Рыжее знамя упрямства - Владислав Крапивин

— Ничуть не докучали! — всплеснула руками дама-философ. Я и не знала про вас. И не узнала бы, если бы Гриша не рассказал мне, что в северном полушарии затевается война. Пришлось поспешить…

Дракозленок Гриша скакал вокруг и тоже знакомился с ребятами.

Сирротина Маркеловна присела перед Крошкой и Кроликом.

— Нежели эти малютки — дети того мальчика Брю-Брикуса, с которым я училась в начальной школе? Мы были большими друзьями. Обязательно наведаюсь на Дзымбу, чтобы повидаться. Нам есть, что вспомнить… Надо только выждать некоторое время, чтобы воинственные господа не вздумали пожаловать сюда снова.

— А почему бы вам не объявить себя коронованой владычицей Дракуэли? — предложила Прошка. — Тогда все узнали бы, что здесь законная власть и никто не стал бы соваться.

— Ах, милая девочка, — завздыхала госпожа Эскалоп. — Это совершенно не для меня. Я занимаюсь философией. Поиски смысла жизни отнимают все время… А может быть кто-то из вас хочет стать королем или королевой? Это было бы замечательно!

Все примолкли и стали разглядывать свои башмаки и босые ноги. Никому не хотелось на трон — столько хлопот…

К счастью для ребят, Прошка вспомнила:

— Но, сударыня, ведь есть закон, который запрещает восходить на престол лицам до шестнадцати лет!

— Как жаль!.. А может быть, у вас есть на примете достойный взрослый человек?

Ребята запереглядывались. Так сразу не решишь…

— Мы подумаем, сударыня, — пообещала Прошка.

— Подумайте, мои дорогие… — покивала Сирротина Маркеловна и философским взглядом окинула просторы северного полушария. Летали разноцветные бабочки. Носились по траве успевшие подружиться дракозленок Гриша и пес Шарик. Хорошо было на Дракуэли, которую удалось спасти от завоевания…

3

Конечно, Игорь не успел закончить свою сказку, хотя говорил больше часа. Уже кончилась гроза, стало проблескивать солнце, и наконец приехали Кинтель и Равиль — на заляпанной и мокрой "копейке" Кинтеля. Сказали, что на улице Демидова потоп, ехать пришлось окружным путем, а там пробка… А хуже всего, что в столовой не дали обеда, только хлеб и остывший кофе. Потому что электричество отключено во всем районе, плиты в столовой не работают, еда не варится.

— Говорят, "Энергорегион" вырубил энергию за неуплату, — объяснил Равиль.

— Привычное свинство, — скучным голосом сказал Корнеич. — Страдают как всегда ни в чем не виноватые жители…

— Да, но если смотреть с другой стороны… — Осторожно заспорила Аида. — Что делать руководству энергосистемы, когда ей не платят по счетам?

— Да кто не платит?! — вскинулся Корнеич. — Жители домов платят регулярно! Деньги оседают в районных ведомствах, которые пускают их неизвестно куда. Если бы "Энергорегион" подал в суд на районную администрацию, потребовал бы арестовать ее имущество, машины, опечатать помещения, это было бы всем понятно. Только ворон ворону глаз не выклюет, у главы района и директора "Энергорегиона" дачи в одном поселке и одна компания для преферанса…

— Вы, Даниил Корнеевич, опять настраиваете ребят на агрессивное восприятие современных реалий… Игорь только что рассказывал притчу о том, что детям нет смысла вмешиваться в дела взрослых.

— Игорь рассказывал как раз наоборот, — буркнул Корнеич. И стал смотреть на озеро.

Озеро было гладким, после грозы наступил штиль.

Закусили хлебом, выпили холодный кофе и решили разъезжаться по домам. Мало оставалось надежды, что скоро вернется нужная погода… Впрочем, настроение не было испорченным. Ведь четыре дистанции все же успели отгонять да еще при каком ветре! И сказка Игоря была что надо! Жаль только — не до конца.

Ладно, все еще впереди…

Нет худа без добра — Словко вернулся рано, и отца дома еще не было, компьютер оказался свободен. И электричество здесь не отключали, улица Учителей находилась в другом районе. Мама, однако, не пустила Словко к столу с клавиатурой.

— Ты же сказал, что не обедал на базе! Брысь на кухню…

— Ну вот…

— Капитан Словуцкий!

Пришлось глотать щи и сосиски (впрочем, с аппетитом).

Наконец Словко включил почту… Ну что это такое! Письма от Жека опять не было.

— Мама, я позвоню в Калининград? Ну, только на минутку, это же не дорого!

— Ты с мобильника, небось, уже сто раз звонил…

— Да не получается с него. И денег там остались копейки.

Мама у Словко понятливая.

— Позвони, беспокойная душа…

Телефон в Калининграде не ответил. Оно и понятно. Кто в летнюю погоду сидит дома! Тем более, что там, на Балтике, еще самая середина дня…

Словко стал писать Жеку на электронный ящик.

"…От тебя уже десять дней ничего нет. Может, вы куда-то уехали? А почему тогда не сообщил?" Потом решил, что хватит укорять Жека, и начал рассказывать про гонки. А дальше и про сказку Игоря. Увлекся, стало получаться подробно. В конце концов решился, задавил смущение и выдал для Жека строчки, которые сочинились по дороге домой. Не дурашливые, как про Дракуэль, а другие:

Рассыпает солнце искры из-за тучи…

Рассказать про это кто меня научит?

И про ветер, что с разгона бил навстречу,

И про дождь, лупивший с грохотом по крыше…

И про то, как мы сидели, сдвинув плечи.

И про то еще, как слушал сказку Рыжик…

Перечитал… и стер. Не потому , что очень уж плохо получилось. По правде говоря, из-за Рыжика.

Словко не писал Жеку о Рыжике еще ни разу. И сейчас не решился. Казалось бы, ну что такого — новый матрос в экипаже, девятилетний барабанщик. Но каждый раз возникала опаска (глупая, конечно!). А вдруг у Жека шевельнется мысль: "Какой-такой Рыжик? Я далеко, поэтому у тебя там теперь новый друг, да?" Словко понимал, что ничего этого Жек не подумает, не такой он… Да и друг ли он, Рыжик-то? А если друг, то разве плохо?.. И все-таки, все-таки…

1

Ночью опять разгулялась гроза. С ливнем. Утром все сверкало под солнцем и было прохладно. Словко шагал мимо луж и смотрел, как он, перевернутый, отражается на фоне густо-синего неба. Настроение было, как говорится, бодрое…

Оно не испортилось даже, когда Словко на остановке узнал, что впереди размыт рельсовый путь и трамваи не ходят. Ну и фиг с ними!

Можно было вернуться домой, за велосипедом, и покатить на своих колесах. Вообще-то существовало правило: на базу на великах не ездить (из соображений дорожной безопасности), но сейчас имелась уважительная причина. Однако известно, что возвращаться — дурная примета.

Словко пошел на автобусную остановку — в пяти кварталах от дома.