Ловушка - Николай Леонов

– Как же вы в квартиру вошли?

– Дверь была открыта! – Толик протестующе замахал руками.

– Лжете! Вам открыла дверь сама Качалина. Когда вы пришли, она была жива!

Лева вошел в приехавший лифт, подождал Бабенко, нажал кнопку первого этажа:

– Вы сейчас узнали, что муж нашел жену мертвой, и испугались, что в убийстве могут обвинить вас.

– Я не убивал! Клянусь!

– Хозяйка была жива?

– Я не убивал!

Дверь лифта распахнулась, Боря Вакуров поджидал начальство на улице. Лева подошел к нему и, глядя на Толика Бабенко, быстро заговорил:

– Девушка и Сергачев ответят перед законом или нет – сейчас неизвестно. А Бабенко, на мой взгляд, имеет с собой валюту либо что-то еще противозаконное. По дороге в управление глаз с него не спускай, не дай выбросить. Приедешь – сразу в кабинет, и понятых, все, что у него в карманах, изымешь и оформишь.

Вакуров кивнул, подошел к Бабенко, подождал, пока тот сядет за руль, усадил Веру и пропустил Сергачева на заднее сиденье, сам сел рядом с Толиком. «Хорошо действует мальчик, очень вежливо и профессионально», – отметил про себя Лева, провожая взглядом отъезжающих.

Жара спала, воздух чуть остыл, но стал плотнее, дышалось так, будто прижимаешься лицом к выхлопной трубе автомобиля.

– Лев Иванович, у меня же машина, – сказал Качалин.

– Водитель приедет и будет ждать, – ответил Лева.

– Мы предупредим вахтера, она передаст, что мы уехали. – Качалин поздно сообразил, что Вера тоже уехала, договорил до конца и сконфузился.

Гуров кивнул, слабо улыбнулся, и их диалог закончился. Без дополнительной информации, без дополнительного толчка извне Лева увидел всю картину преступления, все действия в их нелепой, циничной, но логической последовательности. Ключи в кармане Качалиной и телефонный звонок заняли свои места, то есть встали там, где им и положено было находиться. Лева вздохнул, расправил плечи, выпрямился, словно опустил непосильную ношу. Казалось, она раздавит его, дороге нет конца, а вышло – пронес даже лишнее.

– Лев Иванович, это ваша? – спросил Качалин.

Черная «Волга» с торчащей из крыши антенной стояла рядом с Гуровым, а он, задрав голову, смотрел за горизонт.

Из машины вышел невысокий плотный мужчина в форме следователя прокуратуры, доброжелательно посмотрел на Качалина и Гурова, кивнул и, взяв Леву под руку, отвел в сторону.

– Здравствуйте, Петр Семенович, – сказал Лева, мысленно подбирая слова для четкого и короткого доклада.

– Здравствуй, Лев Иванович. – Следователь хотя и смотрел снизу вверх, но выражение у него было покровительственное. – Извини старика, что припозднился, день выдался неприятный. Рассказывай.

– Дрянная история. Ударили сгоряча, разбили височную кость, смерть наступила мгновенно. Нелепая дилетантская попытка инсценировать несчастный случай. Протоколы осмотра экспертами оформлены, орудие убийства обнаружено, изъятие оформлено, все отправлено к нам. Свидетели там же, вы можете ознакомиться с документами и всех допросить.

– Понял. – Следователь взглянул на прогуливающегося неподалеку Качалина.

– Муж, – сказал Лева.

Следователь оглядел Леву, лукаво подмигнул:

– Лев Иванович, все так просто, тебе было легко, – но тон его и выражение лица говорили о том, что он прекрасно понимает, как инспектор устал.

Лева улыбнулся благодарно, кивнул.

– Вы поезжайте, я дождусь нашу машину и буду тотчас. – Он встретился со следователем взглядом, увидел в его глазах то ли просьбу, то ли требование, не выдержал и сказал о главном: – Надеюсь, что познакомлю вас с убийцей.

– Спасибо. – Следователь кивнул, вернулся к машине и уехал.

Буквально через несколько минут подошла «Волга» МУРа.

– Моя, персональная. – Лева пропустил Качалина вперед, сел рядом. – Пожалуйста, домой.

Новый, незнакомый Гурову водитель, тоже сомлевший от жары, посидел некоторое время, не двигаясь, ожидая, когда этот парень назовет точный адрес. Гуров молчал, водитель тронул машину, долго бурчал совершенно нечленораздельное, что в переводе на общечеловеческий язык означало: «Ты, парень, уже совсем зарвался. Вызываешь оперативную машину, чтобы тебя с дружком к бабе возил. У меня один дом, туда и доставлю, там хоть генерал, хоть сам диспетчер… пусть меня убьют».

– Как же это произошло, Игорь Петрович? – спросил Лева.

– Вы о чем? – Качалин задумался и от вопроса вздрогнул.

– Я неправильно сформулировал вопрос. – Лева опустил стекло, но ветер не освежал, а влажно прилипал к лицу. – Как вы ударили жену бронзовой статуэткой, я знаю.

– Вы что? Что вы говорите?

– Помню, в детстве я разбил бинокль отца. – Лева замолчал. – Извините, глупости говорю. Мне кажется, вы не можете поверить в происшедшее, все хотите проснуться и не можете, верите, упрямо верите, что проснетесь. Я говорю жестокие слова, но я не в силах изменить реальность.

– Я не убивал Елену. – Голос Качалина прозвучал тускло и бесцветно, таким слышится голос робота, когда читаешь научную фантастику.

– Понимаю, вы ударили. – Лева вздохнул и замолчал, он тоже устал, говорить, в общем-то, бессмысленно. Качалину к жизни не возвратить.

Светофор подмигнул зеленым, водитель остановил машину, что было абсолютно не в его привычках. Он работал на оперативной машине чуть больше недели, использовал право преимущественного проезда где только мог, а уж на мигающий зеленый останавливаются только частники с травмированной психикой и двумя дырками в талоне предупреждений. Водитель стремился растянуть дорогу до управления максимально. Этот парень, так водитель называл про себя Гурова, рассуждал об убийстве, как нормальные люди говорят о том, что неплохо бы выпить пивка. «Жди, так он тебе и расколется, если и порешил свою бабу», – злорадно подумал водитель.

– А почему вы?.. Почему вам такое?.. – Договорить Качалину не удавалось. – Как вы смеете?

– Мы нашли статуэтку в мусоросбросе. – Лева не хотел ничего доказывать, он свою работу закончил, следователь сделает свое дело.

Гуров обманывал себя, не отдавая отчета, наверное, от усталости. Конечно, ему хотелось поставить точку, кивнуть следователю: мол, преступник сейчас пишет признание, придется подождать, извините, он скоро закончит.

– Божок стоит на этажерке, каждый может схватить, – быстро заговорил Качалин. – Почему я? Сергачев в двенадцать находился в квартире, вы же знаете.

– Разве я говорил, что мы нашли именно китайского божка? «Я вроде гробовщика, забиваю последние гвозди, – подумал Гуров. – Но ведь он убил человека, довела его жена до последнего удара или нет, решать суду. Мое дело восстановить последовательность событий, вытащить на божий свет госпожу истину».