Вторая жизнь - Татьяна Бродских

– Ясно, – немного расстроился муж. – Но надеюсь, я первый узнаю о твоем интересном положении?

– Самый первый, возможно даже раньше меня, – смутилась, понимая, что из-за амнезии у меня большой пробел во многих знаниях. Или мне и раньше ничего об этом не рассказывали? Может, приснится какая-нибудь подсказка на этот счет? Мне еще иногда снился тот страшный сон-явь, когда Двэйн погибает и его кровь разлетается во все стороны. Я просыпалась в холодном поту с бешено стучащим сердцем, обнимала мужа, устраиваясь на его плече, и потихоньку успокаивалась.

– В таком случае мы с тобой узнаем самыми последними, когда живот вырастет, – развеселился супруг. – Пойдем, а тот как бы девица не сбежала. Она вообще ценный экземпляр, у нее такие же способности, как у одного моего подчиненного, может отводить глаза. Представляешь, на него все смотрят и не видят, он как раз и проследил за твоими похитителями. Ах да, при Джеймсе можешь говорить спокойно, но только при нем.

– Подожди, ты не о тощем мужике с флегматичным взглядом говоришь? Он все время ошивался у дома наших родителей, а еще я его пару раз замечала за нашей оградой.

– Ты видишь Тень? – удивился Двэйн, но быстро справился с собой. – Хотя чему я удивляюсь, недаром священник на тебя так смотрел, будто клад нашел. Ты мне так и не рассказала, что же увидела такого необычного?

– Даже не знаю, просто было очень красиво. Радужный круг, он засветился еще ярче, а потом от него отделились сияющие нити и обвили наши запястья, впитываясь в кожу. Я впервые такое видела.

– Золотце мое, – Двэйн после моих слов выглядел очень обеспокоенным, а Джеймс вообще побледнел. – Никому и никогда этого не рассказывай, если начнут спрашивать, а церковники к нам обязательно придут, отвечай, что увидела свет за спиной служителя. Запомни, это очень важно, никаких радужных кругов, а тем более нитей, только свет, теплый, как солнечный, но не такой яркий.

– Хорошо, я скажу слово в слово, – я видела, что сейчас не время что-то уточнять и задавать вопросы на эту тему. Да и не хотелось обсуждать что-то при Джеймсе, пусть муж ему и доверяет, но никто же не поручится, что за дверью нет лишних ушей.

– Ладно, это тоже обсудим наедине.

– А как зовут девушку? И как мы ее представим слугам? – решила сменить тему на более нейтральную.

– Девушку зовут Дэйзи, но надо придумать другое имя, более подходящее благородной леди. А слугам скажем, что это твоя дальняя родственница, что ты будешь готовить ее к следующему Королевскому Балу, по возрасту, она как раз подходит.

– То есть ты привел практически ребенка? – возмутилась я.

– Девушка говорит, что ей семнадцать, но выглядит она лет на пятнадцать, возможно это из-за одежды. Впрочем, ты сама все увидишь, – усмехнулся Двэйн.

О да, я уже хотела посмотреть, кого супруг привел в наш дом, доселе неизведанная ревность пустила коготки в моем сердце.

Чувство ревности в муках скончалось, едва я увидела девушку. Господи, да девушка ли это? Маленькая, худенькая, в чем только душа теплится? Одежда на ней мужская, грязная, висит мешком. А над всем этим на тоненькой шейке миловидное личико с огромными голубыми испуганными глазами, и волосы цвета червонного золота кудрями выбиваются из длинной косы. Не знаю, где Двэйн увидел пятнадцать лет, я бы ей больше тринадцати не дала. Невинный, загнанный в угол жизненными обстоятельствами ангелочек. Хотя в глазах девушки, несмотря на страх и неуверенность, проглядывает недюжинное упрямство. Ох, что-то я сомневаюсь, что из нее получится вить веревки моим родителям. Кстати о них:

– Милый, а ты обсудил это с королем? А мои родители уже дали согласие? – тихо прошептала я на ухо супругу.

– С Августианом, конечно, а твоих родителей он просто поставит в известность, – тихо ответил он, а потом громче добавил: – Дорогая, это Дэйзи, по-моему, типаж подходящий.

Девушка от его слов сжалась и как-то поплыла, во всяком случае, ее контуры утратили четкость.

– Леди, разве я вам не говорил, что на меня эти штучки не действуют?! – разнесся по холлу ледяной голос супруга, девушка тут же обрела четкость линий, а на ее лице отразилось отчаяние.

– Милорд, – решила я не называть Двэйна по имени в присутствии посторонних. От такого обращения он вздрогнул и с непониманием посмотрел на меня. – Думаю, нам лучше подняться в библиотеку и спокойно поговорить. Джеймс, будьте добры, принесите чаю и к чаю чего-нибудь тоже, а еще, думаю, полноценный обед для леди. Сомневаюсь, чтобы в вашем управлении догадались покормить девочку.

Последнее предложение я произнесла с улыбкой, глядя на супруга. Интересно, он поймет эту игру в плохого и хорошего следователя?

– Это удачная мысль, так и поступим, – ответил Двэйн, предложив мне локоть.

Я же заметила какое-то движение воздуха рядом с Дэйзи, а потом она что-то сказала одними губами. Странно, надо бы проверить ее на душевные болезни, да вообще на все возможные болезни, не хватало еще международного скандала.

* * *

Двэйн краем глаза наблюдал за реакцией жены на девушку, больше всего он боялся, что Анна воспримет ее неадекватно. Когда герцог пришел к королю и рассказал о том, что он собирается на время поселить будущую родственницу в своем доме, пока не получено согласие родителей Анны, Августиан рассмеялся и обозвал его идиотом. Кузен вообще не привык стеснять себя в выражениях, когда они были одни, но в этот раз он превзошел сам себя. В принципе позиция короля была проста и понятна: он уверял, что Двэйн сам роет для себя яму, пуская в свой дом молоденькую и хорошенькую девушку, что жена этого точно не оценит. Так что ему, Двэйну, надо готовиться к скандалу, битью посуды и к одиноким ночам в холодной постели. Лорд пытался доказать, что для ревности нет никаких причин, что Анна знает, как сильно он ее любит, тем более девочка годится ему в дочери. И вообще, на нее же без слез не взглянешь: такие нравятся либо прыщавым подросткам, либо старым извращенцам, а он, слава богу, ни к тем, ни к другим не относится. Да он бы с радостью пристроил девочку куда-нибудь, но куда? Кому можно доверить такое дело, тем более, пока его решено не афишировать? А девушка к тому же с магическим даром, сбежит и поминай, как звали, где он еще найдет такую кандидатуру. Августиан смеялся, уверяя, что с позиции логики слова Двэйна верны, а мотивы понятны, но когда женщины пользовались логикой? Особенно влюбленные.

Сейчас же он наблюдал, что и среди женщин бывают исключения. Хотя был момент, когда Двэйн уже готовился услышать много неприятного о себе, он хорошо запомнил, как сузились зрачки у супруги, как сжались губы, когда он сказал, что привел девушку в их дом. Что-то ему подсказывает, что она не стала бы бить посуду, если только об его голову. Кому, как не ему знать, какой вулкан страстей дремлет под этой нежной и утонченной внешностью. Смешно даже думать, что он может увлечься кем-то, когда в его руках такое совершенство, только вот ей он говорить этого не будет, а то и правда решит стать королевой. Когда жена показала ему миниатюру с изображением принца Аризмата, он чуть не заскрипел зубами. Даже если представить, что художник польстил, то все равно принц был очень хорош собой. Кстати, от греха Двэйн миниатюру забрал под предлогом того, что бы показывать возможным невестам.