даллас, Новый Орлеан, Джексонвилл, Флорида и снова Нью-Йорк.

Это была интереснейшая поездка, хотя на этот раз Владимиру Ефимовичу не удалось самому поработать на стройках Америки. Но зато как общественный деятель, как депутат Верховного Совета СССР, избранный на новый срок, Копелев вместе со своими спутниками проделал другую, не менее важную работу и помог организации двух новых отделений Общества американо-советской дружбы — в городах Новом Орлеане и Миннеаполисе. И нужной работой на пользу мира и взаимопонимания между нашими народами стали выступления рабочего Копелева по американскому радио и телевидению с рассказами о своих товарищах-строителях, о трудовой Москве.

Сделать мир таким, чтобы в нем мирно сотрудничало не только нынешнее поколение американцев и советских людей, но и сыновья, внуки и правнуки наши — вот что было главной темой выступлений Копелева и его товарищей на всех дружеских встречах, состоявшихся в городах США.

«Расчистить заносы «холодной войны» — дело нелегкое и непростое. В один день этого не сделать. Противники разрядки не сдают своих позиций без боя. Но те, кто выступает за улучшение наших отношений, имеют под собою крепкий фундамент — волю народа».

К этим мыслям сводились выступления американских друзей и при избрании Владимира Копелева, московского бригадира строителей, почетным гражданином города Нового Орлеана. И при вручении Владимиру Ефимовичу почетного ключа от города Джексонвилла.

Все эти высокие знаки уважения Копелев рассматривает как дань уважения к рабочему человеку Страны Советов, ко всему советскому народу, как символ надежды на мирное сотрудничество наших стран, на добрые времена.

Не помню уже, кто первым в бригаде назвал Владимира Ефимовича «товарищ сенатор». В шутку, конечно, однако шутка запомнилась, а эти два слова в странном для нашего уха сочетании как-то прилепились к руководителю знаменитой бригады.

Не раз я слышал на строительной площадке:

«Вон идет наш сенатор», «Сенатор приедет — решит вопрос».

Копелев реагирует на это спокойно. Знает, что в бригаде его любят, а если ребятам хочется его немного растормошить, подзадорить, то пусть, как говорится, «на здоровье». Ведь с шутками работается легче.

Зима в Ивановском

Я уже давно дружу с Копелевым, с его бригадой. Не так уж много прошло времени с 1970 года, но конечно же и немало. Немало, если вспомнить о темпах нашей жизни, подумать обо всех переменах и событиях в рабочей судьбе Копелева, подсчитать результаты труда бригады и мысленно пройтись вдоль всех «копелевских домов», выросших и продолжающих расти ныне «со скоростями двадцатого века», как однажды написал сам Владимир Ефимович.

Забегая немного вперед, мне хочется вспомнить дружеский шарж и эпиграмму на Копелева, появившиеся в «Вечерней Москве» в дни Октябрьских торжеств 1974 года. Владимир Ефимович был изображен в каске и в спецовке, улыбающийся, крутоскулый, со своими приметными густыми черными бровями, приветливо смотрящий на читателей, на тех москвичей, кому и предназначалась большая связка ключей от новых квартир, перекинутая через плечо строителя.

Вырос дом на новом месте...

Сколько их построил он?

Может, сто, а может, двести,

Может, целый миллион!

Миллион — это, конечно, поэтическое преувеличение. Но трехзначная цифра списка воздвигнутых Копелевым зданий — это реальность, которую мне самому довелось наблюдать из месяца в месяц, из года в год.

Признаться, я так привык бывать у Копелева на его строительных площадках, так привык общаться с ним — то в управлении, то дома, то лишь просто переговорив по телефону, — что, когда уезжал он куда-нибудь за рубеж или же не было меня в Москве, когда случалось пропустить две-три недели без свежих новостей, я чувствовал душевную потребность узнать эти новости, меня тянуло на стройки посмотреть, как идут дела у Владимира Ефимовича, что нового в строительном управлении, во всем Домостроительном комбинате.

Мне всегда казалось, а теперь особенно, что в ряду самого интересного, того, что не приедается, пребывают, я бы сказал, вечно — наши впечатления от труда, изменяющего землю, судьбы и характеры людей, от того, как растут города, как поднимаются в небо новые кварталы.

Однажды я шел знакомой мне дорогой, на которой ветер крутил клубы снежной пыли, смотрел вокруг и с удовольствием отмечал, что в Вешняках-Владычине стало меньше машин — ушли дорожники, — но экскаваторы по-прежнему рыли уже слегка подмерзшую землю и на сливающемся со снежным полотном поле все так же густо торчали и там и сям плиты фундаментов под новые здания.

Весь же центр строительства с группой служебных деревянных домиков сместился правее. Ближе к железной дороге переехали Копелев, Логачев и Суровцев со своими бригадами.

Признаться, я был даже удивлен тем, что на площадке у Копелева скопилось сразу пять панелевозов, ожидающих разгрузки. Такое редко можно было увидеть даже в летние дни, когда то и дело случались перебои с доставкой деталей.

— Идут машины, идут! Сейчас проблема вырвать время и пообедать. Желудки свои тоже надо беречь!

Это сказал мне Копелев. Я увидел его около подъемного крана, в меховой шапке, в сапогах, в сером рабочем костюме с большими карманами, под которым был ватник, и воротник свитера пушистым комом выбивался из-за отворотов куртки.

«Зимний Копелев»